– Они не смотрели, мы просто показали список операций и процедур за последние месяцы. Я понимаю, что у полиции тоже были подозрения, что Анику отравили из-за какой-то неудачи, но это не так! Разве у Аники мало клиник?

– То есть, – Фрида буквально впилась взглядом в лицо женщины, – вы допускаете, что отравление могло быть, но не допускаете, что из-за вашей клиники?

– Да… нет! Я не знаю…

– Хорошо, Ханне, не волнуйтесь вы так, тем более мы не из полиции. У Аники ведь была сильная аллергия?

– Да, она не переносила пенициллин и его производные, так бывает. – В голосе почти слезы.

Фрида с улыбкой сжала пальцами ее руку, нервно комкающую платочек:

– Да что вы так волнуетесь? Мы правда всего лишь хотим понять, как осторожная Аника могла принять лекарство, которое ей категорически запрещено. Она ничего не говорила по поводу какой-нибудь инфекции?

– Чьей?

– Своей, конечно. Аника в последние дни делала какие-то операции? Несложные, простые?

– Делала. Блефаропластику.

– Подтяжку нижнего века?

– Да.

– Когда в последний раз?

– В день своей… гибели. С утра, а во второй половине дня отправилась на машине в Данию.

– Значит, у нее не могло быть, например, больного горла?

– Нет, что вы! Аника ответственно относилась к своему здоровью.

– А как пациентка, которой она делала операцию?

– Хорошо, все идет прекрасно, у Аники золотые руки, она способна не только подтянуть веки, но и перекроить все лицо минимальными средствами так, что собственные мужья не узнают жен после операции. Поверьте.

– Многим перекраивала?

– Здесь нет, условия не те, но я видела снимки тех, кого оперировали в Германии, например, о… это волшебство! Приходит в клинику корявая дурнушка, после того как отек спадет, выходит красавица.

– Разве эти фотографии не являются закрытой информацией?

– Да, конечно, – снова смутилась Ханне, – но мы иногда смотрели. Понимаете, это помогает сотрудникам клиники чувствовать себя причастными к волшебству. Мы никогда не знаем имен, часто пациентки даже приезжают в клинику в масках, и их видят только сама Аника и медсестры, которые делают процедуры, и уезжают тоже в масках…

– Но обязательно должны существовать снимки до и после, я знаю, врач сначала все планирует на снимке, а потом на лице пациентки, – вмешалась Бритт и объяснила Фриде: – У меня подруга делала себе подтяжку.

– Подруга? Сколько лет твоей подруге?

– Это неважно, бывает, когда мешки под глазами повисают в молодом возрасте.

– Она права, – согласилась с Бритт Ханне, – к нам обращаются совсем молодые девушки.

– Но вы же не имеете сведений о пациентках?

– Возраст и вес знать обязательно.

Пока беседовали, приехал Магнус, а с ним и Линн. Бритт не сдержалась, чтобы не поинтересоваться:

– Ларс тебя отпустил или сбежала?

– Спустилась вниз по связанным простыням! – рассмеялась на саркастический вопрос подруги Линн. – Бритт, Ларс нормальный шведский мужчина, он родился в Швейцарии, но вырос-то здесь. А я нормальная шведская женщина. Он справится, успокойся.

– Все равно…

Магнус приступил к делу, но Ханне тут же объявила:

– Пароль-то вы можете подобрать, а вот в данные не смейте заглядывать!

Магнус только хмыкнул:

– Строго вы, леди.

– Это защищенная информация, я не имею права ее никому показывать.

Совсем немного пощелкав клавиатурой, Магнус усмехнулся:

– А что вы намерены здесь защищать?

– То есть?

– Вот новый пароль, но ваши файлы девственно пусты.

– То есть?!

– Сами папки есть, даже файлы в них тоже, но сдается мне, что в них ничего.

– Не смейте заглядывать! – почти взвилась Ханне.

– Да я не заглядываю. Объем информации на диске и файлов в папках посмотрите. 22 КБ на файле – это только заголовок, но не больше. Открывайте при мне, чтобы не сказали, что я что-то стер. Я всего лишь помог вам подобрать новый пароль.

Ханне уже его не слышала, забыв о чужих глазах, она открывала папку за папкой и файл за файлом, то бледнея, то покрываясь красными пятнами. Везде было пусто!

– О господи! – в ужасе прижала пальцы к губам Ханне. – Она уничтожила все, не только…

– Что должна была уничтожить Лора? Ведь ради этого вы дали ей ключ от своего кабинета? У Аники были незаконные операции?

– Нет, – замотала головой женщина, – нет, не это… Там были… не все финансовые документы чисты… Аника об этом не подозревала…

– А Лора знала или догадывалась?

– Лора знала… Она тоже была причастна, потому я пустила ее кое-что удалить, а она, видно, по ошибке стерла все. Что я теперь буду делать?! Мне нужно составлять счета пациенткам для выписки!

Поняв, что Ханне на грани истерики, Фрида снова сжала ее пальцы:

– Слушайте меня внимательно. Вот это, – она показала на Магнуса, – компьютерный гений. Он может попробовать восстановить информацию, но ему нужен ваш компьютер и возможность поработать над ним.

Ханне отрицательно замотала головой. Фрида со вздохом кивнула Магнусу и девушкам:

– Пойдемте, нам тут не рады…

– Нет, постойте! Пусть ваш гений работает, но я буду рядом.

– Магнус? – Фрида повернулась к парню. Тот недовольно поморщился:

– Чистую флешку, большую пиццу и две бутылки колы.

– Какую дрянь ты ешь и пьешь! Хорошо, сейчас привезу. Что еще?

– Да, еще привезите мой ноутбук, тот, что на столе. Линн, ты помнишь, работала на нем. И поскорей, с этим я много не наработаю.

В машине Бритт поинтересовалась:

– Думаете, Магнусу удастся восстановить информацию?

– Если просто стерто, то да, но если по специальной программе, когда вирус пожирает все, то вряд ли.

– Линн, ты такая умная стала рядом с Ларсом.

– При чем здесь Ларс? Я давно это знала. Информацию с компа можно стереть насовсем или так, что ее можно восстановить, правда, сделать это очень трудно. Что может интересовать нас в этой информации, не мелкие же финансовые махинации этой администраторши?

– Лично меня операции. И не блефаропластика. – Фрида явно была озабочена. – Ханне сказала, что за последнее время недовольных не было. Значит, если Анике и отомстили, то за какую-то прежнюю.

– Но Аника Флинт делала операции не только здесь. Могли отомстить и за какую-то недоделку в той же Германии. Помнишь, она говорила, что Аника перекраивала лица так, что собственные мужья не узнавали.

– В таком случае не мстят, а благодарят, как правило… Ладно, какую там пиццу любит наш Магнус? Линн, ты не знаешь?

– Большую «Маргариту».

К тому времени, когда они вернулись в клинику, Магнус успел произвести впечатление на Ханне, умудрившись вытащить из памяти кое-что.

– Давай мой комп и чистую флешку. Надеюсь, вы не забыли купить?

– Нет, как и «Маргариту».

– Не до нее, – Магнус отмахнулся, и стало ясно, что дело серьезней, чем они думали.

– Все так плохо? – тихо поинтересовалась Фрида.

Магнус кивнул, продолжая колдовать над компьютером администратора.

Секунд через пятнадцать первой не выдержала Бритт:

– Магнус, что у тебя?

– Головная боль с левой стороны. Отойди, если не хочешь читать некролог о себе.

Бритт отошла, обиженно поджимая губы, а Ханне шепотом поинтересовалась:

– Что он сказал? Какой некролог?

– Посоветовал не мешать. Он так шутит. Лучше помолчать или вообще заняться своими делами.

– Ага, – согласилась администратор и принялась что-то разбирать в шкафу, не сводя глаз с Магнуса.

– Сейчас у нее разовьется косоглазие… – усмехнулась Линн, – только бы нас в этом не обвинили.

Магнус покачал головой:

– Финансовая информация восстанавливается, а вот данные об операциях стерты основательно… Вернее, запущен вирус, который может разнести все, если не знать, что он там есть…

– На то ты у нас и гений.

– Даже боги могут не все, не только гении… А мы попробуем вот так… Фрида, я могу скопировать все, но открыть не могу.

– Совсем не можешь или пока не можешь?

Магнус открыл бутылку с колой, но пить не стал, подержал, задумчиво глядя на экран, и поставил на стол, вернувшись к компьютеру.

