Глава 3
Под шум морского прибоя

Кассету он обнаружил сразу. Она лежала на столе между томиком обожаемых Генриеттой Густавовной «Сонетов» Петрарки, «Братьями Карамазовыми» Достоевского, которых она постоянно перечитывала, и рассказами Чехова. Пуаро сразу понял: столь почетное место кассета занимала явно неспроста. А потому заинтересовался сильнее прежнего.

Он задумчиво повертел находку в руках. Затем, убедившись, что старшее поколение пока продолжает сидеть в кухне, сбегал к себе в комнату за плеером и, вставив в него кассету, включил.

Наушники наполнились шумом морского прибоя. Ивану даже показалось, что где-то вдалеке кричат чайки. «Ясное дело, – отметил он про себя. – Бабка к природе приобщается». Шум прибоя нарастал. Затем на его фоне послышалось мерное тиканье, то ли будильника, то ли метронома. Дальше Пуаро слушать не стал. Ужин на кухне подходил к концу, и торчать в бабушкиной комнате становилось опасно.

То есть, конечно, можно было и рискнуть. Однако, застукав Ивана на «месте преступления», Генриетта Густавовна наверняка поднимет скандал. Это бы еще можно пережить. Хуже другое: бабушка наверняка запрячет кассету подальше, и тогда к ней даже близко не подберешься. А так остается надежда выждать удобный момент и дослушать до конца. Вернув странную запись в общество писателей-классиков, Пуаро вместе с плеером удалился к себе и стал напряженно думать. Вообще-то, бабушка часто говорит, что «обожает море». Однако требовать плеер специально, чтобы слушать прибой… Мальчику это показалось диким. «И при чем тут здоровье? – продолжал размышлять он. – Ведь бабка и мне, и отцу настойчиво доказывает, что собственный плеер нужен ей именно для этого. А если и впрямь так? Где-то я вроде слышал или читал, что звуками природы лечат от нервов».

Иван усмехнулся. Кажется, после сегодняшнего прослушивания она не очень-то успокоилась. Скорее, наоборот. Может, правда, слишком мало слушала? Или, к примеру, ей неправильные звуки прописали? Мальчика вновь охватили сомнения. Если бабушка просто лечится, то к чему такая таинственность? Лечиться она и раньше любила и, наоборот, стремилась всем и каждому рассказать, какие лекарства и сколько раз в день принимает. А теперь вот заперлась явно из-за этой кассеты. И даже предкам о ней ничего не сказала. Наверное, в этой записи самое главное начинается после тиканья. А вся лабуда с морским прибоем – просто отвлекающий маневр, если кто-нибудь посторонний случайно начнет слушать. «Вот, например, я поставил и ни во что не врубился. Но я-то уже до этого по поведению бабушки заподозрил какие-то странности, – Иван продолжал внутренний монолог. – А если бы мне случайно такая запись попалась? Да я бы просто ее выключил и никогда бы больше не стал слушать».

Он обхватил голову руками. Раз запись сделана с такими предосторожностями, ясное дело, за ней и впрямь кроется тайна. То-то бабушка такая взвинченная. И Иван понял, что обязательно должен сегодня же прослушать кассету с начала и до конца.

Родители уже переместились в комнату, откуда доносился звук телевизора. А Генриетта Густавовна ушла к себе и вновь плотно затворила дверь. «Какая-то у нее своя жизнь наметилась, – немедленно сделал вывод Иван. – Как бы мне снова ее из комнаты выманить?»

Однако в голову ничего не приходило. Он уже было смирился с мыслью, что до завтрашнего дня ничего не выйдет, когда вдруг сообразил: «Марго. Сейчас я позвоню ей, все расскажу, и тогда мы попробуем подключить ее бабушку. Может, Ариадне Оттобальдовне удастся что-то выяснить. Тем более моя бабка вечно с ней консультируется по проблемам здоровья».

Потянувшись к трубке, он набрал номер Марго. Та взяла трубку.

– Ах, это ты! – обрадовалась она Ивану.

– Слушай, тут такое дело, – он сразу взял быка за рога. – Бабка моя слушает какие-то секретные кассеты.

– Какие еще кассеты и почему секретные? – До девочки, естественно, не дошло.

Иван поделился собственными наблюдениями, затем смущенно добавил:

– Может, Марго, я, конечно, преувеличиваю, но кажется…

– Ничего ты не преувеличиваешь, – Марго отнеслась к его сообщению вполне серьезно. – Мне тоже ее поведение кажется странным. А главное – она моей бабушке так и не позвонила.

– Марго, а они точно не ссорились? – решил на всякий случай выяснить Иван.

– Да ты что! – воскликнула Марго. – Я бы знала. И бабушка в этом случае так бы не удивлялась.

– Тогда у меня есть план, – сказал Пуаро. – Попробуй прямо сейчас заставить Ариадну Оттобальдовну позвонить моей бабке. Скажи, что она точно дома, но, по моим наблюдениям, ведет себя как-то странно. Ну, и изложишь, в чем странности.

