Вот очень часто бывает так, что одно и то же событие может быть по разному и оценено, и подано. Взять хоть вот этот эпизод отечественной истории. Одни называют это восстанием Стеньки Разина, другие — крестьянской войной, третьи — бунтом, а кто-то может назвать и несостоявшейся революцией. И всегда хочется понять, что же это на самом деле было, тем более, если сталкиваешься со столь разными подходами.
Наверное, такие же или похожие мысли были и у писателя-историка Ивана Наживина. А как разобраться? Вероятно, правильнее всего попросту пройти вдоль хронологии событий и посмотреть, что говорит, а главное, что делает наш спорный, а то и вовсе сомнительный герой. Во всяком случае Наживин пошёл примерно таким путём.
Дальше больше
Однако, для начала, как любой толковый писатель, Наживин погружает читателя в реалии тех лет, создаёт, так сказать, внешнюю среду, рисует антураж всего происходящего и того, что может быть как-то связано с основным действием книги. И потому мы постепенно узнаём о непростом житье-бытье (рука чуть не написала бИтье, и не многим бы ошиблась) на Руси, о недавнем медном бунте и о расколе церковном, о закрепе крестьян и об участившихся случаях убега крепостных на волю-вольную, на украину земли русской, на Дон, к казакам. Вот вам, кстати, сразу и обрисовались так называемые государственные и общественные финансово-экономические предпосылки для всякого рода возмущений и бунтов. А дальше — больше: количество утеклецов достигло таких величин, что и донские земли уже не могут прокормить всех туда прибежавших. Да и не слишком сильно расположены казаки к землепашеству, хлеборобству и прочему крестьянскому труду. Проще остру сабельку вынуть да шестопёром махнуть как следует — гикнуть «Сарынь на кичку!» и готово дело — деньги ваши будут наши, жёнки ваши будут наши, зипуны ваши будут наши, да и вообще, сабелькой голову с плеч долой, вот и решён вопрос.
И понятно, что весь этот поход Степана Разина со товарищи был затеян вовсе не по идейным мотивам, типа там «давай всё справедливо поделим и переделим» — конечно, это был обыкновенный разбойничий и бандитский налёт. Едем по реке и все встречаемые города грабим, всех служивых убиваем, всех баб насилуем и тоже режем, да и чад ихних порой тоже под нож — нет человека — нет проблемы. Дальше — больше, аппетит приходит во время еды, а есть хочется всегда — махнём как мы, братцы, к персам за тамошними драгоценностями и шелками. Ну что, махнули к персам, награбились, купаются в роскоши. И слава о них идёт как об освободителях беднейшего люда, народец-то тянется, конечно. Тем более (перечитываем третий абзац), что есть от чего бежать, и стало куда бежать. Вот вам уже и не банда, и не шайка, а целая армия образовалась. А любая армия жива только тогда, когда занята армейским делом. Тем более, что страсти накаляются, народ осерчал на всех бояров да на князей — они ведь не токмо народ тиранят, они и царя обманывают. В общем, надо идти на Москву.
Эх, хе-хе, хе-хе… А ведь помимо злобы и жестокости надобно ещё и уметь воевать-то. В общем, с Симбирском всё у них неладно получилось, и там оно постепенно и пошло всё вниз, удачи отступились и неудачи подпристали. Ну, а дальше понятное дело — коли у самих атаманов казачьих не было единства и коли сами атаманы донские решили выступить супротив Стеньки, то и конец всему дела пристал.
Иван Наживин сумел в этой книге показать читателю не только широкую и кровавую картину мужицко-казацкого бунта, но и выступить именно как писатель-историк и аналитик. Т.е. так называемые причинно-следственные связи и действующие силы этой войны он не только осмыслил сам и сформулировал, но и чётко и недвусмысленно обозначил в тексте самого романа. При этом Наживин сумел не встать на сторону ни одной из противоборствующих сил и остаться максимально объективным в изображении действий как правительственных войск и служб, так и восставших казаков и беднейшего беглого люда, а также городов, добровольно встававших на сторону Степана Разина (тем более, что кровушки и те, и другие, и все прочие пролили немало, да и на кол пересажали много кого). И именно вот такой подход и был единственно верным. К тому же нужно иметь ввиду, что написана книга была в 1928 году, спустя всего десятилетие после очень похожих событий с примерно такими же причинно-следственными связями и движущими силами, происшедших в России и с Россией. Так сказать, цепочка явная прослеживается. Тем более, что тут Наживин в стороне не оставался и был с белыми, с бывшими властями.
Кстати сказать, Степан Разин в изображении Наживина всё же изрядно отличается от Степана же Разина, описанного Василием Макаровичем Шукшиным. Всё-таки у Наживина Разин более жизненен, а у Шукшина, мне кажется, слегка романтизирован.
Леди и джентльмены!
Экипаж нашего глайнера вынужден принести вам глубокие извинения за некоторые отклонения от заранее намеченного маршрута. Причина насколько проста, настолько же и непредсказуема: во время совершения очередной сигма-деритринитации из-за флюктуации гиперполя местной ветви Галактики вместо прокола метрики пространства произошёл сдвиг по оси пространства-времени. И наш корабль вместо намеченной области галактического пространства оказался в точке нашего старта, но со сдвигом в прошлое. Как вы наверняка уже успели понять, мы очутились во время одного из самых первых и массовых восстаний бедноты на Руси — историки именуют это выступление восстанием под руководством Степана Тимофеевича Разина. Поскольку наладка нашего корабельного оборудования заняла некоторое время, вы смогли, так сказать, практически стать свидетелями всего того, что происходило на нашей старушке Земле в обозначенное время. И остаётся только радоваться, что времена всяких политических, религиозных и расово-национальных раздоров минули.
А теперь мы с удовлетворением сообщаем, что наладка оборудования закончена и наш галактический лайнер отправляется в дальнейший путь!