Глава 2. Слишком много везения

Я решила не затягивать с выполнением, начав прям с сегодняшнего дня. Мне не нужна была подготовка, потому что во время неё я только бы себя накрутила, бесконечно выискивая моменты, которым мне стоит научиться, будучи в том лесу, а то, что мне необходимо с собой взять, должно поместиться в небольшой рюкзак, дабы он весил достаточно немного для моего более быстрого передвижения.

Конечно, я не могла прийти домой, избежав родительских расспросов, поэтому я заложила серьги в ломбард, чтобы купить все самое необходимое с собой, оставив также остальные деньги у себя в кармане на случай, если они вдруг что-то там решат.

Хотя вряд ли это будет так, учитывая ещё и смехотворность суммы в конечном итоге. Выдохнув, я зашла в лес ровно в 12 часов ночи, подумав, что мне ещё повезло в скоротечности нашей с подругами встречи, где Деви напилась почти сразу, а мы с Анфисой, также не отставая по времени договорились, как будем решать сложившийся конфликт, так что начать я могла почти сразу. Я сфотографировала себя возле леса, начиная собирать доказательства, решив также начать записывать видео, и надеясь, что мне хватит места памяти на такой объём.

Ведь до утра ещё очень долго.

Я попрыгала на месте, немного себя разворошив, сжала кулаки, настраивая себя на то, что я попытаюсь выжить, как бы сложно мне не было, если, конечно, страшилки в газетах верны, а не созданы для того, чтобы запугать детей не ходить в лес по ночам или без родителей, и зашла внутрь, предварительно поверив в существования положительной судьбы для меня. Как ни странно, у меня не было страха или паники, только постоянное напряжение, но я думала, что это связано лишь с тем, что я пока наверняка не знала, с чем именно я столкнусь, а также с выпитым алкоголем, который продолжал мне мутить голову.

Пожалуй, я была всё ещё очень пьяна.

Несмотря на это, как мне казалось, внутри я была готова к самому худшему, но моя фантазия не была настолько мощной, чтобы запугать меня. Сказывалась моя безопасная жизнь в городе, где я толком не видела жестокости, крови и смертей, а также у меня не было надобности смотреть подобные фильмы даже для интереса, хоть и не отрицаю, что когда-то я могла посмотреть в компании нечто подобное.

Мне хватило и анатомии в своё время.

Вспоминая все вырезки газет, которые у меня были, я могла лишь сделать вывод, что за последние 2 года пропало 42 человек, где только 4 вернулись живыми, а 27 ййиз этого числа пропали совсем недавно, в пределах месяца. Что интересно, они возвращались с одинаковой периодичностью в полгода, как будто по расписанию. Возможно, это было совпадением, но… точно не мистификацией, я в это не верила.

Как только я зашла в лес настолько далеко, что не было даже видно света фонарей, я поняла, что теперь, включая свой собственный неяркий фонарик, дабы не привлекать внимания, мне становилось всё менее комфортно.

С каждой секундой и каким-то странным движением в кустах я всё больше убеждалась, что идея про зверей могла быть довольно правдоподобной, по крайней мере, в моём воображении. Наверное, только алкоголь придавал мне достаточно смелости, чтобы идти дальше, поскольку у меня точно не могло быть достаточной стрессоустойчивости в выживании в дикой природе, пусть и в этих лесах не водилось ничего особо сверхядовитого и опасного, насколько мне было известно. Изначально у меня была хорошая идея забраться высоко на дерево и там провести остаток ночи, зная, что более безопасного варианта и быстрого в исполнении одновременно быть не может, по крайней мере, мне так думалось, но я, к сожалению, вспомнила про те 700 метров, которые я должна была пройти.

Когда я отсчитала приблизительно намеченное раннее расстояние, решив добавить ещё немного сверху, если в моих подсчетах была погрешность, добавила и это в фото-видео отсчёт.

И всё-таки я не хотела умереть, есть тут серьёзная опасность или нет, поэтому не шла напролом и с особой внимательностью смотрела под ноги, избегала паутин, муравейников или разбитых бутылок, а также всего подозрительного, не забывая также осматривать и местность в целом.

