Вы верите в чудеса? Со мной на днях произошло маленькое чудо, которому бы улыбнулся Тургенев.
Два Тургенева. Нет, я не сошёл с ума, просто моего смуглого ангела я иногда называю — Тургенев.
Это и правда, чудо, и человек может прожить 200, 400 лет или выиграть уйму денег, а вот такой милой редкости с ним и не случится: я шёл по улице, как обычно, витал в облаках, словно на уроке Физики, и думал о моём смуглом ангеле и нашей разлуке… и вдруг, из-за моего плеча вылетело карее чудо, словно крыло моё улыбнувшееся: оно коснулось моего лица - травкой, которую это крылатое чудо несло в клюве, видимо, для гнёздышка. Это была птичка.
Чем не стихотворение в прозе? Фактически, мысль о любимой — стала травкой, и нежно поцеловала меня. А если учесть, что моя любимая, не только Тургенев, но и — травка (голосом Высоцкого: она же..), то это и правда, похоже на чудо, и этот поцелуй травки я не променял бы ни за какие сокровища мира.
В одном из своих стихов, Тургенев пишет: молитва человека сводится к одному: Великий Боже, сделай так, чтобы дважды два, не было — четыре.
И вот я подумал… о, не смейся, дорогой читатель. Ты уже понял, что я снова подумал о смуглом ангеле.
Когда я впервые увидел её милое лицо, с неземными глазами, чуточку разного цвета, цвета крыла ласточки, то это словно бы уже была моя молитва, это было уже ласковое нарушение «дважды два равно четыре».
Я словно бы свою молитву встретил в том чудесном апреле. Удивительную молитву с карими, улыбающимися глазами.
Моего смуглого ангела уже нет со мной.. а молитва эта, в моей груди.
Так странно и дивно.. Тургенев, милый, ты веришь, что такое возможно?
Молитва моя ходит по травке и улыбается солнцу. Молитва моя сидит на диванчике, подложив ножку под попу и читает томик Тургенева.
Молитва моя лежит в постели, в лиловой пижамке и не спит и думает обо мне, грустно улыбаясь.
Удивительная молитва.. с чуточку разными глазами. Моя молитва сейчас, быть может, читает мою рецензию и улыбается грустно..
Мне нравится, что Тургенев писал свои Стихотворения в прозе, не для печати, и даже не «в стол» (это так же грустно и безумно, как заживо похоронить человека. Цветаева ужасно боялась, что её похоронят живой. А кто не боится? Особенно… в любви), а словно ребёнок или ангел — для души, как порой ребёнок едет в трамвае зимой и на заиндевевшем окне, заросшим папоротниками и всеми весенними цветами рая, пишет улыбчивым пальчиком: я тебя люблю, смуглый ангел. Или — моё серце разбито..
Мальчик встаёт, направляется к выходу.. к окну подходит учитель и с улыбкой ставит буковку «д» над сердцем, словно — нимб в стиле Кандинского.
Мне нравится, что друг Тургенева пришёл к нему 12 августа, и, прочитав эти стихи, посоветовал их напечатать.
Мне нравится.. что вы больны не мной… тьфу ты: что посоветовал он это — в день рождения моего смуглого ангела.
Тургенев хотел назвать стихи — Старческое (senilia).
Пронзительные размышление об одиночестве, любви, смерти, боге, творчестве и красоте.
И не случайно первое же стихотворение называется — Деревня.
Вроде в нём всё так элегично и мило.. а потом присмотришься — и сердце замирает. Не совсем деревня. Если только мир наш, не большая деревня: помните известный эпиграф Пушкина к Онегину? — О Rus! (на латыни — деревня. Милый юмор Пушкина).
Тургенев лежит на берегу реки, а его душа, словно ласточка, облетает окрестные поля, домик, видя и белогубого щеночка и крестьяночку в окошке, бог знает чему улыбающуюся, и молодых парней у окошка, словно птицы нарядные, поющие ей что-то своими улыбками и синевой глаз, и дети кувыркаются в травке..
И ты думаешь: да ведь это и есть — жизнь. Словно эта река в глубинке России — Стикс, и душа Тургенева, ласточкой взмыла на миг над телом..
