Письмо 13. Сардам
На другой день мы были в Сардаме. Дорога туда идет вдоль берега, по насыпи, удерживающей море, грозящее каждую минуту поглотить всю Голландию. По правую сторону дороги, до синей дали, взор не может отдохнуть ни на каком предмете: бесконечная плоская равнина, рассеченная каналами, костры турфу, изредка рассеянные мельницы, едва приметные по горизонту городки – вот все, что утомленное единообразием зрение могло встретить. Напротив того, по левую сторону веселые воды Зюдерзейского залива, объятого в полкруга насыпью и покрытого кораблями, плывущими во все стороны, рыбачьи лодки, а более всего начинающийся прилив, делали картину моря гораздо занимательнее. Каждые двенадцать часов море возвышается у берегов голландских от 10 до 18 футов, смотря по положению места, и здесь, в продолжение пути нашего, черные воды Океана видимою грядою и не мешаясь с желтыми водами Зюдерзейекими приближались к берегу. Вода прибывала, волны становились мельче, толпились, толкались, остроконечные верхушки оных прыгали на значительную вышину, рев спорного течения слышен был издалека, – наконец, опененная гряда сия, гоня пред собою скачущие волны, с яростию ударилась в насыпь. Мелкие брызги соленой воды окропили нас, на верху вала едущих, и, казалось, будто вал дрогнул от удара. Всплески бросались на стену, вода кружилась, пенилась, мутила песок, но, ослабевая мало-помалу, чрез четверть часа утихла совершенно. Пучина оставалась несколько времени в возвышении как бы надутою, но вдруг, с тем же ревом, с тою же быстротою понеслась прочь от берега и вода пошла на убыль.
Верстах в 15 от Амстердама я видел русские