– Ты права, старушка… ты, как всегда, права… Попробуем вот так… хуже не будет…

Ханне больше не противилась вмешательству Магнуса в свои тайны, она уже увидела, как благодаря его колдовству файлы заполняются информацией…

– Ну, вот… Ваши финансы я восстановил, данные о состоянии нынешних пациенток тоже. Счета… планы, перечни… все в порядке. Я всю восстановленную информацию проверил и сбросил вот сюда, – Магнус показал флешку, – не пользуйтесь больше этим компьютером, хотите, я сброшу информацию на другой комп, потому что здесь вирус, снова может все уничтожить.

Представить себе ситуацию, в которой только что побывала, Ханне не могла. Она закивала:

– Сейчас, сейчас…

Пока администратор ходила за ноутбуком, Магнус вытащил из кармана другую флешку и принялся заполнять данными уже ее.

– А на той что? – осторожно поинтересовалась Бритт.

– А на той то, что нужно нам…

Вернувшейся Ханне пришлось подождать, пока кудесник от информатики поколдует еще. Девушки старательно отвлекали уже счастливую администраторшу от Магнуса. Наконец тот сладко потянулся:

– Все! Осталась стертой информация о бывших операциях и данные о сотрудниках. Не все, но…

– Это ничего, данные об операциях есть и во врачебном компьютере, а сотрудники сообщат свои данные еще раз. Это не страшно. Спасибо вам! Я думаю, Лора сбежала, потому что испугалась сделанного! – На глазах у Ханне блестели счастливые слезы. Она готова была расцеловать Магнуса и всех девушек вместе с ним.

Ханне суетилась, пытаясь предложить то оплату, то кофе, то… процедуры по омоложению. Все дружно отказались. Очень хотелось уйти и поговорить без посторонних.

– Магнус, у тебя пицца совсем остыла.

– Да, нам пора.

– Спасибо за сотрудничество. Ответьте только на один вопрос…

Похоже, после перенесенного шока, а потом чудесного спасения Ханне была готова ответить на любой вопрос Фриды.

– Да, конечно.

– Аника заезжала домой перед дорогой после операции?

– Да, она ушла из клиники в полдень, а уехала, по-моему, позже.

Фрида вздохнула:

– Значит, она все же не подумала, прежде чем пить какое-то лекарство… Ну, больше не пускайте никого в свой кабинет. А еще лучше, уничтожьте тот ключ, который вы спешно сделали вчера.

– Откуда вы знаете? – побледнела Ханне.

– Квитанция, которую вы уронили… она из мастерской. До свидания…

В машине при попытке о чем-то спросить его Магнус поднял ладони, словно защищаясь:

– Я думаю! Все вопросы потом.

– Как скажешь, – картинно вздохнула Бритт.

По пути они заехали в пиццерию и купили еще одну большую пиццу.

– Кофе найдем дома! – объявила Бритт. – Магнус, мы тебя позовем через четверть часа пообедать.

– Угу, – лишь пробормотал парень, скрываясь за своей дверью в квартире напротив.

Когда-то Линн и Бритт снимали квартиру на втором этаже, после множества приятных, не очень приятных и просто неприятных событий переехали в квартиру на третьем напротив Магнуса. Потом Линн Линдберг стала Линн Юханссон, а в квартиру к Бритт перебралась Фрида, прежде работавшая следователем, но покинувшая сей пост из-за обидных подозрений своих коллег в предательстве. Подозрения не подтвердились, «кротом», выдававшим преступной банде все планы отдела, оказалась помощница руководителя этого отдела. Все обвинения с Фриды были сняты, и даже извинения принесены, но она не смогла побороть себя и вернуться, тем более в предательстве ее тогда обвинили те, кто хорошо знал ее отца, тоже следователя, погибшего при задержании преступницы.

Фрида по предложению Ларса Юханссона сначала взялась охранять его беременную жену Линн, а потом вместе с Бритт организовала частное агентство. Жалела только о двух вещах – что у нее нет тех технических возможностей, какие были на прежней работе, а еще, что они назвали агентство «Леди +», подобно уже существующему «Леди». Дело в том, что женское агентство «Леди» занималось слежкой за неверными мужьями, неудивительно, что звонившие путали эти агентства. Приходилось долго объяснять, что они не занимаются семейными проблемами в сфере нравственности и не помогают собирать компромат ради выгодного развода.

Девушки уже всерьез подумывали о смене названия.

Стоило войти в квартиру, как Линн принялась набирать номер телефона.

– Бабушка, как вы там? Все хорошо, справляетесь?

