Отзывы на книгу «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина. Перемещенное лицо»

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ПИСАТЕЛЮ ВОЙНОВИЧУ
Мы, нижеподписавшиеся члены Federation of Unicorns and Centaurs "Kopyto" (FUCK), выражаем свое возмущение появлением в печати третьей части романа Владимира Войновича «Жизнь и необыкновенные приключения солдата Чонкина». Мы считаем это произведение проявлением расовой дискриминации кентавров, сборником антинаучных и непроверенных данных, а местами просто бредом сивой кобылы.
Давно известен факт, что кентавры (а также единороги) появились как вид в результате эволюционного развития лошади. Писатель Войнович в своем романе отстаивает унизительную для нас идею о том, что кентавры произошли в результате противоестественных отношений человека и лошади. Мы не отрицаем саму возможность половых отношений между видом Homo sapiens и видом Equus ferus caballus. Научно доказано, что подобные отношения гораздо более реальны, чем, например, половая жизнь Homo sapiens и Sorex minutissimus. Однако это не может являться основанием для определения кентавра как жертвы неудачной мутации.
Особую печаль вызывает также упоминание в негативном контексте имени большого друга всех непарнокопытных Николая Михайловича Пржевальского. Наглая клевета Войновича в отношении этого замечательного человека, по нашему мнению, должна вызвать справедливый гнев и у всех нормальных двуногих.
Мы надеемся, что писатель Войнович признает свою неправоту и принесет публичные извинения кентаврам Земли и памяти Н.М.Пржевальского. В противном случае мы найдем способ показать этому врущему как сивый мерин двуногому всю силу и мощь нашего FUCKа.
Председатель FUCK Хирон XXI и проч.

Когда спустя много лет автор некогда понравившейся тебе книги пишет продолжение, то ты хочешь того или не хочешь, а будешь сравнивать. Язык. Стиль. Сюжет. Фабулу. Динамику.

Вот и я не мог не сравнивать прочитанного 17 лет назад Чонкина из первой и второй книг с относительно новым Чонкиным из третьей книги.

В предисловии Войнович пишет, с каким трудом он брался за третью часть. Как она ему долго не удавалась. Как начинал и бросал, и долго зрел, и наконец назрел, и выдал в свет.

Что могу сказать? Лучше бы не писал. Потому что третья книга портит образ самого Чонкина. Вдобавок, если "Перемещённое лицо" - это всё ещё роман-анекдот, то я могу лишь заметить, что анекдот совсем не смешной и совершенно не понятный. А? Над чем тут смеяться? Над словом "лошадь"? А! Ха-ха-ха...

Не смешно и уже даже не сатирично. Первые две книги едки. Третья пресноВАТА. Первые две остры. Третья пошлоВАТА. Первые две интересны. Третья скучноВАТА. В этом её существеннейшая черта - не пресна, не пошла и не скучна полностью. А везде - ВАТА. Что не делает, конечно, Войновичу чести.

Никак не могу понять, чего это его так замкнуло на лошадях. Не смог остановиться на Осовиахиме, превратившемся когда-то в человека? Теперь Сталина превратил в мерина? Ну хорошо, превратил. А дальше-то - что? Осовиахим хотя бы хотел стать коммунистом. А для чего эта жвачка про то, как Пржевальский сношал лошадь, став отцом вождя народов? И, кстати, зачем самого Пржевальского Войновичу понадобилось ворошить?

В общем, чем дальше в лес, тем больше дров. Сложилось стойкое убеждение, что Войнович, будучи в своё время убеждённым диссидентом, так и не вышел из этого состояния и спустя 15 лет после падения режима, и продолжал ср@ть в Совдепию. Зачем, Войнович? Дай ответ? Не даёт ответа.

Последняя книга трилогии. Знаю, что эту книгу Войнович писал уже в преклонных годах, что незаконченность истории о Чонкине не давала ему покоя. Только если во второй книге Чонкин отошел у автора на второй план, то здесь уже на десятый. И это, мягко говоря, пошло не на пользу книге. Здесь главным лицом выступает Сталин. У меня постоянно было ощущение, что Войновичу главным было написать о Сталине, а Чонкин было уже довеском. Да и история с ним заканчивается достаточно неправдоподобно. Честно говоря, если бы это была не третья книга, а произведение о Сталине, читать ее я бы не стала. Сам стиль повествования несмешной, сатира здесь какая-то кривая, собраны домыслы и небылицы о Сталине, их очень много и вообще полкниги вызывало только недоумение. Зачем? Гораздо лучше было бы написать о нем отдельное произведение и не приплетать его искусственно. Так что поклонники истории о Чонкине, думаю, будут сильно разочарованы.

Как писал сам Владимир Войнович в предисловии к третьей части, каждую книгу с ним были разные женщины рядом. Да и в жизни его происходило много событий. Изначально даже были мысли не завершать историю о Чонкине третьей книгой, но,к счастью, мнение изменилось и я,как и другие читатели, узнала чем же закончилась эта невероятная история. Согласна ли я с этим финалом - нет! Хорошо ли закончилась книга - в моём понимании, относительно хорошо. Скорее всего автор частично свою биографию перенёс на несчастного Ваню, когда его жизнью опроверг поговорку "где родился, там и пригодился". Только оказавшись в Америке, пусть и не по собственной воле, он наконец-то смог доказать всем, что он на самом деле не так туп, глуп и безнадежен. Я специально отметила, что доказывал он окружающим,но не себе, так как изначально вряд ли он задумывался над этим. А оно ему нужно было? Зачем? В очередной раз меня покоробил образ русской женщины (родись я намного раньше, несомненно, стала бы ярой феминисткой). Либо это склочная, завистливая Нинка, которая существовала на земле только для сплетен и постоянных родов; либо Нюра Беляшова - добровольная мученица. Может быть, здесь христианская мораль наложила отпечаток (хотя какая религия в советские времена, это же опиум для народа?!) и каждый раз женщина подставляет другую щеку, а может, подчеркнут менталитет наш. Мне искренне жаль, что принесла она свою жизнь, как жертву, тому самому неказистому, простоватому и недалекому Чонкину. Оценил ли он эту жертву? Может быть и ценил бы,если бы знал. А так, зубы вставные подарил) Хоть какой-то прок от мужика))))) Итак, резюмирую. Первая часть -юмор, вторая - жестокое повествование с философским уклоном, третья - нейтральная: всё могло быть и хуже или лучше, кто знает. Главное, чтобы мы, размышляя о прожитых днях, не испытывали "сожалений о несбывшемся".