12-й век, Франция, где ещё помнят, что на севере, в Нормандии живут потомки викингов, но теперь главным врагом являются уже сарацины, где крестовые походы лежат неизгладимым отпечатком на душах отцов, а костры Инквизиции будут отражаться в глазах их потомков. До ведьминских процессов ещё далеко, этим будут больше заниматься в Новое время, пока ещё не ясно, верить ли вообще в существование какой-либо магии или это противоречит церковным канонам. А вот катарам, альбигойцам и прочим еретикам уже совсем скоро станет несладко. То время не терпело инакомыслия, отличий и собственного мнения: если ты крестишься не так, как решено на последнем Соборе, веришь в не то и думаешь не так - покайся перед Святым Обвинением и сгори.
На фоне этого излома эпохи, когда Церковь, повоевав с неверными за Гроб Господень, развернула оружие против сект и учений у себя внутри, отцу Гильому, монаху из Сен-Дени поручено расследовать дело о колдовстве, в котором он может разобраться чуть больше, чем остальные. От его выводов зависит многое, хотя он лишь пешка в большой игре, которая зажжёт костры по всему христианскому миру. Но это всё глобальная политика, а отца Гильома будут занимать в большей степени другие вещи: роман начинается как детектив, приправленый щепоткой юмора, драмы, психологией, и извечными вопросами, которые только подаются через теологические рассуждения, на самом деле, выходя за рамки религии. Мистика же появляется позже.
Два больших плюса книги - персонажи и язык. Отец Гильом - бывший крестоносец, рыцарь, дворянин, опровергающий то, что такие роли могут быть бывшими. Прошлое является к нему в снах, в мыслях, в его душе всё ещё живёт мирянин, он всё ещё может противопоставить разбойникам не только проповедь, но и оружие, помнит, как организовать оборону замка и как поддержать своих солдат. Люблю всю эту тему соблазна вернуться к себе прошлому, невозможности вытащить из себя свою суть. И высшая стойкость Гильома в том, как он, поддаваясь порывам, когда это необходимо, может загнать их снова обратно.
Отец Пётр - живая, яркая фигура. Монах из бывших крестьян, которые тоже не бывают бывшими в полной мере: знание, отношение к миру и к людям, всё это он унёс с собой, и однажды оно ему пригодится, потому что составляет его силу. Ну а его проблемы с латынью, неправильное спряжение глаголов, неудачи и успехи в постижении этой науки - выразительная деталь, которая придаёт образу объём.
Отец Ансельм - тёмная лошадка, которую грызут собственные демоны, который уже не мирянин, но ещё не монах. В нём кипит злость, ярость, язвительность и дурость молодости - непередаваемый коктейль. Что у него на уме, кто он сам, куда ведёт его дорога - тайна, вероятно, даже для него самого. Лучше всего о нём сказано в самой книге: "Очень красивый мальчик. И очень злой". Кому как не отцу Гильому, в миру графу Андре де Ту, понять и посочувствовать?
Очень интересно было наблюдать за взаимодействием этих трёх героев, за встречей характеров, беззлобным подначиванием или уже настоящими конфликтами. За тем, как отец Гильом на правах наставника пытается и воспитать, и не задавить авторитетом, и держать в рамках, и дать каждому его свободу одновременно... За почти отеческим покровительством и почти сыновьей преданностью.
Язык - в моём вкусе. Красивый, в нём чувствуется персонаж, с чьей точки зрения ведётся повествование. Плавный, с иронией, снисходительностью к мелким людским порокам, вдумчивостью. Плюсом к тому историчность, много мелких деталей, которые не в первой статье из Википедии взяты, в которых чувствуется, эпоха, а не маскарад. И скорее даже всё это вместе с персонажами, а не сюжет стали теми факторами, за которые хочется причислить книгу к трём лучшим за 2022-й, которые хоть как-то спасают в целом не очень удачный в том числе в книжном плане год. Овернский клирик прошёлся по моим любимым темам и подарил несколько вечеров отличного чтения с огромным удовольствием - за это ему и спасибо.
Этим вечером случилось страшное – брат Гильом на несколько минут исчез, а из мертвого мрака забытья воскрес граф де Ту – задира и весельчак, который просто удовольствия ради перерубил бы всех этих придурковатых увальней. Перерубил – а потом долго чистил бы меч, оскверненный кровью мужланов. Я вовремя загнал мертвеца в небытие, но он был готов вернуться…