Она еще поворковала о своей малышке, пока девушки засовывали пиццу в микроволновку и заваривали кофе. Бритт тихонько смеялась:

– Она еще удивляется, что я не хочу связывать себя узами брака.

– Я думаю, ты просто не влюбилась, когда влюбишься, не станешь колебаться.

Бритт только вздохнула в ответ.

– Линн, когда тебе нужно возвращаться домой?

– Пока время есть. – Она даже подругам не стала говорить о ночном происшествии. Это их с Ларсом дело.

– А Петер с яхтой ждет?

– Угу, как всегда, у Музея фотографии.

Это была привычная стоянка яхты Ларса, капитан яхты Петер швартовался ближе к мосту, там, где стояли катера поменьше, но потом подходил к музею, когда нужно было забрать Линн или Ларса. На их остров можно попасть лишь яхтой или вертолетом.

– Знаете, что меня напрягает? – Бритт взъерошила и без того торчавшие во все стороны волосы. – По времени что-то не так. О том, что Аника погибла, стало известно не раньше шести-семи часов. Во сколько там ушла с работы наша озабоченная мамаша? Уж, наверное, не в восемь, но она успела отправить сообщение Лоре, чтобы та пришла и поработала на компе. А как же ключ?

– Да, не сходится, – кивнула Фрида, разрезая пиццу. – Думаю, Лора уже бывала в ее кабинете, и ключ у нее тоже был. А забеспокоилась курица только тогда, когда обнаружила измененный пароль.

Из своей квартиры пришел Магнус, сообщил, что поставил все добытое у Ханне на чистку, и потребовал пиццу. Некоторое время они с Бритт препирались о том, какая пицца вкуснее и где ее готовят лучше. Бритт, как всегда, была категорична:

– Все приличные итальянцы давно в Америке.

– Угу, и приличные шведы тоже?

– Да!

– А приличные американки?

– Что мы имеем? – попыталась напомнить о деле Фрида, когда пицца уже была в основном съедена. – Магнус, ты сможешь восстановить информацию? Что там вообще было?

– Я думаю, вас не интересуют мелкие финансовые махинации этой курицы? Ну, вроде удвоенного счета на перчатки или завышенной стоимости стирки белья…

– Нет, конечно.

– Тогда у вас очень немного времени, дамы, для того чтобы распутать это дело.

– Почему? – Бритт заметно оживилась, в воздухе запахло жареным, а это уже интересно…

– Сколько? – задала более серьезный вопрос Фрида.

– Ровно столько времени, сколько понадобится тому, кто все испортил, чтобы взломать защиту, которую поставил я. Не буду хвастать, но, думаю, до завтра она продержится.

– А потом?

– А потом он увидит, что я смог восстановить, а что нет.

– А что ты не смог? – Бритт пыталась одновременно откусить пиццу и задать вопрос. Удивительно, но у нее получалось.

– Вы же слышали: данные по операциям и о сотрудниках.

Линн замерла, занеся ложку с сахаром над чашкой, она хорошо помнила совет отца: если что-то не можешь понять, просто рассуждай на эту тему, мозг сам выдаст решение.

– Что сказала Ханне? Данные об операциях есть в компьютере у врачей… Значит, они не столь уж секретны, как старалась показать администратор, к чему их стирать? Данные о сотрудниках тоже…

– Может, эта самая Лора действительно не справилась и стерла все подряд почем зря?

Магнус замотал головой:

– Э, нет. Там такой вирус, который я боюсь запускать в свой комп, могу не справиться.

– Ты хочешь сказать, что Лора суперхакер?

– Нет, думаю, она просто вставила флешку или диск и нажала кнопки, какие научили.

Линн снова подала голос:

– А что мы вообще о ней знаем? Данные сотрудников можно восстановить, кроме…

– …самой Лоры! – воскликнула Фрида. – Вот ради чего были все компьютерные мучения.

– Магнус, а ты не можешь попросту испортить комп Ханне?

– Уже сделал, – ответил парень, забирая из рук Линн чашку с кофе. – Сама не пьешь, отдай людям.

– А?.. Да, конечно, – очнулась та. – Я вот о чем думаю… Аника не могла взять помощницу просто с улицы, это рискованно, тем более допускать к операциям… И вообще, что значит помощница, в чем она помогала, кроме того, что портила комп Ханне?

– Ты права… И расспрашивать в клинике об этом нельзя, вдруг Ханне связана с Лорой или связан кто-то из сотрудников?

