Ольга Ивановна ревновала Рябовского к картине и ненавидела ее, но из вежливости простаивала перед картиной молча минут пять и, вздохнув, как вздыхают перед святыней, говорила тихо: – Да, ты никогда не писал еще ничего подобного. Знаешь, даже страшно.