– Все изложить? – поинтересовалась Марго.

– А почему нет? Хотя, – спохватился он, – про кассету лучше умолчим. А то твоя еще проговорится моей и возникнет большой скандал.

– И кассету мы с тобой только тогда и видели, – девочка словно прочла мысли Ивана. – Значит, я говорю про все, кроме кассеты.

– Вот именно, – подтвердил ее собеседник. – Кроме кассеты, говори про все, что угодно. А главное – так, чтобы твоя бабушка заинтересовалась и сразу же начала звонить моей.

– Постараюсь, – тихо произнесла Марго. – А уж насколько это получится, ты скоро сам поймешь.

– Тогда давай скорее, а то поздно будет, – поторопил Иван. – Уже ведь начало одиннадцатого.

– Есть, господин начальник! – И Марго, усмехнувшись, повесила трубку.

Ожидая результатов, Пуаро решил сделать хоть что-нибудь из уроков. Однако не успел он дорешить многострадальную алгебру, как телефон ожил. Трубку мальчик предусмотрительно поднимать не стал. Ее с воплем: «Ну, никакого покоя!» – взял Константин Леонидович.

– Алло? – Пауза. – Ах, да-да-да! Здравствуйте, дорогая Ариадна Оттобальдовна! Нет, нет! Что вы! Совсем не поздно! Наоборот, я очень рад вас слышать! Как вы поживаете?.. Ну, замечательно!.. Да, Генриетта Густавовна у себя. Сейчас я ее позову.

«Прекрасно, прекрасно, – потер руки Иван. – Рыбка попала в сеть!»

– Генриетта Густавовна! – прокричал отец. – Вас к телефону!

Ответа не последовало. До Ивана донеслось ворчливое бормотание предка:

– Совсем глухая стала. Ничего не слышит. Плеер ей, видите ли, подавай. Она с ним вообще последний слух потеряет.

Приблизившись к двери любимой тещи, он громко постучал.

– Кто там? Я уже сплю, – недовольно проговорила Генриетта Густавовна.

– Вас… Ариадна Оттобальдовна, – нарочито четко ответил Константин Леонидович. – Подойдете или передать, чтобы завтра перезвонила?

– Ладно уж, Константин, – высокомерно откликнулась бабушка Ивана. – Подойду. Иначе вам ведь велишь передать, а вы, как всегда, что-нибудь напутаете.

– Генриетта Густавовна, – рассердился зять. – Попрошу вас запомнить: я никогда ничего не путаю.

– Ах, мне виднее, – барственно выдохнула теща и направилась к телефону.

Иван продолжал, затаившись, внимать происходящему. Сперва до него донесся шепот отца, возвращающегося в гостиную: «Просто сумасшедший дом какой-то». Затем наконец бабушка взяла трубку аппарата в коридоре.

– Адочка, здравствуйте. Нет, еще не спала, но собираюсь. А у вас что-нибудь срочное?.. Ах, просто соскучилась. Я тоже, милая. Мне Ваня передавал, но знаете, все дела, дела…

«Во, врет! – возмутился Иван. – Ну какие у нее там дела? Сперва плеер слушала. Потом чай пошла пить. Потом меня искала по всей квартире. Потом предкам на меня капала и вместе с нами ужинала. Вот и вся ее занятость».

– Ну просто ни минуты свободной, – нарочито усталым голосом продолжала вещать Генриетта Густавовна. – Но завтра утром своих отправлю, и мы с вами, Адочка, обязательно как следует поговорим. Вы будете утром дома?.. Вот и прекрасно. Ну, доброй ночи.

Бабушка положила трубку и, вернувшись в комнату, опять заперлась на замок. Иван был разочарован. Все их с Марго старания пропали абсолютно напрасно. Правда, может, завтра бабушка что-нибудь и расскажет Ариадне Оттобальдовне, однако это произойдет не в его, Ивана, присутствии, и в лучшем случае Маргарите удастся вытянуть что-нибудь из своей бабушки. А та, вполне вероятно, упустит какие-нибудь важные подробности или решит по каким-то своим соображениям умолчать.

«Господи, – вдруг спохватился Иван, – а что я, собственно, так волнуюсь? Скорее всего, это вообще окажется полной ерундой. Мало ли из-за чего такие, как моя бабка, разводят тайны?» Однако, как Пуаро ни успокаивал себя, на душе было тревожно, и он никак не мог отделаться от ощущения, что за странным сегодняшним поведением бабушки кроется что-то серьезное, а быть может, даже и опасное.

Мальчик и сам не мог объяснить причину столь сильного беспокойства. Собственно, бабушка, на его взгляд, и раньше часто вела себя достаточно странно. Однако, раскрывая вместе с друзьями множество преступлений, Иван привык доверять собственной интуиции. А она подсказывала…

Мысли его прервал телефонный звонок. Иван схватил трубку.

Конец ознакомительного фрагмента.