Взрыв Генерального штаба

В этой повести Крапивин уже от чисто мальчишеско-подростковой романтической фантастики переходит в раздел фантастики социально-политической. И хотя действие повести по-прежнему происходит на Земле, однако в силу ряда обстоятельств автор переносит события книги в условный город Льчевск, а в качестве стран и государств тоже вводит названия довольно условные, придуманные — Империя, Республика, Йоссы… Думаю, что аналогии придуманным названиям каждый читатель найдёт в нашем реальном мире (или придумает) сам.

Направленность книги явно антивоенная. И для усиления этой антивоенности автор придумывает едва ли не совершенную схему (раскрывать которую означало бы делать спойлер такой жирности, что пропала бы значительная доля вкусности этой повести). Хотя стандартная вводная и так хороша и увлекательная — подросток Лён, слушатель одной из военных школ Империи, и простой мальчишка Зорко, встреченный Лёном в Льчевске при весьма оригинальных обстоятельствах. И зародившаяся дружба, и потом страшные открытия и не менее жуткие ситуации выбора…

Книга чудо как хороша в исполнении Игоря Князева. Да и вообще, Игорь Князев как никто другой подходит для начитывания крапивинских романов и повестей, превращая их в аудиоспектакли высокого качества.

Я видел генералов,
они пьют и едят нашу смерть.

Так вышло, что моё знакомство с творчеством Крапивина состоялось на двадцать пятом году жизни, и, как это часто случается с детскими писателями, читаемыми в чуть более зрелом возрасте, я не то чтобы недооценил его, но не был готов к произведённому эффекту. И дело даже не в том, что повесть хорошо написана и не сюсюкает, разговаривая с юным читателем на равных - это свойство любой хорошей книги.

"Взрыв генерального штаба", написанный двадцать лет назад, не просто актуален, но актуален до скрежета зубовного: имперские амбиции, благородные снаружи и гнилые внутри; милитаризация, маскирующаяся под патриотизм; учёный, подвергающийся гонениям (не со стороны государства, а со стороны соотечественников!) за недостаточное рвение в вылизывании вышестоящих задниц - и генералы, не считающие пешек, размененных в братоубийственной войне. А по обе стороны от фронта - простые люди, старики и дети, мудрые и глупые, слабые и сильные, храбрые и трусливые - но лишённые самого дурного из качеств, подлости. И настоящая война должна вестись не между народами, а между честью и бесчестием, честностью и ложью.

Вообще слегка недоумеваю, почему Крапивина до сих пор не признали экстремистской литературой - это ведь настоящий манифест "пятой колонны", учебник юного пацифиста, руководство по искусству того, как быть человеком, когда общество говорит тебе: "вот враг, он должен быть убит" - и видеть в этом "враге" такого же человека.

"Солдат, в кого бы он ни стрелял, будет оправдан и свят, если он делает это во имя Империи"
"Я думаю, какие же вы сволочи."

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, не знаю. как вы, а я иду к тому, кому доверяю. И не то, чтобы Владислав Крапивин был совершенно моим автором: в собственном детстве не довелось близко с ним  познакомиться, а когда росли мои дети и читала им вслух, тоже как-то не вспомнилось, что есть такой прекрасный писатель.

Вышло, что узнала в зрелости и поразилась, насколько хорошо читаются крапивинские книги искушенным читателем. В них нет умилительного заискивания, сюсюканья и нарочитого снижения  планки, которыми детская литература обычно отталкивает взрослых. И Крапивин честен. Он говорит о вещах, которые имеют значение вне зависимости от политической повестки и текущего контекста.

Зло у Крапивина всегда зло, в какие бы сверкающие доспехи ни рядилось, каких бы красивых слов ни приводило в свое оправдание. Ему находится место в самых сияющих грезах самого прекрасного далека. "Взрыв генерального штаба", в общем, об этом. Место действия - свободный город Льчевск, люди которого просто хотят спокойно жить, работать и быть счастливыми, в то время, как свои виды на него имеют соседние, куда более сильные, державы.

Когда к чудаковатому астроному-смотрителю маяка и его внучке прибиваются двое мальчишек-беженцев, это никого не удивляет - державы без конца воюют где-то на окраинах. Прокормим как-нибудь, на тыквенную похлебку овощей с огорода хватит. Когда начинаешь догадываться, что один из них не беспризорник, а лазутчик - то, в общем, бывает, чего там: ребенка с меньшей долей вероятности заподозрят, да к тому же у него какие-то уникальные особенности восприятия, позволяющие выполнить возложенную миссию лучше, чем это сделал бы взрослый.

Когда понимаешь. что и со вторым все непросто, происходящее, против ожиданий, обретает оттенок не водевильности, а кафкианского абсурдизма. "Они же дети!" - думаешь. А следом: "Когда это останавливало зачинщиков войн?" Они бьются на твоих глазах, всякий в тисках своей моральной дилеммы, которая в итоге окажется для них куда более общей, чем ожидалось.

А по сути, в той же степени и твоей. Когда кажется, что не можешь совсем ничего изменить, делай хоть что-нибудь. И может быть получится?