Таким вот образом я и прошла всё необходимое мне расстояние, в какой-то момент отметив, что постепенно алкоголь внутри улетучивался, делая картинку всё более четкой, а моё осознание того, куда я зашла, – всё более удручающим.

Я понимала, что мне, конечно, нужна трезвость ума, но шорохи за моей спиной, странные звуки, непонятные скрежеты, и, в целом, тёмная обстановка сильно начали нагнетать обстановку. Когда я стала ещё более детальнее понимать, что происходит, на меня накатила первая волна паники, которая была похожа на боязнь замкнутого пространства. Куда бы я не побежала, везде темно и, более того, я не могла вернуться, как будто была закрыта в банке с какими-то уродливыми тварями и зомби, которое воображение решило всё-таки мне продемонстрировать, напрягаясь и собирая откуда-то эти изображения.

Остановившись возле ближайшего ко мне дерева, понимая, что я больше так не могу, как бы я не старалась себя убедить в обратном, сползла вниз. Всё казалось мне враждебным. В голове невольно появлялась одна за другой картинка, как нечто выскакивает из кустов и убивает меня, медленно поглощая меня на глазах, где также мой мозг не скупился на способы моей кончины, по крайней мере, достаточные, чтобы меня этим напугать. Увы, я не могла это остановить, пока такие реалистичные спецэффекты играли вокруг меня в виде каких-то непонятных мне шумов.

Не выдержав, я дрожащей рукой полезла в рюкзак, чувствуя, как гулко стучит моё сердце. Мне казалось, что оно не выдержит такой нагрузки, но каждую следующую секунду я жила, значит, могла отделаться аритмией.

Может, это и было слабо, не к месту, а, может, это моя паранойя, но я не могла от этого избавиться, будто это было вшито в меня.

Достав алкоголь, я закинула в себя всё то, что могла за один подход, чувствуя, как бесшумно плачу. Слёзы стекали по мне беспрерывным потоком, ведь я понимала цену спиртного. Я притуплю чувства, кроме уверенности, но вместо этого я могу потерять бдительность и попасть в ловушку, сама того не замечая.

Я подписывала себя этим смертный приговор, и это единственное, в чем я была уверена во всём этом мраке.

Но по-другому я просто не могла, иначе бы я просто сошла с ума окончательно. Поднявшись, я продолжала глотать свои же слёзы, не имея силы это всё остановить, решив восстановить водный баланс алкоголем, после чего, в какой-то момент, мне резко стало снова хорошо или, во всяком случае, не так плохо.

Внешний мир перестал существовать для меня, как будто просто выпитое обезболивающее перед тем, как отрубить конечность.

В какой-то момент всё стало слишком легко и просто.

Я чувствовала себя так, будто сейчас начну летать.

Это меня бы очень напугало, учитывая все реалии, если бы я вдруг, путём слепой ходьбы вперёд какое-то время, не вышла на небольшую поляну, плотно окруженную деревьями вокруг, в конце которой стоял небольшой дом, больше похожий на загородный, чем на дачный.

Я не различала толком цвета, но, кажется, всё стало немного темнее, прямо над самим этим домом.

Я пожевала губу, понимая, что это может быть самой большой ловушкой в моей жизни, но, вместе с тем, ноги почему-то сами несли меня к нему, а не к верхушке какого-нибудь дерева.

Теперь я буквально поняла выражение “ватные ноги”, думая, что это возможно, если ты их только где-то отсидишь.

К сожалению, я не могла остановиться. Всё как будто решалось за меня, причём так резко и криво, что я и сама не понимала, как быстро мне удалось очутиться возле этого самого дома.

Что ещё хуже, меня начало клонить в сон, как будто внутри я израсходовала все свои запасы, даже какие-то древние и резервные, хранящиеся на чёрный день.

Мне очень хотелось, чтобы я не поняла хоть это выражение буквально.

Также неожиданно вокруг меня появилась ещё какая-то темнота. Приглядевшись, я поняла, что это были… собаки.