Осматривает владения свои. Вот так и все стихи в томике — это владения этой ласточки. Её последний.. полёт.
Уже за кадром строки (как порой в кино, когда погас экран, а тебя накрывают слёзы и рука кондуктора, бог знает как оказавшегося в опустевшем кинотеатре), меня пронзил стих о встрече со старым другом.
Тургенев был с ним в ссоре, но оба уже были старые и он знал, что друг скоро умрёт, и он решил его наведать и помириться.
Стих такой милый и элегичный. Они встретились, друг был в постели, уже седой, рубашка разорвана на ленточки, потому что каждая складочка одежды причиняла боль, словно.. уже душа была обнажена.
Они пожали друг другу руки и не сказав ни слова, грустно улыбнулись друг другу. Всё понятно без слов..
На самом деле всё было не так. Это Тургенев писал о Некрасове. Его жена вспоминала: Тургенев пришёл в ним.. Некрасов лежал в постели без сил. Увидел Тургенева.. поражённого, в каком аду и как выглядит — его друг. Некрасов бессильно махнул рукой и отвернулся. Тургенев всё понял и ушёл.
Жаль что Тургенев описал «стих», пусть и хороший, выдуманную встречу, а не настоящую поэзию (да, многие путают стихи и поэзию. Человек может и не писать стихов и быть великим поэтом, Правда, мой смуглый ангел?) — не описал то, что ему разрывало грудь, когда он оказался за дверью.
Всё как в любви. И этот ад будет с ним до конца жизни. Этот цветаевский ад — невстречи.
Или вот, стих-аллегория о двух горах, беседующих друг с другом: каждая минута — тысячелетие.
Тургенев так мило говорит голосом горы — о людях: двуножки. Как хоббиты..
Помните стих Лермонтова? И звезда с звездою говорит..
А у Тургенева — горы. И пока они говорят, люди родились и умерли. Все. И снова воцарился покой на планете и тишина.
Или как гениально выразился Тургенев: вновь стало — Опрятно.
Не этой ли благолепной опрятности мы ищем в искусстве и любви? Что бы.. и следа человека там не было, не было этого ужаса человеческого. А была одна красота и любовь. А человеческому лишь бы распять их.
И ты думаешь с грустью: как так вышло, вот этот тысячелетний обман, самый великий обман в мире, в который все поверили, что человеческое — прекрасно и ради него должны распинаться боги, умирать любовь должна и красота?
Всё что прекрасно и вечно в человеке — это душа и любовь. Но человеческое, как паразит, присоединилось к этому и словно взяло их в заложники: стреляй в одного, попадёшь в обоих.
Как же сладко в подлинной любви освободиться от морока человечности и расправить крылья.. Правда, мой смуглый ангел?
Пусть и израненные крылья.
У Тургенева тайной и сквозной ноткой сквозь многие стихи проходит таинственный образ — женщины, её превращения: то он идёт за ней во сне по лесу и ложится на травку и не может уже встать, а она ему улыбается и зовёт за собой: это жизнь, а он уже — мёртв.
То это крылатая женщина-птица, Сирин, влетевшая к нему в открытое окно..
То это крылатые нимфы на острове, словно облачка мерцают меж деревьев, их лёгкие туники: когда то, в начале Христианства, один кормчий, на лодке, крикнул такому острову: Пан умер!
И послышались рыдания нимф..
А в конце жизни, Тургенев, словно бы плывя на лодке по Стиксу, крикнул этому же острову: Пан Воскрес!!
И послышался смех нимф и улыбчивый шелест листвы и… на скале появилась богиня Диана, и замерла в печали: увидев золотое сияние креста на церкви.
Удивительный момент, на самом деле. Известно, что Тургенев был атеистом, что он — наш русский Пан от литературы (если не снежный человек! Однажды, он рассказал молодому Мопассану, как он купался голым в реке, где-то под Калугой, к нему подплыла огромная женщина, волосатая, дикая. И протянулась к нему..
А то! Тургенев, молодой и голый! Разве нечисти устоять? Да чего греха таить? Если бы увидел, как плавает голый Тургенев, я был тоже поплыл к нему.
