Жизнь Человека

Серая пустая комната. Некто тоже в сером. Самое время пофилософствовать о жизни, представив её в виде лестницы. Став на одну ступеньку, человек не может видеть следующей, не может знать будущего. Тёмное начало, тёмный конец, зажжённый светильник. Сколько ему гореть?
Новорожденный младенец, ребёнок, юноша, муж и отец, старик - сюжет пьесы проведёт зрителей жизненными этапами, а Некто в сером осветит мрак пламенем свечи...

И вы, пришедшие сюда для забавы, вы, обреченные смерти, смотрите и слушайте: вот далеким и призрачным эхом пройдем перед вами, с ее скорбями и радостями, быстротечная жизнь Человека.

Пьеса представлена пятью картинами, пятью ключевыми моментами из жизни человека. В каждой из них неприметно присутствует Некто в сером со светильником в руке. Рождение ознаменовалось зажжением свечи. Но в каждом новом действии воск тает, свеча укорачивается... жизнь проходит.

Картина первая:Рождение человека и муки матери.
Крики и боль роженицы. Потерянный муж.
Выживет ли младенец? Мальчик, девочка? Не успев родиться, дитя предъявляет требования. Оно плачет, нуждаясь в тепле, еде, ласке. Ему нужна грудь матери, укачивающие руки отца.
Две старухи, как жизнь и смерть.

- Нет, они очень смешные. Я люблю обмывать их, когда они родятся.
- Я люблю обмывать их, когда они умерли.
- Не спорьте! Не спорьте! Всякой будет свое: одна обмоет, когда родится, другая - когда умрет.

Картина вторая: Любовь и бедность.
Он и она так молоды, чисты, их лица светятся улыбками. Комната бедна, единственное украшение - букет полевых цветов. Он талантливый архитектор, но не может найти работу. Всё их богатство - любовь, молодость, мечты... Соседи рады помочь бедствующей паре, ведь те так красивы, улыбчивы, благожелательны.

Картина третья: Бал у человека.
Эту сцену Андреев выписывает с особой тщательностью: несуразность большой комнаты, излишняя позолота обстановки, неслаженность оркестра, чопорность гостей... В разгаре бал у Человека. Некто в сером присутствует незаметно, свеча в его руке убыла на две трети и горит сильно желтым огнём.
Среди публики возгласы: "Как богато!", "Как пышно!", каждый старается восхвалить то или иное украшение, постройку, приобретение, численность слуг...
Через зал со спокойным достоинством шествует Человек и его Жена. Взгляды их холодны.

Картина четвёртая: Несчастие человека.
Светлая огромная комната с позолотой снова меняется на невзрачную и серую, с бедными остатками мебели, с бегающими крысами в опустевшем доме. От отряда слуг осталась старушка, она-то и рассказывает печальную историю семьи.
Было богатство - и уплыло. Герои превратились в пожилую пару, убитую горем - их сыну пробили голову, он умирает. Никогда не просил Человек вернуть богатство, друзей, талант - он терпел. Но теперь Муж и Жена молятся Богу: на коленях, в прахе, целуя землю, просят вернуть жизнь сыну.
Некто в сером держит в руках оплывший огарок. Сын умирает. Отец исторгает проклятия.

Картина пятая: Смерть человека.
Кабачок в полутёмном подвале, по стенам мечутся страшные тени пьяниц. Человек сидит за столиком, уронив голову. Эта картина напоминает изображение грешников в аду - страшных, безумных.
Некто в сером с догорающей свечой.

В более позднее время Андреев написал другой вариант последней картины. Вместо кабака - гулкие комнаты опустевшего дома, вместо пьяниц - толпа наследников. Какими бы ни были декорации последней сцены, они несут зрителю закономерный финал - смерть Человека.
Пьеса у Леонида Андреева получилась довольно мрачной. В жизни человека бывают взлёты и падения, ждут его любовь, богатство и признание, болезнь и несчастье... но итог всегда один.

Андреев беспощаден к читателю в своих произведениях. Своим глубококопанием смысла во всем он сталкивает нас с жизнью и смертью как они есть. От андреевского откровения нельзя отвернуться: все сквозит реальностью как таковой.
Пьеса по-своему гениальна. Вчитываешься в каждое слово и понимаешь, чтобы такое написать нужно быть жутким бунтарем до мозга костей. И главный герой,обезличенный и безымянный,просто Человек, борец, бунтарь, тот, кому сложно смириться с судьбой, играющей в пьесеособую роль. В общих чертах показана Жизнь Человека, не согласиться с писателем невозможно.