Их было много, они лаяли, больно цепляли меня зубами, что всё равно очень чувствовалось, не смотря на все то, что я сделала против этой боли.

Но и при этом не было энергии сбежать. Возможно, мне не стоило пить алкоголь, но и при этом я не знаю, смогла бы я вообще куда-то без него прийти.

Я неожиданно рассмеялась, поднимая голову навстречу двухэтажному дому.

– А я… я говорила… говорила! – воскликнула в пьяном бреду, как будто что-то открыла важное науке. – Это всё звери… звери! Сколько их тут… – словно под гипнозом, проговорила, посмотрев вниз.

Всё, что я увидела затуманенным взглядом, – это кровь на пальцах и ногах. Кажется, виднелся кусок мясо от укуса собаки, но я была так пьяна, что не почувствовала той боли, которая наверняка должна быть.

Начиная, как в замедленной съёмке, отгонять собак, которые продолжали сгущаться, я поняла, что это всё болото.

Я посмотрела на пальцы, которые кровоточили, что уже свидетельствовало о реальности происходящего, но решительно не понимала, что происходило дальше. Единственное, что я более-менее понимала, – так это то, что меня постепенно засасывает вглубь.

– Ну и пусть, – на последнем издыхании прокричала я. – Это не новость для меня, что я иду на смерть! Ничего, я сдержала своё слово… я чувствую, что мне легче… и совесть моя тоже… чиста… мне легче, да. Я умру с хорошей кармой… ведь спор есть спор, выполнять оговорённое нужно… и я это сделала… – сказала, чувствуя, что больше не могу играть с судьбой.

Меня окончательно засосало, где я, захлёбываясь, пыталась как-то спастись. Увы, меня всё сильнее затягивало, где ни я, ни алкоголь, ни здравый рассудок, которого, видимо, не было не могли ничего сделать.

Глава 3. Спастись осознанием

Я продолжала бродить по мраку, как по бесконечным дорогам. Идя в разные стороны, убедилась, что свободного пространства вокруг много, но где именно я была и куда я шла, мне было неизвестно.

Постепенно начало светлеть, но вместе с этим приходила и какая-то тяжесть, боль и невыносимая тошнота. Мне хотелось выключить это все навсегда, оставаясь в безопасной, как мне казалось, темноте, но у меня не было времени.

Вдохнув полной грудью, я неожиданно открыла глаза.

Чувство, как будто меня выловили из реки и откачали, давая мне возможность впервые после пробуждения нормально отдышаться.

Но возле меня никого не было.

Когда мои глаза более-менее привыкли к раздражению светом, я убедилась, что я… это ещё я. Это далось мне не сразу, ведь я долгое время определяла себя абстрактной оболочкой, рыскающей в подземелье без всяких препятствий.

Адаптировавшись, все-таки порадовалось, что я была всё ещё живой.

Постаравшись встать, обнаружила боль в руках и ногах. Присмотревшись внимательней, я распознала перебинтованные конечности. Смутно начиная вспоминать все произошедшее со мной, я поняла, что до черной бесконечности было что-то ещё.

И, кажется, это было моей жизнью.

Взявшись за голову, которая явно весила не меньше тонны, я старалась подняться. Конечно, мне это не удалось, но с каждой новой попыткой я убеждала себя, что мне нужно было понять, где я нахожусь.

Ведь могло быть и хуже.

Всё-таки кое-как доковыляв до окна, я пришла к выводу, что нахожусь где-то на опушке леса и, судя по цвету окружающей обстановки, была всё ещё ночь. Восстановив частично память, посмотрела вниз, но никакого болота или пруда я не обнаружила.

Зато все было в каком-то чертополохе или в нечто похожем на это.

Не выдержав, я присела на диван, понимая, что вряд ли могут быть хорошие люди в лесу, где постоянно кто-то умирает или не возвращается.

По крайней мере, мне так казалось.

Еще раз посмотрев на свои ноги, лишний раз убедилась, что далеко я не смогу уйти, поэтому оставался только тот план, который был у меня изначально.