Тургенев, с криком, бросился из воды (не от меня, разумеется) и побежал по лесу, в село, распугивая местных крестьянок, не хуже снежного человека. Жаль, тогда не было фотоаппаратов! Это зрелище было интересней, чем обычный снежный человек! ).
Но читая Тургенева, понимаешь, что он любил сворачивать с тропинки «неверия», в травку и цветы в росе: он был пантеистом. Для него бог — природа, весь мир.
Это же какое то вселенское православие: бог умер.. а воскрес уже всей красотой природы, всей красотой искусства и милосердия людей!
Может так и будет однажды? И православие перейдёт в новую, лунную фазу: кто пишет стихи на листочке, или нежность письма любимому — тот и православный: крестить чело листка.
Может об этом таинственный стих Тургенева — Христос?
Сон: Тургенев, в старой церкви, наполненной людьми. Тесно и душно. И все словно бы ждут кого-то, чего-то. А может это и не церковь вовсе.
Тургенев стоит у окошка и оборачивается. Возле него стоит — Христос. Он сразу это понял. Сердце замерло и он отвернулся.
Потом повернулся… как Орфей — стоит. Такой простой простой. И тогда Тургенев изумился: да он же похож на всех людей — разом. Его же можно нежно спутать и вон с тем.. калекой, или с ребёнком, играющем в траве, вон с той смуглой женщиной, с удивительными глазами, чуточку разного цвета.
А мне подумалось: почему Тургенев не развил мысль дальше? Или он рассчитывал на нас?
Христос — это и солнечный, раненый зайчик в траве и вот этот стих поэта и первый поцелуй в парке и первый седой волос после перенесённого горя и этот озябший котёнок под деревцем..
Вот была бы такая икона: котёнок под деревцем.. с нимбом. И тот кто не прошёл мимо и нагнулся его покормить — у того тоже появляется нимб.
У Тургенева есть три удивительных сна, в стиле Достоевского: о Христе, Конце света и Смерти.
Мне стало интересно: а можно ли их объединить?
Стих о конце света, почти как сон о Христе, только люди в замкнутом доме, с перепуганным окошком, ждут кого-то.. и проваливается земля и ледяные волны океана смывают дом.
Это тоже, Христос, своего рода.
В сне о смерти — всё та же локация: люди в доме, что то обсуждают.. и вдруг влетает в окно нечто жуткое, огромное серое насекомое, то на стену сядет, то пролетит мимо лица..
Все в ужасе. Паника.. И лишь один парень, весёлый и добрый, не понимает их ужаса.
И ты думаешь: вот он, «избранный», сейчас он им покажет власть разума и красоты!
Но насекомое впивается ему в лоб и парень падает на пол и умирает.
Он просто не видел свою смерть..
Страшный стих. А если эти сны рассматривать как один.. то ещё более жутко.
Помните сон Свидригайлова из Преступления и наказания? Ему приснилось, что на Том свете — ничего нет, ни ада, ни рая, лишь покосившаяся банька стоит и там пауки. Всё.
Жутко это, да? Все ждут прихода Христа… а появляется маленькое чудовище и просто убивает, то одного, то другого.
И не важно, Есенин это, Тургенев, Цветаева… любовь. Мы.
И весь ужас в том, что Христос то всегда был с нами, как… тот ребёнок, перепуганный, который сновал возле ног в стихе Тургенева, но мы его не замечали. Кто этот ребёнок? Любовь? Милосердие?
Кстати, о Цветаевой.
Все наверное знают один из самых известных стихов Тургенева — Щи.
У матери-вдовы умер сын кормилец, и барыня решила проявить милосердие и пошла к ней, поддержать.
И что же она увидела? Хтонь.. несчастная женщина, чёрная от горя, стоит возле печки и медленно черпает остатки щей из горшочка.
Барыня думает: вот тёмные люди.. у неё горе, а она — щи лопает.
А женщина ей отвечает: у меня всё равно словно как голову сняли. А щи то посолёные. Не пропадать же..
И почему то и в школе и не только, весь упор ставили на этот аутизм горя — «посолёные». (соль тогда была очень дорогая).
А мне вдруг представилось другое: эти щи ведь были сделаны, когда сын был ещё жив.
Быть может мать с сыном, за одним столом ели их и она умильно смотрела на сыночка..
