Цитаты из книги «Сирийский десант»

– А деньги, командир? – раздался чей-то голос, поддержанный общим гулом. – Мы без денег никуда не двинемся. Командир спустился с крыльца, положил кейс на капот джипа, мысленно пересчитал стоявших перед ним людей. Потом поднял крышку кейса и повернул его так, чтобы наемники могли видеть содержимое чемоданчика. – Видите? Вот ваши деньги. Без обмана. Сейчас я раздам их вам – всем поровну. Всем, кто остался жив и не сбежал. После этого все свободны. Годится? Одобрительный гул был ему ответом. – Подходите по одному, только оружие за спину, чтобы я тоже зря не волновался. – Не обижай, командир, – отозвался тот же наемник, – сказано – всем поровну, так и будет. Лично прослежу, – он обвел остальных взглядом, не оставлявшим сомнений в том, что действительно проследит. Но эти предосторожности оказались излишними – раздача денег обошлась без толкотни и споров и заняла немного времени. Большая часть бойцов только этого и ждала со вчерашнего вечера. Запихнув баксы в рюкзаки, наемники подхватили оружие и ринулись к джипам и пикапам. Хотя никто из них и не планировал долгое совместное путешествие, но сейчас они размещались по три-четыре человека в одной машине – просто, чтобы иметь возможность ехать без долгих привалов и ночевок как можно дольше, сменяя друг друга за рулем. Опять же, это дало возможность слить хотя бы часть топлива из оставляемой техники – после неизвестно кем устроенной ракетной атаки вопрос с горючим встал очень остро. Но решен он был еще накануне вечером, поэтому сейчас никто не бегал с канистрами и ручной помпой. Люди просто рассаживались по машинам, и те уезжали.

брать. Драться с ними не имеет смысла. Поэтому я распускаю наш отряд. А вам советую как можно быстрее оказаться как можно дальше от этого места. Лучше сразу за границей. И хорошо спрятаться, хотя бы на время. И в дальнейшем не принимать подобных предложений.

Бойцы, дело дрянь. Сирийские спецслужбы нас предали. Мы сделали за них всю грязную работу и стали им не нужны. Нас всех должны ликвидировать – и меня, и вас. И этот план еще не отменен. Времени в обрез. Скоро здесь будут части спецназа, которым приказано пленных не

– Правда в том, что люди из УПБ предложили настоящему Бахтиярову собрать отряд из бывших российских спецназовцев. Его знают, и его авторитет среди этих людей высок – мало кого еще они бы стали слушать. Ему предложили очень большие деньги, но отряд должен был выполнять… особые поручения. Журналисты называют такие отряды очень красиво – «эскадрон смерти», – Шайтан снова ухмыльнулся. – Бахтиярову очень нужны были деньги, он остался без работы, его бросила жена… Вот только пачкаться кровью он почему-то не захотел… Чистеньким решил остаться, – бандит с лицом друга презрительно фыркнул, – дело, конечно, его. Только под этот «эскадрон смерти» из русских наемников уже выделили большие деньги, а сам проект утвердили на самом верху, – Шайтан театрально закатил глаза под потолок. – И вот тогда Салех… Ты знаешь Салеха? Нет? Впрочем, это уже не важно. И вот тогда Салех вспомнил обо мне. Откуда Салех знал меня? Ну, если ты не в курсе, он из УПБ. А УПБ следит за теми, кто имеет глупость высказывать свои мысли вслух, когда они противоречат мыслям президента. И еще они следят за иностранцами. А я для них был иностранцем. Поэтому за мной следили. Их не интересовало, что я делал до того, как оказался в Сирии. А ты хочешь знать, что я делал? А я скажу. Ты все равно никому это не передашь – это я тебе обещаю. Я воевал в Чечне. Не буду тебе рассказывать сказки о том, что я защищал Родину. Я скажу тебе правду – я зарабатывал деньги. Хорошие деньги. А еще я люблю убивать. А когда тебе платят за то, что тебе и так нравится делать, – что может быть лучше, а? Иногда на войне можно делать отличный бизнес. Можно просто убивать, а можно обменивать пленников на деньги. Случалось и головы отрезать, и другие части тела, причем еще живым пленникам – если их родственники думали, что я поверю, что у них денег нет. К сожалению, мои друзья были не слишком умны, они хотели запугать русских и выложили в Интернет несколько видеозаписей, где хорошо видно, как я… ну, в общем, кое-что делаю. И тогда русские объявили меня в международный розыск. Пришлось сменить место жительства. Почему я приехал в Сирию? Потому что здесь меня не нашел бы Интерпол. Я так думал несколько лет, пока меня не вызвали в полицию – в связи с их запросом. Я знал, что меня без особой нужды не выдадут, но решил перестраховаться и пришел в самый лучший центр пластической хирургии в Дамаске. Операция стоила дорого, но деньги у меня были, а свобода дороже любых денег, верно? Кто же знал, что я заказал себе то же самое лицо, которое Бахтиярову сделала его жена, – оно почему-то было в каталоге. Ты, наверное, знаешь, что его жена – пластический хирург? Красивая женщина, между прочим…

