выращу грамотных детей. Говори, что хочешь, ругай меня,
бей, но, умоляю тебя, не ломай мою веру. Вера в лучшее дает
мне силы бороться со всем этим.
– Прости меня, Рахель, пожалуйста, не плачь.
Слезы текли рекой по щекам девушки, но она продолжила:
– Я готова сама трудиться с самого утра и до поздней ночи,
но обязательно отправлю учиться и тебя, и наших детей. Ты не
смотри на то, что я женщина, я со всем справлюсь – я очень
сильная. Я сама все сделаю, только умоляю тебя – не ломай
мою веру в лучшее, веру в светлое.
– Я знаю, что ты сделаешь все, что задумала. Пожалуйста,
не плачь.
– Да, я все сделаю, – продолжая плакать, произнесла Ра-
хель, – но почему ты губишь все мои стремления и надежды?
Я понимаю, что тебе тяжело и порой мы недоедаем, но разве
это повод для печали?
Акива никак не мог успокоить жену – она повернулась
к окну, продолжая плакать.
– Рахель, пойми меня, пожалуйста, – тихо сказал Акива,
обнимая жену.
– Я только и делаю, что пытаюсь тебя понять. Я ничего не
требую, стараюсь выполнять все, что ты скажешь, боюсь воз-
разить тебе, но ты ничего этого не ценишь.
– Рахель, я все это ценю, но мы не сможем долго жить
в этой конюшне. Крыша у нее исхудала и при сильных моро-
зах может рухнуть в каждую минуту. Мы не можем продол-
жать здесь жить вечно, а чтобы подыскать другое жилье, нам
нужны деньги.
В это время они услышали голос и стук снаружи:
– Откройте, пожалуйста, откройте, моя жена рожает.
– Акива, иди посмотри, кого принесло в наш дом в эту хо-
лодную зимнюю ночь.
Акива, открыв дверь, увидел продрогшего от холода муж-