И вот теперь эти щи — стали единственным связующим звеном матери и сына.
Да и кто соль то дорогущую принёс? Не сын ли? Почему нам это в школе не рассказывали!!
Так вот.. в то утро, когда Цветаева покончила с собой, её сын Мур, был на аэродроме, и она готовила ему рыбу.
Марина знала, что сейчас умрёт, и всё равно готовила сыночку рыбу, жарила её..
Неужели она думала, что сын, узнав о смерти мамы, будет кушать хоть что то? Тем более эту рыбу? «Посолёную».
Нет разумеется. Но тут уже с другой стороны души заход. Марине была важна в душе, это последняя ласка сына.
А вот стих — Маша. У кучера умерла девушка. И он едет с Тургеневым и рассказывает об этом. Как не успел на похороны и приехав, упал на колени в комнате и кулаком по полу ударил и заплакал.
И говорит: восемь месяцев прошло, а всё ещё забыть не могу.. (словно.. беременен горем. Словно вот-вот разродиться горем и всё уляжется).
Боже.. милая, простая крестьянская душа. Словно воробушек затравленный кошкой.
Пройдёт ещё год и три и десять и сорок.. а ты всё так же будешь убиваться, милый, если любил по настоящему.
Тут удивительна сама наивная тональность, словно душа впервые начинает понимать, в каком огромном космосе она живёт, и что этот бескрайний космос — равен его боли. Он то не был дальше свой деревеньки. Для него деревня была — космосом. А тут.. боль любви стала равна реальному космосу. Как такое выдержать?
И ещё мне подумалось: словно Харон вёз душу Тургенева на тот свет.. и впервые, как возможно только в России, не души жаловались ему, а наоборот, Харон поведал свою боль.
Но не будем о грустном.
Давайте о любви? У Тургенева выделяются три сильнейшие стиха о любви:
1 — Роза. Таинственная зарисовка-сон, не то из жизни Тургенева, не то из нашей жизни.
Вечер. Женщина сидит за столиком и смотрит в приоткрытую дверь, в сад. Гроза уже приближается..
И вот — влажный блеск в её глазах, словно бы опережает блеск грозы (У Тургенева этого нет, сам не понял, как так написалось.. наверно что то личное. Правда, мой смуглый ангел?), она резко поднимается и уходит в сад.
Тургенев за ней. Но не сразу.. Ах, этот мужской аутизм любви: не сразу! Почему не летел за ней!!
О, мужчины, разве вы не знаете, что в такой ситуации, словно в мысленном эксперименте Эйнштейна с близнецами, когда один со скоростью света летит на звезду, а брат остаётся на земле и при прилёте… улетевший — остаётся молодым, а брат на земле — седой уже?
Так и с женщиной, убежавшей в слезах: для неё словно бы каждая минуты — равна месяцам, годам иногда!!
Её сердце разорванное в этот миг рвётся — в космос, в ад и рай, одновременно!
Тургенев находит на тропинке, упавшую розу. В грязи..
Сердце в грязи! Ящерицы теряют хвост, женщины — розу. Или туфельку, письмо, улыбку...
Господи, Саша, за такой тонкий и грустный юмор, многие женщины могут залепить тебе каблуком — в лоб.
Зато смуглый ангел улыбнётся и всё поймёт. Я ведь тоже терял хвост. Точнее, розу, и сердце.. тебя, мой ангел. А ты?
Второй стих, все мы знаем по первой строчке: Как хороши, как свежи были розы..
Так странно.. это строка не Тургенева, она лишь рефреном памяти мелькает в стихе, а мы все знаем её как тургеневскую.
Так порой парк для влюблённых, или луна взошедшая или фильм Тарковского — словно были созданы для вот этого поцелуя..
Правда, мой смуглый ангел? Приятно знать, что Тарковский, словно ангел, участвовал в нашем поцелуе..
А прямо сейчас, Тургенев, участвует в поцелуе нашей памяти: ты почувствовала?
Да не тут, правее… чуть ниже. Тургенев! Не увлекайся! Не нужно от себя ничего передавать! Не ниже груди!! Вот так.
Как тебе букетик поцелуев, мой ангел? Тургенев всё доставил в целости?