Лавров пришел в себя и понял, что лежит на металлическом полу в едущей машине. В

И все-таки пьянящая близость спасения сыграла с ней злую шутку – обычно она обращала внимание на уличные камеры наблюдения, особенно если они начинали поворачиваться вслед за ней. И когда Анне осталось совсем немного до угла, за которым должно было возвышаться здание посольства, из-за этого самого угла появились трое мужчин. Их лица не были ей знакомы, но манера двигаться и стиль одежды не оставляли сомнений в том, кто они такие. Всю надежду как ветром сдуло, остался лишь страх. Анна резко остановилась, мужчины двинулись к ней, она развернулась, чтобы броситься бежать, но чуть ли не сразу уткнулась в грудь другому мужчине – с таким же выражением лица, как у тех троих. Позади него возвышались еще двое явных его коллег. Агенты УПБ. Значит… Анну схватили за руки, окружили и повели в переулок, мимо которого она прошла всего полминуты назад. В переулке стоял хорошо знакомый ей внедорожник. До боли знакомый. Но Анну не повели к джипу, а втащили в стоявший рядом микроавтобус с тонированными стеклами, двое громил уселись по обе стороны от нее. Едва закрывшаяся дверь вновь открылась, и на сиденье напротив плюхнулся Салех, по-прежнему благоухающий потом и чем-то еще более неприятным. Упэбэшник самодовольно улыбался, не скрывая своего торжества:

перекрестке налево – оставалось не больше двух кварталов. Она прибавила шагу и едва не сбросила с головы платок, но вовремя спохватилась – незачем дразнить чувства местных жителей, даже

ориентироваться в любом ее районе. Теперь эта наука ей пригодилась. Анна с трудом сдержала радость. До российского посольства – если свернуть на следующем

Анна Стрельцова уже не первый час бродила по Дамаску. Она не знала, куда ей идти. Домой – ни в коем случае, там ее будут искать в первую очередь. Наверняка даже оставили кого-то караулить. На работу? Нет, тоже опасно. Вряд ли хозяева клиники будут связываться со спецслужбами, осо

Взмах, и граната ушла вверх, быстро исчезая в шлейфе поднятой грузовиком пыли. Водитель головного джипа больше смотрел на дорогу да на сам догоняемый грузовик, и ему было непонятно, какого черта сидящий рядом наемник вцепился в его плечо и пытался что-то крикнуть в ухо. Поэтому граната шлепнулась на капот совершенно неожиданно для него. Он успел лишь широко открыть глаза и дернуться в мучительно выборе – тормознуть или газануть. А граната, подскочив, взлетела по наклонному лобовому стеклу и взорвалась прямо над джипом, с высоты пары метров щедро засыпая всех в нем сидящих дождем осколков. Джип не затормозил и никуда не свернул, зато свернула дорога, уклоняясь от пропасти, и «уазик», с уже мертвыми пассажирами, на полном ходу улетел за срез обрыва, взвыв напоследок мотором, когда колеса стали вращаться, не встречая сопротивления земли… Но остальные по-прежнему неслись за грузовиком с беглецами, а дистанция продолжала сокращаться – десантники уже слышали свист пуль. Пока еще где-то рядом.