– Попробуем пока понять сами. Как давно она работала в этом качестве? И вообще, сколько ей лет, откуда она взялась?

– А спрошу-ка я Петру, должна же она хоть что-то знать о помощнице матери?

– Бритт, только не по телефону! – остановила подругу Фрида. Та кивнула.

Немного погодя подруги отправились провожать до яхты Линн, а Магнус – к себе в квартиру колдовать над загадками компьютера бестолковой Ханне.

– Линн, ты все-таки счастливая! – объявила Бритт, завидев яхту. Капитан Петер махал им рукой с мостика.

– Да, – с чистой совестью согласилась Линн, хотя сердце ныло – Ларса на палубе не было. Он уже на острове или решил вообще остаться в Стокгольме? Обычно, если они куда-то отправлялись, ждали друг дружку, чтобы обратно плыть вместе.

Она сделала все, чтобы подруги не поняли, как ей плохо. И Петер не должен понять. И даже бабушка со Свеном, которые встретят в замке. И малышка Мари не должна почувствовать.

Пока яхта лавировала среди островов и островков, Линн смотрела на бурунчики волн и размышляла. Что, собственно, случилось?

Она спровоцировала грубость мужа. Сама спровоцировала. Сама виновата.

Но в глубине души Линн понимала, что задевает что-то другое. Что? Что он не бросился следом? Что она снова оказалась в положении покорной и терпимой?

Нет, ерунда, не это. И даже свое заявление о работе у Фриды и необходимости перевезти дочку и бабушку в Стокгольм теперь не казалось таким уж важным. Было еще что-то ускользающее, что никак не удавалось выразить не только словами, но даже мысленно, не удавалось понять.

Зато росла уверенность, что если не сумеет понять, то упустит что-то очень важное, что способно разрушить их отношения.

Она немало слышала и читала о кризисе первого ребенка. Сначала это казалось глупостью, они оба очень хотели ребенка, особенно после первой трагедии. Ларс был счастлив и только что не носил жену на руках. Он изучил всю литературу, посвященную беременности и родам, Линн шутила, что впору защищать докторскую еще и на эту тему.

Она питалась правильно и по часам, гуляла, дышала, смотрела только хорошие и веселые фильмы, слушала хорошую музыку, читала хорошие книги, полгода просто отдыхала. Ее старательно оберегали, ограждали от любых неприятностей, переживаний и отрицательных эмоций.

К концу беременности это так надоело, что Линн даже злилась:

– У меня губы сводит от улыбки! Человек не должен испытывать только положительные эмоции, он станет идиотом! Тебе нужна жена-идиотка?

Чем занимался сам Ларс все то время, когда не носился с ее растущим животиком и не изучал печатные и видеоматериалы о беременности и родах? Линн не знала.

Он не был рядом все 24 часа в сутки, у Ларса дела… Какие? В качестве ответа поцелуй в голову и вопрос:

– Зачем беспокоиться о скучных делах будущей мамочке?

Полгода до рождения дочери они не занимались сексом – чтобы не навредить плоду. Линн старательно гнала от себя мысль о том, что полугодовое воздержание для молодого сильного мужчины не вполне нормально, и старалась не думать о том, где и как он расслабляется. Бритт с позиции опытной женщины советовала подруге делать мужу минет. Линн смеялась:

– Ты-то откуда знаешь?

– У меня куча подруг развелись именно из-за этого. Мужики все одинаковы, им секс подавай даже между схватками. Рискуешь упустить своего Ларса.

Это обидно, Линн огрызалась:

– Я его не держу. Я ношу нашего ребенка, и если из-за этого Ларс найдет себе другую, значит, не так-то нужна ему.

Это единственные отрицательные эмоции, Ларс о них не знал, иначе прекратил бы дружбу своей властью. А власть у него была… Всегда была…

Линн родила дочку, как и мечтали, сероглазую принцессу, Ларс их с малышкой не бросил и другую пассию себе не нашел. Мысль о том, что может просто ничего об этом не знать, Линн гнала от себя. Думать об этом нельзя, иначе отношениям конец.

Неужели сердце что-то чувствовало, потому и неспокойно?

Ларс позвонил, когда она только поднялась на яхту:

– Линн… ты где?

– Скоро буду дома.

Что-то в ее голосе или шуме вокруг насторожило мужа.

– Где дома, Линн?