Цитаты из книги «Путешествие без Надежды»

Потеряны грани. Не тот посев. Пародия на уровне пародируемого – это просто плохое воспроизведение жизни. Что останется от соц-арта, когда не станет соц-реализма?

Ты думаешь, если ты будешь разговаривать умело, ты их обманешь. Ты думаешь, если будешь разговаривать вежливо, ты сохранишь с ними нормальные отношения. Ты думаешь, если ты объяснишь им свою позицию, они от тебя отстанут. Наивная шельма. Ты думаешь, они ждут от тебя имен, адресов, дат. Не нужен им этот самиздат, они сами из дат. Не остроумно. Им важен контакт. Ты обращаешь внимание на их слова, а тут важно заметить наклон губ и прищур глаз. Им важно продолжение разговора, а не сам разговор. С умным человеком и поговорить интересно.

Российская мистика: сидит человек и пишет «раздался стук в дверь и в комнату вошли двое» и тут действительно раздается стук и входят двое.

Но если ты такой антимарксист из круга первого, чего ты по всем голосам декларируешь свою классовую позицию в борьбе с классовым врагом? На своем языке вы, наверное, великий поэт.

Но зачем так про мою жену? И собака там слишком приставучая, хотя и сообразительная. Очень ловко тянет куски со стола, думая, что на нее никто не смотрит. Она на всех тут похожа.

Я знаю ненависть людей тридцатых годов. Знаю космополитизм сороковых. Гражданственность пятидесятников. Конституционность шестидесятников. Но что такое «экстровертированный», скажите на милость? Экстровертированный ты человек. РеспУктабельный. Ну просто ходячая энциклопУдия. Как с «мебелью» без буквы «м». Или с «Переделкино» без второго «е».

Чем отличается попугай от обезьяны: она еще может и рожу состроить.

Я хочу еще раз увидеть тоненькую книжку с названием «15 минут ежедневно для здоровья». Мало. Я буду 45 минут ежедневно. Буду в три раза более здоровым.

Осталось на другом формате. Для другого читателя это было откровением, как книга Хулио Кортасара. Что он Раблэ аргентинской литературы, – невероятно. Слыхали, но не поверили. Таковы особенности московского издания

– Прибой как вафли их печет{99}, – читал скелет в Изоляторе. Потом удивился, услышав «В конце января»: