– Надо. Надо поменять оправу… – кивнула она.
– Обязательно. Обязательно надо поменять оправу. И обязательно надо пожениться. Нам, – сказал я неожиданно, – я тебе делаю предложение.
Мне вдруг стало ужасно весело оттого, что моя жизнь вдруг сделала такой крутой поворот.
– Таня, я делаю тебе предложение. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты согласна? Я обещаю тебя любить и очень хочу, чтобы ты никогда ни о чем не волновалась. Я позабочусь о том, чтобы жизнь твоя была уютной, спокойной. Я буду тебя любить и буду о тебе заботиться.
Она улыбнулась:
– Жизнь не может быть уютной и спокойной. Поверь мне.
– Нет, это ты мне поверь. Жизнь может быть интересной, но при этом уютной и спокойной. Ты просто забыла, что это такое. Или не знаешь. Но я…
– Саша, не спеши. Не торопись… Не торопись все мне рассказать. Не стоит этого делать.
– Почему? – Мне не понравился ее тон. Он был немного насмешливый, холодный.
– Долго объяснять. Поверь, больше ничего не стоит говорить.
– Ты странная сегодня.
– Нет, я не странная. Я решительная. – Она вдруг взяла свою маленькую шубку и прикрыла ею колени, словно мерзла в этом теплом помещении.
Когда мне рассказывают про чутье диких животных, я смеюсь от души. Ничто не может сравниться с интуицией влюбленного человека. Татьяна еще не ответила на мой вопрос, всего лишь сказала два ничего не значащих слова, но я уже все понял. Мне стало ясно, что между нами сейчас произойдет то, чего больше всего на свете я боялся. Что отказ выходить за меня замуж мне покажется сущей ерундой, незначительной досадой по сравнению с тем, что я сейчас услышу.
– Саша, нам не надо больше встречаться. – Она произнесла это спокойно, не глядя на меня. Она смотрела по сторонам, но делала это не из-за малодушия, а из деликатности. Она боялась увидеть меня жалким и раздавленным.
– Вот и я говорю то же самое. Нам не надо встречаться, нам надо пожениться. – Я произносил эти слова и уже знал, что делаю ошибку. Что надо было промолчать, не суетиться с этой дурацкой фразой, что уже ничего не изменишь, не поправишь. Она так решила, значит, так и будет. Татьяна посмотрела на меня, и я увидел жалость. Но не ко мне, теперешнему, а к тому, которого когда-то привели в ее дом. И то мое жалкое прошлое разозлило меня и уничтожило. Внутри не было ничего, что могло бы поддержать сейчас.
– Кольцо я оставлю на память. Ты не будешь возражать?
Я не возражал – больше всего мне не хотелось сейчас препираться из-за этой маленькой коробочки, которую я так долго и тщательно выбирал. Я не хотел этого дешевого жеста, который повторяется везде и всюду при расставании влюбленных.
– Я буду только рад. – Фраза прозвучала двусмысленно, но ни ей, ни мне не пришло в голову это заметить.
– Саша, не ищи встреч. Иначе мне придется вернуться в Питер. А там, как ты знаешь, жизни у меня не будет. Пощади. Договорились?
– Обещаю тебе. Я не буду тебя искать.
С этими словами я встал из-за стола, рассчитался с подоспевшим официантом и вышел на улицу.