Бывает ли у вас так, что посмотрев какую-нибудь передачу, прочитав книгу, вам кажется, что автор обращается ЛИЧНО к вам? Вот такое было у меня ощущение от лекций Дмитрия Быкова о Достоевском и Андрееве. Я не могла понять, что меня отвращает от произведений этих писателей. И Дмитрий Быков помог мне найти ответ на этот вопрос. А ответ оказался очень простым: причина в отношениях писателей к богу, который не обязательно персонифицирован, это может быть и более абстрактная совокупность понятий об абсолютном добре, высшей справедливости и ценностях. Бог Достоевского жесток в своём требовании "переступления" через других или через себя, а следовательно преступления против людей или против морали. Только через падение и достижение самого дна возможно познание бога. И идея сверх-человека она в том и заключается - упасть как можно ниже, чтобы достичь вершины.
Осознав этот момент в творчестве Достоевского, я смогла ответить еще на один вопрос, которым давно задаюсь. Я всегда была уверена, что такие произведения как "Преступление и наказание", "Братья Карамазовы" и "Бесы" не мог написать хороший человек. Чтобы до такой степени точно препарировать человеческие души, да при том не самые добропорядочные, нужно самому быть на этом дне. На какую бы тему не писал автор, хорошо он может написать только о том, в чем сам разбирается, а Достоевский как никто другой разбирается в душах падших людей. Но ответ, насколько правомерны такие выводы, тоже оказался достаточно прост: Достоевский сам сверх-человек, который совершает переступление каждый раз, когда пишет свои романы. Писать об этих людях - это его способ достигать самого дна. И, пожалуй, уже и не важны действия и поступки самого Достоевского, главное каков он был внутри, а узнать об этом очень просто и сложно одновременно - только читая его романы. Да, Достоевский постигает своего бога, такого, который требует большой, даже великой жертвы.

Но у Достоевского бог по крайней мере слышит и готов ответить, принять человека и быть принятым им. А вот у Леонида Андреева бог просто молчит, но не потому что он не слышит, а потому что просто не хочет отвечать. Чтобы почувствовать на себе мироощущение Андреева, можно прочитать буквально любой его рассказ или повесть. А вот чтобы осознать его, нужно прочесть всего две его вещи - рассказ "Молчание" и пьесу "Жизнь Человека", на которые навёл меня опять-таки Дмитрий Быков в своей первой лекции о ста книгах ХХ века. И, наверное, после этих двух вещей я нескоро вернусь к творчеству Андреева. Лет пятнадцать назад я обожала книги Андреева, они мне казались абсолютно прекрасными в своей меланхолии. Но недавно я вернулась к творчеству писателя и была просто в ужасе. Что случилось за пятнадцать лет, что настолько изменило мое отношение к Андрееву? Ну ответ, конечно, очевиден и без помощи Быкова - просто я стала другим человеком. Людям вообще свойственно меняться, даже если нам и кажется, что изнутри своей черепной коробки мы смотрим на мир все теми же глазами. А вот книги Андреева не изменились. Теперь я просто не в силах даже на мгновение допустить, что Андреев прав. И от рассказа "Молчание" и от пьесы "Жизнь Человека" не просто несёт могильным холодом, эти произведения заставляют стыть кровь в жилах от ужаса, и ужас этот из иррационального страха постепенно преобразуется в более рациональную форму: это страх абсолютного Ничего и физического Нигде. И это как нельзя более ярко ощущается в пьесе "Жизнь Человека" - в декорациях, которые лишь иллюзия, как и все, что происходит, все что человек проживает, чувствует, думает, любит и проклинает. Неизменно только одно - Он, который молча и безразлично взирает на всё из темноты.

Опять спасибо Дмитрию Быкову, который о творчестве Андреева говорит, что это настолько страшно, что смешно. Пожалуй, именно так и стоит тормозить себя, чтобы не впасть в депрессию. Но не только смех удерживает меня от ощущения, что все на свете полный бесперспективняк, а именно то, что я не верю Андрееву. Все вокруг него - тьма, а там где нет тьмы, она все равно скоро наступит. Я просто не могу с этим согласиться! И не хочу! Да и как жить, если так же считать, как Андреев?

Таким образом, я наконец определилась со своим отношением к двум великим русским писателям. Может быть я и буду их читать в будущем, это уже не настолько важно; главное для меня другое - понимать где заканчивается то, что я понимаю, и начинается то, что я не хочу принимать. В случае и Достоевского и Андреева - это внутренняя позиция, которая складывается у человека десятилетиями. Готова ли я ещё немного послушать человека, мнение которого никогда для себя не приму? Пожалуй, да. Но поверить ему - нет.