Перерыв кончился, все расселись по местам. Директор Дома культуры Альтшулер пригласил желающих выступить, но никто не отозвался. Он повторил приглашение, и тогда в первом ряду не спеша поднялся Демьян Лукич. Альтшулер пристально посмотрел на него.
– Вы хотите? Пожалуйста.
Демьян Лукич откашлялся.
– Много ты, милый человек, – обратился он к докладчику, – нам тут всего наговорил. Сравнил даже религию с прял кой – мол, ее тоже скоро в музей сдадут… Да разве может такое быть? Религия ведь не предмет какой-то, взял да и выбросил. Это жизнь народа, и к серьезным вещам, милый мой, надо относиться серьезно. А насчет того, что Бога дикари выдумали от страха, тоже скажу: это не так! Дикари вы думали не Бога, а богов, потому что, сам ты говорил, обожествляли природу, поклонялись солнцу, деревьям, камням всяким. Это были языческие боги, а мы в таких не веруем. Мы веруем в единого Бога, Творца неба и земли. И нам нечего Его выдумывать, потому что Он есть, был и будет всегда.
Демьян Лукич немного помолчал.
– Говоришь: «Бога нет». Слыхали мы такое! Выступал тут один, из бывших священников, отрекся от Бога. «Я, – говорит, – вас раньше обманывал, внушал, что Бог есть, а на самом деле Его нет». Конечно, я не вытерпел, поднялся и говорю ему: «Если ты раньше нас обманывал, кто же тебе теперь поверит?» Ну, а ты, милый мой, можешь нам доказать, что Бога нет?
– А что доказывать? Я ведь говорил, что об этом ясно свидетельствуют величайшие достижения науки. XX век – век науки и техники, век космических полетов, а не религии, она уже отжила, – убежденно повторил Матюхин.
– Ошибаешься, дорогой! – возразил Демьян Лукич. – Наука Бога не ищет, у нее другие задачи. Наука изучает природу, ее законы, открывает их, и ты знаешь, что много знаменитых ученых были верующими. Ломоносов, например, Пирогов, Павлов, Филатов, Циолковский… Вера в Бога не мешала и не мешает им делать открытия, а, напротив, помогает: Бог вразумляет их, чтобы они, видя в природе премудрость Божию, прославляли Творца. Вера в Бога была, есть и всегда будет. Почему? Да потому, что человеческая душа стремится к небу, тоскует по нему – такой она Богом создана. Даже наши писатели это признают. Читал я недавно книгу Владимира Солоухина – может, знаешь? – так он интересно сравнивает. Жили, мол, в пруду караси, жили, и вдруг один, вроде бы карасиный космонавт, решил выпрыгнуть и посмотреть, что за жизнь там, наверху. Выпрыгнул – задохнулся и быстрее на дно. «Ну, что там?», – спрашивают его сородичи. «Да ничего. Ничего там нет!» Вот так и люди: слетали в космос, на вершок от земли подпрыгнули и уже кричат: «Мы летали, а Бога не видели! Бога нет!» Да разве Бога из ракеты увидишь! Он живет в Свете неприступном… А как мы можем узнать о Нем? Через Его творение. Оглянись – увидишь, всюду Его следы…
Зал напряженно слушал.
Вот у меня на пасеке есть пчелы, – продолжал Демьян Лукич. – Сколько я наблюдаю за ними и все удивляюсь: как мудро они работают! Как дивно строят соты – такие правильные и красивые ячейки мастерят, нам таких ни за что не сделать. А как собирают и откладывают мед! Читал я в ваших книгах, что даже ученые удивляются пчелиной мудрости. Вот я и хочу спросить тебя: откуда у них эта мудрость? Кто научил их?
– Никто их не учил, – быстро ответил докладчик, – и эта, как вы выражаетесь, мудрость есть не что иное, как инстинкт, или интуиция. Инстинкт свойствен и человеку, и животным, и насекомым – короче, всем живым существам. Действует он всегда бессознательно, но целесообразно, т. е. достигает нужной цели. Вот и пчелы: они не сознают, что делают, хотя действия их полезные, целесообразные. Поняли вы теперь?
– Понять-то понял, да не о том я спрашивал. Я спрашивал, откуда у них эта мудрость, или инстинкт этот?
– Откуда? – переспросил Матюхин. – От привычки. Привычка – тоже свойство человека и животных. Например, мы привыкли ходить, привыкли писать и делаем это бессознательно, как бы механически. Подобные привычки есть и у животных. Приобретаются они не сразу, а вырабатываются сотнями, даже тысячами лет…
– Смотри-ка, – удивился Демьян Лукич, – тогда получается, что пчелы тысячи лет назад были умнее нынешних архитекторов?
– Как так? – возразил Матюхин.
– Да так. Если они давным-давно привыкли делать такую мудрую работу, какую ученые и поныне не осилят! Ведь ученым мед с цветочков ни за что не собрать, а пчелы справляются с этим быстро и легко. Да еще, я читал, прибавляют к меду 25 % воды и какого-то противогнилостного вещества, чтобы предохранить мед от брожения. Кто научил их? Мы люди и то сами не можем научиться писать, читать, даже ходить нас учат. А тут пчелы, насекомые – неужели они сами научились?
Матюхин ответил не сразу: видно было, что он немного растерялся. Альтшулер попробовал его выручить.
– Выступайте по докладу! – сказал он. – «Как произошла вера в Бога?» – вот тема доклада. Не уклоняйтесь!
– А он и не уклоняется! – бросил кто-то из зала.
– Он дело говорит.
– Нечего увиливать. Отвечайте!
– В науке существует особая теория – дарвинизм, – снова заговорил докладчик. – Как известно, она названа так по имени английского ученого Дарвина. Этот ученый доказал, что все в мире постепенно развивается и совершенствуется. Происходит с природой так называемая эволюция, т. е. постепенное развитие. Миллионы лет назад животный и растительный мир был совсем не такой, как сейчас. В природе идет борьба за существование, в процессе которой слабое, неприспособленное гибнет, а здоровое, сильное выживает, укрепляется и развивается. Этот процесс в науке называется естественным отбором. Помимо него существует
О проекте
О подписке
Другие проекты