Ваал

В отличие от читателей и зрителей девятнадцатого столетия, у нас современных не столь развито религиозное образование, вобщем-то и Конституция говорит, что мы светское государство. Потому все эти аллюзии, отсылки и литературные особенности религиозных названий нужно правильно понимать, искать, учиться. Вот, например, Ваал. Кто это: Интернет говорил , что это:

Кто такой Ваал в Библии? В огромном гобелене библейских повествований Ваал выделяется как выдающаяся фигура, представляющая божества древних ханаанеев. Имя "Ваал" означает "господин" или "повелитель" и использовалось для обозначения различных местных богов, которым поклонялись на древнем Ближнем Востоке, особенно среди ханаанеев, финикийцев и других соседних культур. Баал в первую очередь ассоциировался с плодородием, погодой, дождем и сельским хозяйством - жизненно важными элементами для аграрных обществ того времени

Писемский же пишет так:

Прими, Ваал, еще две новые жертвы! Мучь и терзай их сердца и души, кровожадный бог, в своих огненных когтях!

Видно, да, что речь не про плодородие как таковое, погоду или дождь, а про более глубокие экономические процессы, связанные с важностью денег, и тех продуктов, которые их заменяли, двигая развитие и благосостояние общества. Как мне показалось, только по финалу пьесы станет понятно, что именно он имел в виду и как обыгрывал само название. Скажу, что пьеса созвучна двум, прочитанным недавно "Деньги" Булвер-Литтона и "Кража" Лондона, то есть основная идея и проблема, которую хотел показать автор, она касается сравнения цены и ценности - что для вас ценно и все ли можно измерить ценой денежной? Потому таким темным пророчеством звучит реплика:

Скоро тебе все поклонятся в этот век без идеалов, без чаяний и надежд, век медных рублей и фальшивых бумаг!

Автор ставит эти вопросы несколько раз в течении пьесы, обыгрывая эти действия разными характерами персонажей. В этом плане кстати еще один показательный момент - то, как безденежье и суровые камни быта разбивают романтическую лодку надежд и чаяний и к каким решениям приводят.
Пьеса актуальная, как мне кажется, хороша будет и сейчас на сцене, я бы с удовольствием ее посмотрела.

Совершенно напрасно академическая комиссия не признала пьесу, достойной Уваровской премии.
Несмотря на малый драматургический размер, пьеса очень емкая, как по сюжету и развитию событий, так и по характерам действующих лиц.. И совершенно непонятно, почему этот драматург так незаслуженно забыт, хотя он вполне может конкурировать с Островским, которого ставили и ставят повсюду в любые времена, и снимали кино. И если все говорят, что Островский не устарел нисколько, то пьеса "Ваал" по злободневности очень современна и сейчас.
Земский депутат Мирович влюблен в жену купца, миллионера Бургмейера - Клеопатру Сергеевну.. А купец на самом деле почти банкрот, и отделяет его от банкротства подпись Мировича о принятии объекта.. Вот и он говорит своей жене, мол пойди, пококетничай с ним, чтобы подписал он.. Клеопатра, хоть и испытывающая некое увлечение Мировичем, но даже не помышлявшая ни о чем таком , чувствует себя оскорбленной и... Уходит к Мировичу..
Надо сказать, что Бургмейер хотя и позволивший себе такое предложение, все же не самый большой злодей в этой пьесе. Есть там другие персонажи, которые по низости могут его обскакать, и готовы его обокрасть и бросить. А Бургмейер, даже пытается помочь своей жене и ее Мировичу - чтобы как-то облегчить их бедное положение.. Хотя, одновременно он раздираем желанием вернуть жену..
Пьеса насыщена событиями, как какой-нибудь толстый роман. Пожалуй все мои симпатии останутся на стороне Клеопатры, поскольку Мирович со своим кристальной честностью, все же согласился спасти Бургмеейера ради возлюбленной.

Писемский – крепкий писатель и все его вещи хороши и добротны. Но есть у него два впечатляющих по красоте и яркости романа – «Масоны» и «В водовороте», а так же две изысканнейших пьесы, стоящие в одном ряду гениальных русских классических пьес и превосходя некоторые из них. Первая - «Ваал».

Всё полюбившееся в отечественной классике драматургии в этой пьесе есть, а подано весьма самобытно и узнаваемо – по-писемски. Это царство денег, сильные и ранимые женщины, богатые мерзавцы, перекрёстные интриги, роскошь и бедность. Вообще для эмансипации женщин русскими писателями классиками и, в частности, Писемским сделано очень много.

Меня заинтриговал сюжет. Т.е. такое писали, но по-другому, А.Ф. сильно детализирует, досконально и достовернейше прописывая психологию каждого (!) персонажа, даже эпизодическая кухарка Татьяна здесь обладает харизмой. Завязка сюжета. Миллионер Бургмейер, как бы хороший человек, имеет любовницу Евгению Николаевну – подругу детства его жены Клеопатры (о, как много значат имена в русской классике!) Сергеевны. Бургмейеры уважают друг друга. Миллионер фактически стоит на пороге банкротства и судьба его финансов зависит от решения депутата земства Мировича, тайно любящего Клеопашу (это не я, я бы себе такого не позволил, это Писемский всё!). Любовница подсказывает коммерсанту, чтобы тот попросил свою жену поинтересничать с Мировичем, что тот после недолгих колебаний и делает. Клеопатра взрывается, уходит к Мировичу и тот после недолгих колебаний позволяет Бургмейеру выиграть тендер и уходит из службы по зову совести.

А дальше начинается самое интересное – персонажи начинают раскрываться. Очень хорош здесь друг Мировича адвокат Куницын, Евгения Николаевна оказывается змеюкой. Вроде бы единственный не предавший Бургмейера еврей Симха Рувимыч – тоже, как оказалось тот ещё херувим… Финал пьесы открыт. Т.е. вся романтика для Клеопатры Сергеевны - вера в мужчин, вера в собственное счастье и пр. – рухнула окончательно и бесповоротно, но как может сложиться её жизнь с мужем, доверие и уважение к которому растоптаны, читатель не узнает.

Малюсенько меня потряхивает от названия, уж больно оно пафосно и несколько фальшивенько звучит. Во всём остальном – великолепнейшая, интереснейшая пьеса, абсолютно современно и своевременно звучащая и достойная сцены. Если бы эта трагедия была поставлена, я бы из Питера доехал бы…, ну, до Е-бурга - не знаю, а уж до Москвы бы точно доковылял.