А не здесь вы не можете не ходить?! , или Как мы с Кларой ездили в Россию

Москве мы с Александром Володиным и Вероникой Долиной бродили по израильскому павильону. И когда поэт Михаил Генделев, проживший к тому времени в Израиле лет пятнадцать, стал окликать во всю глотку известного израильского поэта Хаима Гури: «Ха-им! Ха-аим!!», Вероника повернулась ко мне и сказала: «Хочется обхватить голову руками и уползти как можно дальше». Да. Но Хаим – это чуть ли не самое распространенное в Израиле мужское имя. Что поделать. Так вот, прожив в Израиле несколько лет, ты – в этом смысле – расслабляешься, переводишь внутренние войска, находившиеся в российских пределах в полной боевой готовности, на другие фронта, а окопы эти зарастают бурьяном. И вот ты возвращаешься в Россию и обнаруживаешь, что там – опять-таки, в этом смысле – все по-прежнему: имя Хаим как-то не стало привычнее, сыновей своих российские евреи продолжают называть Антонами, Андреями и Сережами, друзья твои продолжают задавать осторожные вопросы и деликатно ежиться по поводу разных твоих замечаний. И ты чувствуешь себя человеком, который все лето ходил на даче босиком, а сейчас вернулся в город и должен, хоть и на время, втиснуться в свои узкие старые туфли. А нога растоптана и не лезет, да и туфли совсем разонравились.