Забраться высоко на дерево и переждать эту чертову ночь, а если повезёт, то я смогу забраться на достаточную высоту, чтобы увидеть, как мне вообще из него выйти и, хоть и мне кажется это сейчас недостижимым, попасть домой.

Какое сладкое для меня слово.

Эта мысль меня окрыляла, ведь я всё ещё могла выжить, пусть и, видимо, с такими неприятными для меня последствиями.

Собрав рюкзак, не без начинающейся паники отметив, что мой телефон куда-то исчез, также параллельно стараясь максимально игнорировать боль в конечностях, я, в своем понимании быстроты, покинула дом, решив даже его не осматривать, оставляя все-таки деньги там на случай, если я ошибаюсь и все-таки мне попался хороший человек.

Пройдя мимо чертополоха или как-эта-штука-называется, обнаружила натоптанные участки. Неужели я… упала здесь вчера? Но я помнила, что я захлёбываюсь на глубине, поэтому мне всё это казалось только версиями.

Решив, что сейчас точно не до них, я скорым образом, насколько позволяли ноги, отправилась обратно в лес, подумав, что стоит всё-таки немного пройти, прежде чем забраться на дерево.

Не думаю, что в этом лесу мне будет безопасно оставаться на земле.

Пробежав еще немного, стараясь успокоить себя мыслью, что у меня остался ещё алкоголь, дабы продезинфицировать все проблемным места, я остановилась возле высокого дерева, которое мне показалось наиболее благоприятным для скалолазания.

К счастью, появились первые намёки на рассвет и было уже не так страшно, учитывая, что все ужасы должны быть позади. Оставалось только подождать окончательного рассвета, примериться с маршрутом и постараться быстрее покинуть здешние места.

Все казалось таким простым и хорошим, что я, проигнорировав боль в ногах, старалась заставить себя подняться повыше. Не могу сказать, что мне не было страшно, учитывая, что некоторые ветки я ломала под собой, чтобы за мной никто не поднялся, но я понимала все риски. Если спущусь так, как я думаю, хуже перелома ничего не должно быть.

Конечно, это тоже неприятно, но в виду последних событий, где я могу даже не выжить, – эта мысль была не так страшна. Возможно, я смогу даже восстановиться и вести прежнюю нормальную жизнь.

Забравшись повыше, периодически немного отдыхая на пути, я позволила себе немного расслабиться. Всё продолжало адски болеть, но я упорно думала только о том, что выживу.

Больше для меня ничего не должно иметь значения.

Я подумала об Анфисе. Интересно, о чем она думает сейчас? Или, может, она спит? Пожалела ли она об этом решении? Что она скажет, увидев меня снова? Преследовала она какую-то цель, неведомую мне?…

У меня было много всяких мыслей, связанных и несвязанных между собой, пока я не услышала звук внизу. Инстинктивно посмотрев вниз, не забыв прикрыться ближайшей веткой, я замерла.

Впервые я увидела человека в этом лесу, по крайней мере, сознательно.

Было еще темно, поэтому он был со старым подсвечником. Это меня удивило, но ещё хуже было то, что, наверное, человек был большим, насколько мне позволяет понимать это моё зрение, явно быстро передвигающимся и слегка сутулым. К моей радости, он прошёл очень быстро, даже не подняв ни разу свою голову.

Но, подумав ещё немного, я поняла, что и печаль в этом тоже есть, ведь если такие ходят по лесу и с такой скоростью, я не знаю, как мне добраться домой.

Посмотрев на свой рюкзак, я пришла к выводу, что мне ничего не остается, как достать тот нож, который я взяла с собой на всякий случай. Когда станет светло, будет проще разглядеть врага. Конечно, не факт, что я справлюсь, но и здесь я точно не была в безопасности.

В конце концов, смерть от обезвоживания тоже не одна из приятных, ведь сезон дождей не всегда будет, не смотря вообще на то, что я не могу сидеть и ждать чего-то, будь это вертолет или какая-то спасательная бригада, целую вечность.