Третий стих о любви — Стой.
Это просто песня какая то. Стих наверное обращён к Полине Виардо.
Мечта Фауста — поднята на новую высоту и чистоту.
Тургенев, видимо, после концерта, на котором пела Виардо, так заворожён её красотой, что говорит ей — стой! Замри, мгновение и ты, твоя красота, слившаяся с музыкой в этот миг! Замрите! Вы уже не будете лучше и прекрасней!
Это и есть — бессмертие!
И тут меня накрыло по полной, как ёжика, лавиной одуванчиков (неужели вы никогда не дули на ёжика — одуванчиком?).
А может мы не правильно думаем о жизни и смерти, опираясь лишь на контуры тела?
Мы же не думаем, сколько раз мы умираем за жизнь, и со смертью тела, подлинная смерть, быть может и не связана.
Все мы знаем, что в муках любви можно умереть так сильно, что обычная смерть будет по сравнению с этим — как тень от качнувшейся веточки.
Может потому общение некоторых влюблённых после расставания так безумно напоминает акустику загробной жизни, что это и есть — загробная жизнь?
О мой смуглый ангел.. пусть я и умер для тебя, ибо иногда одинаково больно — когда тебя нет в сердце любимого, или в его судьбе, пусть в последнем случае и не его вина, но ты всегда Стоишь перед моим внутренним взором, прекрасная и бессмертная, как Афродита, словно бы выходящая снова и снова в вечернем прибое моих ресниц, полных слёз, словно пены морской..
Сладковатый стиль, верно? У Тургенева тоже встречается нечто подобное, почти на грани нежной пошлости. Люди почему то боятся так писать…Вот и Тургенев пишет, что его критиковали в конце жизни за это. Мол, устарел. Идиоты..
А между тем, именно в этой области, на грани пронзительной нежности и лёгкой пошлости, воздушности, есть то нечаянное волшебство искренности, какой никогда не будет в высоком и трезвом стиле, где стиль «не плывёт», словно тушь на ресницах, когда ты отдан чувству всецело и не боишься показаться некрасивым, смешным, наивным: в этом, быть может, приговор «высокому» стилю в искусстве и в чувствах, словно Орфей, оглядывающийся на глупый разум, или на «настоящее — тоталитаризм логики вещей, обиды, страхи, сомнения
Ни на минуту, ни на секунду не пропадаешь ты из моего внутреннего взора, моё смуглое чудо: ты вечно стоишь в моих глазах, в голубом прибое моих воспоминаний..
Наверно, когда мы утрачиваем главную любовь в своей жизни, понимая, что любить мы уже не будем никогда, никого… мы понимаем, что мы теряем — жизнь. Что наступает — то самое, старческое, осень сердца, ибо мы пережили за пару лет — лет 60, по ощущениям.
Лишь теперь, утратив тебя навсегда, смуглый ангел, я понял всю беспредельную боль и красоту Стихотворений в прозе, Тургенева, с его бесприютным сердцем, в конце жизни.
До слёз меня пронзил его стих в самом конце — Когда меня не будет..
Тургенев, уже зная, что скоро умрёт, как бы завещает своей возлюбленной, что бы она не ходила на его могилку, и не вспоминала его среди волнений жизни и тревог.
Но когда в тишине жизни, сердце нечаянно улыбнётся и вспомнит… то пусть возьмёт тот самый томик, который они читали вместе и плакали над которым и пусть протянет руку в доверчивую, как бы завечеревшую тишину.
О мой смуглый ангел.. когда меня не станет, просто открой 12 августа, Стихотворения в прозе, Тургенева, и вспомни обо мне, о нашей неземной и запретной любви, и протяни руку… нет, не будем повторять за Тургеневым.
Протяни свою прелестную смуглую ножку, и почувствуй сладостный холодок поцелуя.
Я убегу из рая, как школьник, с букетом флоксов, лилий и роз (сворую в райском саду у крылатого Тургенева: он там живёт с Виардо), убегу из рая лишь для того.. что бы постелить к твоим милым ножкам - свои крылья и запах цветов. Они тоже будут целовать твои милые ножки.
Ты услышишь их нежный аромат и улыбнёшься мне… сквозь тихие слёзы.