Arme Leute

В школьные годы вся классика бодро прошагала мимо меня. Нет, я ее, конечно, читала в пределах программы, но ни в моей душе, ни в моей голове ничего не осталось. А сейчас, пройдя определенный путь и получив некоторый багаж жизненного опыта, я чувствую, что готова к ней. Я, конечно, не тешу себя надеждой, что на данный момент пойму всё, что говорили великие, но хотя бы оценить, что это грандиозно, я уже в состоянии.

Начала читать биографию Фёдора Михайловича и поняла, что хочу прочитать все его книги в той очередности, в которой они были написаны. Первый маленький шаг в познании вселенной по имени Достоевский сделан.
Это поразительно! Поразительно, какой надо обладать головой, каким талантом, чтобы в 24 года написать такую книгу. Каким тонким и чутким психологом надо быть. Мороз по коже от такого могучего таланта.

От эмоций, которые это короткое произведение вызывало во мне, я отгораживалась дробным чтением, закрывалась, словно щитом, западной моралью, полностью согласующейся со здравым смыслом: каждый сам за себя, спасение утопающих - дело рук сами знаете кого, здоровый эгоизм и проч. и проч. Всё тщетно. Достоевский слишком русский. Он знает, где именно находятся корни культурно-нравственной самоидентификации . Он знает, как до этих корней добраться через десятилетия приобщения к цивилизации, чуждой его героям.

"Бедные люди" пробились в ту часть моего сознания, которая отвечает за слёзы 9го мая каждого года, которая заставляет, наплевав на время, бытовую суету и неотложные дела, тащить чужим бабушкам сумки до квартиры, доставать из грязного подвала котят и вытаскивать из луж червяков, выползших на асфальт после дождя. Одним словом, Достоевский обращается к лучшей, категорически иррациональной, не способствующей выживанию, наивной и неискушенной части человеческой сущности.

А какой чудесно противоречивый Макар Девушкин получился. Сначала не жалость и сострадание, но волна плотного негодования поднималась во мне от его самоуничижительных пассажей. Я уже мысленно его обвинила и в малодушии, и в лизоблюдстве, и в эгоизме, и в наивности, и в неприспособленности к жизни. Ну как можно пить и дебоширить, последние деньги проматывать, когда от него столько зависит? И всяким попрошайкам денег давать, когда самому есть нечего? И доверять людям, которые этого доверия не заслуживают? И неэкономным таким быть? И слогом своим похваляться в ответ на такое письмо? И про любовь какую-то говорить? И от гордости страдать, когда беднякам гордость по статусу не положена? Я даже припомнила ему, что гордость не порок, но большое свинство! Да-с... Но если судить о человеке не по его словам и манере эти слова складывать, а по тому, что он для других делает, чем жертвует, как в них только хорошее видеть старается, вопреки всему... Так что же получается?

А получается смесь обиды, отвращения и боли. Боли и раздражения. Так может быть только от боли и обиды из-за близкого человека. А последние несколько страниц - это и вовсе такая лавина боли и одиночества, что никаких слов для описания этого нет. Одни мурашки да слёзы.

Достоевский - это тяжёлая артиллерия, метко бьющая в самую душу. Раньше, чем через полгода, я за его книги точно не смогу взяться.

«Бедных людей» мы в школе не проходили. Упоминали, естественно, но чтобы прямо читать и разбирать роман – такого не было. Может быть, его можно было прочесть по желанию, не помню, но если так, ничего удивительного, что не прочла. Я очень не любила Достоевского в школе. «Преступление и наказание» было для меня самым депрессивным и тяжелым чтением за всю школьную программу. Так что сейчас я наверстываю упущенное. Медленно, но верно знакомлюсь с классиком. Прочла биографию в ЖЗЛ, «Братьев Карамазовых» и «Идиота», теперь на очереди «Бесы». Я не изменила кардинально свое мнение к его творчеству, но во всяком случае, перестала воспринимать писателя как источник боли и страданий, где с каждой страницы сочится безысходность и горе. Неизбывная депрессивная составляющая его книг лично для меня никуда не делась, но отношусь я к ней иначе. Достоевский превратился в маркер. Время от времени я открываю его книги и проверяю собственную эмоциональную устойчивость. Сможет ли он на этот раз ввергнуть меня в бездну тоски и скорби? На этот раз нет.

***

«Бедные люди» – первый роман Достоевского, пропуск в большую литературу. История, написанная в 1844-1845, но с таким знанием психологии человека, что кажется, читаешь живую иллюстрацию треугольника Карпмана в 2023, где Жертва легко превращается в Тирана, а потом переключается в режим Спасателя. И в каждой роли главные герои пребывают самозабвенно, упиваясь и наслаждаясь этим состоянием. Потому что даже горе способно приносить сладкое удовольствие. Макар Алексеевич описывает свои мытарства с таким упоением, что большего наслаждения не придумать. Унижение здесь доведено до максимы, сама земля жжёт подметки его прохудившихся сапог, токсический стыд разрывает и доводит едва ли не до умопомешательства. Пуговка, которая оторвалась и с грохотом покатилась в тишине кабинета руководства. Чай, который он вынужден пить, потому что соседи смотрят косо – что же скажут люди? Что у него денег на чай нет? Позор какой. Грязная одежда. Сломанный стул. Грубый будочник. И прочее, прочее… и если кажется, что ниже и хуже опуститься невозможно, вы ошибаетесь. Возможно. Через страницу  другую узнаете как. Раньше такие люди вызывали во мне глубокую неприязнь, отторжение. Я читала такие книги и они пробуждали во мне такое чувство протеста, что хотелось рвать и метать. А теперь я смотрю на это другими глазами. Я думаю о том, как Варенька после визита генерала не кинулась продавать платья и шляпки, чтобы переехать с квартиры, а бросилась писать письмо с просьбой о деньгах. Ок, она их потом будет вынуждена продать, но дело не в этом, а в логике вещей. Или вот история с предложением работы, даже будучи неподходящим вариантом, это был вариант и выход. И тем не менее. Мне было интересно наблюдать за выбором. Выбором Вареньки. Выбором Макара Алексеевича. Выбором страдать.

Конечно, у каждой книги свое время. Если бы я прочла роман в школе, я бы рыдала и плакала. Если бы прочла в универе, я бы тосковала и горевала, если бы 2-3 года назад, я бы плевалась, ругалась и проклинала. А сейчас я читаю и думаю про себя все то же, о чем написала выше. Это выбор. Всё в нашей жизни выбор. Даже в самых неблагоприятных, ужасных, безвыходных ситуациях, даже когда другого пути, кроме как пасть в бездну нет, выбор остается. Согласиться с этим вариантом или нет. Сопротивляться или сдаться. Тут можно рассуждать о многом, вспомнить конкретные примеры в романе и поспорить со мной. Но я совсем не хочу спорить. Я повторяю про себя это слово «выбор» и думаю о своём.

Собственно я понимаю, что мои мысли очень однобоки, что суждения эгоцентричны и никак не раскрывают суть и смысл романа. Но мне и не хочется копать дальше, я не хочу писать «правильных» рецензий, искать и говорить то, что нужно, что должно говорить о классике. Не хочу заниматься литературным анализом, быть объективной и проч. хочу просто читать книги. просто писать о них. Просто для себя, а не для кого-то.