Когда стало еще чуть светлее, я забралась повыше, осознав, что мне нужно двигаться влево. Я плохо ориентируюсь в сторонах света, но мне было достаточно пока того, что всё-таки виднелись какие-то жилые высотки, где наверняка можно было попросить позвонить домой. Думается мне, что с алкоголем я вообще непонятно куда забрела, но всякий раз старалась себе напомнить, что я жива, а, значит, как-то выпутаюсь.

Я должна.

Не успела я сказать ещё что-то себе не менее ободряющее, как неожиданно дерево начало шататься. Осторожно посмотрев вниз, я неожиданно обнаружила… того человека с подсвечником, который рубит огромным топором именно то дерево, на котором я сидела!

Клянусь, я ничего более страшного в своей жизни не испытывала.

Одно дело, когда ты бродишь сам с собой в потёмках, будучи ещё и под градусом, а с другой, в сравнении с этим, – когда до земли метров семь, а под тобой – какой-то странный большой человек, непонятно как узнавший, что я сижу здесь, иначе я не знаю, почему он рубит из всех деревьев вокруг именно это!

Которого я, видимо, назову дровосеком, если, конечно, не умру раньше, чем произнесу это слово.

Разглядывая возможные варианты, понимая, что у меня нет времени на панику, я нашла самый безопасный, на мой взгляд, вариант, где мне нужно было перепрыгнуть на другое дерево, когда то, на котором я сидела, достаточно наклонится. С моими увечьями, конечно, это будет почти невозможно, но у меня не было выбора.

Нужно хвастаться было за любую возможность. В моем случае это была любая ветка, которая выдержит мой вес.

Когда дерево логично начало падать, я, мысленно настроив себя на нужный лад, выбрала наиболее удачное место для прыжка.

И в один миг случилось две стороны новостей, одна из которых была хорошей, другая, как по классике, – плохая.

Мне удалось всё-таки зацепиться за ветку, перебравшись на другое дерево. Как ни странно, помог и бинт, который раскрылся на ноге при моём резком движении и помог мне также забраться и ногой этим.

Но плохая была в том, что у меня начала сильно кровоточить рана без этого, и, в добавок ко всему, мне не удалось так высоко остаться.

И теперь этот большой человек мог увидеть всю целиком и очень четко, если у него зрение хотя бы 15 процентов в каждом глазу.

Выдохнув, я перебралась по веткам к стволу, стараясь отдышаться от произошедшего со мной, вцепившись так сильно, будто это меня могло спасти.

Но, не смотря на равное количество хороших и плохих новостей, всё же ситуация была явно печальной.

Я посмотрела на мужчину, который внимательно наблюдал, как я стараюсь не упасть, поддерживая себя в каком-то смысле навесу.

– Не люблю лазить по деревьям, – сказал наконец он низким хриплым голосом, переводя взгляд на ветки подо мной, по которым мужчина точно мог залезть, как я отметила для себя запоздало, и снять меня. – Так что в твоих интересах меня не злить.

Я нервно сглотнула, чувствуя, как и кровоточит рана на ноге и как слабеют мои руки, которые играли существенную роль в том, чтобы задержаться в таком положении.

Мужчина, явно недовольный моим промедлением, замахнулся своим топором и запустил его прямо в моём направлении. Зажмурившись, я сразу спряталась за дерево с его стороны, стараясь убедить себя в том, что я смогу за доли секунды это провернуть.

Открыв глаза, я не без удивления обнаружила, что жертвой была не я, а белка, вернее, ее половина, часть которой упало прямо на землю.

Кажется, она пробегала совсем рядом со мной, но только с другой стороны дерева. Посмотрев внимательней, чуть выше себя, я обнаружила её дупло или нечто похожее на это.

– Кстати, она тоже была в движении и, что важно, намного более активном, чем ты, имей в виду, – вставил реплику дровосек, демонстрируя какую-то легкую тень улыбки, параллельно беря ещё один топор в свои руки. – Быстрее думай.

Я прочистила горло.

– А вы… вы меня не убьёте, если я… спущусь? – спросила, только после понимая глупость этого.

В глазах мужчины отразилось то, о чем я подумала.