Слёзы медленно капали на шёлк бахромы и блестели там как на ресницах.
Ненавистное захолустье опять цепко ухватилось за неё, чтоб окончательно засосать в своём болоте, уморить от скуки, отравить злословием.
«К чему жить?»
Однако жить хочется. Ведь вот другие же живут. Все живут, всем хорошо!