История блудного сына, рассказанная им самим

Потому что Его всемогущество кончается там, где начинается свобода человеческой воли. Или представим себе, что ты находишься в пустой комнате с единственным источником света. Если ты отворачиваешься от него – то ты не видишь ничего, кроме своей тени на стене. Это происходит не потому, что источник тебя “наказывает” – а потому, что ты сам от него отвернулся. Наука и религия! Оптика и этика. Ада, как его малюют, вообще нет, он разрушен. На его месте – пустота и тьма. Когда Христос умер на Кресте, он спустился во ад и засветил его, как фотопленку…»

Мать будет продолжать любить своего ребенка, даже если он пьёт, ворует, пропадает месяцами неизвестно где, приходит домой весь в блевотине, плюёт ей в лицо и ругается матерными словами, и даже если он кого-то убил. Это всё причиняет ей сильнейшие морально-нравственные страдания – но она продолжает его, как ненормальная, любить. Хорошо, в конце концов, она просто женщина, обычный человек: может не выдержать и, как это в романах: проклясть его, отречься. Проклинаю, дескать, не сын ты мне больше! Бог ни разу не отрекся ни от одного человека. Он бесконечно терпелив. Бог не прокурор. Он не определяет провинившихся людей в ад, в наказание за грехи, – эти люди сами, по своей свободной воле, уходят во зловонную внешнюю темноту. Чем человек жил до своей кончины, тем он и будет жить после смерти – только исправить уже ничего будет нельзя, потому что исправлялка-то уже отсохла и гниёт в могиле. Если человек жил ненавистью к Богу и людям, то после смерти у него не будет ни Бога, ни людей, а только одна голая вселенская ненависть, сконцентрированная в бесконечно малой точке. Потому что все величины, отличные от бесконечно малого, гниют в могиле. Если человек всю жизнь молился, постился, слушал радио “Радонеж” и презирал тех, кто этого не делает – то за гробом у него уже не будет чем молиться (речевой аппарат сгнил в могиле вместе с речевым центром мозга), чем поститься (желудок сгнил в могиле), чем слушать радио “Радонеж” (уши сгнили в могиле, да и радио “Радонеж” не ловится). Останется одно только голое, освобождённое от подробностей, презрение – и скрежет зубовный. Зубы не гниют. Бог смотрит на это и плачет. Потому что Он ничего не может с этим поделать.

Бог каждый час, каждую минуту и секунду разговаривает с нами языком символов. Символом же самого Творца на земле является солнце, чей животворящий свет пробуждает остывшую кровь, обновляет любовь и отгоняет мрак. И сказал я: «Ныне начал я понимать: эта перемена – от десницы Всевышнего». Вспоминались слова церковнославянского языка, которому учила меня мать. И эти слова странным образом возрождали мою душу, тончайшую ткань ее.