Царское дело

Продолжение описания дел, которые расследовал "выдающийся судебный следователь и талантливый психолог Иван Федорович Воловцов", так звучит аннотация. И на самом деле, в книге есть отсылки к предыдущей прочитанной мною, Кандалы для лиходея. Но вот вопросы, связанные с Настей из первой книги, решены не будут, автор и герой о ней забудут. Почему дело царское, вопрос будет простой, однако именно это дело окажется с одной стороны очевидным, с другой - невероятно сложным. Вторая книга старого цикла, а как видно, что автор в то время еще "нащупывал" свою целевую аудиторию и подстраивался под интерес. Ибо он тут есть, но такой, довольно специфичный. Вроде бы и детектив а-ля ретро, а вроде бы и приключения. Хотя, тут детектива больше чем в других книгах цикла. Итак, Воловцову поручили заняться до расследованием двойного убийства, произошедшего год назад. Что примечательно и что порадовало, так это адекватность реакций свидетелей - никто не шпарит подробностями поминутными, как в старых британских детективных книжках, все выдают что-то типа - ну что я там могу еще вспомнить к показаниям прошлого года? Придает достоверности. Честно говоря, и я не сразу вспомню, что происходило полгода назад детально, только по ежедневнику, общие какие-то данные. Автор кстати пытается тут играть впечатлением. То есть прожженный читатель, опытный и знающий, что манипуляции могут иметь место, принимает, что вариантов для расследования будет несколько. Жаль, что это поддерживается недолго, а потом подозреваемый будет по сути один. А Воловцов, как опытный охотник будет попросту подбирать ключик к его изобличению. Сначала по мелким свидетельствам эгоизма, по домашним неурядицам, которые все ширятся и переходят, наконец, эту самую границу человечности. И преступник будет ужасен, ужасен как бытовое зло, зло, воспитанное собственноручно, эгоистичное и отвратительное в своем оправдании. Тут автор молодец, показал важную тему и важный баланс таких социальных отношений. Финал, к счастью закономерный, интересно только, как в итоге это восприняла семья убиенных, ибо об этом далее уже не распространяются.