Скелет в шкафу

Оказалось не так плохо, как я изначально предполагала. Конечно, женские сентименты были, но в благоразумно количестве, и уже не сопливых вертихвосток, а дам в летах, задумывающихся над своей прожитлй жизнью, в которой не все повернулось так, как мечталось, а иной раз и вовсе не сложилось.
Много печального и грустного про нашу постперестроечную действительность, когда верхние и нижние слои населения оказались слишком далеко разорваны. В основном, наши герои были более-менее обеспечены. Но только на фоне тех, кто мебель не менял 40 лет и не собирается, да и одежду тоже. А так тоже ездили в троллейбусе, на электричке, а не на такси или собственной машине.
Спасал роман детективный сюжет. Причём он явно отличался от Агаты Кристи. Милиция не думает о том, чтобы найти следы и улики. Для нее чем быстрее дело закрыть, тем проще. И если удастся списать глухаря на несчастный случай или самоубийство, то дальше никто и копать не будет. Зачем им добровольно на свою шею проблемы вешать?
Так что для нас детектив ограничивается тем, что в конце повествования мы случайно узнавали разгадку. В чем причина этого таинственного происшествия и какая за ним скрыта предыстория.
Повесть про актрису, несмотря на печальные обстоятельства, в основном, заставляла меня хохотать. Уж больно много нитей сошлось вокруг этого несчастного балкона. А еще, вопреки вредной (а по сути просто несчастной) соседке, мне захотелось купить шахматное постельное белье. Увы, есть только клетка, без фигур. А это не так интересно.
Ну, а следующее повествование про Юраша было менее забавным, хотя тоже интересным. И опять тут мелькают бедные женщины с не сложившейся, исковерканной жизнью. Свежая юность, разбившаяся о быт и нищету наших бараков, садовых домиков, копеечную зарплату врачей, учителей и прочего люда.
Правда, в нем уже можно штабель из трупов складывать, но милиция все равно спит спокойно, ведь каждому можно найти разумное объяснение, а что там мерещится переломанному инвалиду, так пусть не сует свой нос в чужие дела, в прошлый раз чудом выжил, и то пусть спасибо скажет.