Отзывы на книгу «Молодая гвардия»

Из предисловия:

ДОРОГОЙ ДРУГ!
Пусть эта книга будет твоим верным товарищем.
Герои ее - твои сверстники. Если бы они жили сейчас, они были бы твоими друзьями.

Черт-те что творится на этом свете. Вот уже и начинают убеждать, что немцы были не такие уж и плохие. И если бы не "некоторые перегибы", то мы бы все под ними жили бы долго и счастливо.

Я очень прошу всех нервных, беременных и впечатлительных дальше не читать. Потому что я напишу про "некоторые перегибы" на примере судьбы партизан "Молодой гвардии" подробнее. Все мы, кто постарше (старческий бубнеж) знаем историю молодогвардейцев. Нынче же в школе убрали Фадеевский роман о ребятах из программы, а читать и рыться отдельно - кому это надо. Все в кратком изложении проходят. Что уж говорить об истории. Но ребята жили, и жили по совести, так, что нам только и остается гордиться их мужеством.

Дальше...

Понимаете, я не могу анализировать эту книгу, не могу писать про усиление роли партии и прочее. Потому что я читала ее, когда была ровесницей этим парням. Они для меня в этой книге были как живые. Я злилась с Кошевым, глядя на Леночку, бренчащую на фортепиано немцам за кусок масла. Мне хотелось ликовать с Тюленевым, когда Ковалев сбежал. И я рыдала, когда читала последний список. Я хотела быть как Любка - шагать, отбивая чечетку, навстречу солдатам. Но мой бунт закончился ровно тем, что я отказалась изучать немецкий язык. Не хотела учить язык фашистов. Знаете, я сейчас, став взрослой, осознаю, что самое лучшее, чем мы можем отблагодарить этих ребят - не доводить до повтора таких событий.
Потому что они жили не для того, и умирали тоже. Да и какие это хлопцы были! Они жили по совести, так, что нам только и остается гордиться их мужеством. И мужество их было не столько в том, что они подрывную деятельность вели, а в том, что эти юноши и девушки не сломались, когда их всех арестовали.
Читайте ниже, что было. И помните, что этим детям было по 16-20 лет.

"С утонченной жестокостью Соликовский, Кулешов, Усачев и свора их пособников пытали комиссара отряда Виктора Третьякевича. Каратели понимали, что юноша владел солидной информацией о составе и деятельности ворошиловградско-краснодонского партийно-комсомольского подполья и стремились пытками вырвать у него сведения об участниках антифашистского движения. На протяжении 10 суток Виктору было нанесено 285 ударов плетьми с металлическими наконечниками, два раза его подвешивали за шею, пытали электрическим током, вводили в организм специальный препарат, притупляющий работу мозга и ослабляющий силу воли, но арестант молчал."Убедившись в невозможности склонить юношу к предательству, палачи применили все наиболее "эффективные" номера пыток, в том числе металлический "козел", подогреваемый до соответствующей температуры, выкололи юноше глаза, выкрутили руки и казнили вместе с другими узниками.

Героически держался Олег Кошевой на допросах. Раскаленным железом, плетьми, самыми изощренными пытками враги не смогли поколебать воли и стойкости молодогвардейца. Во время одной из пыток, превозмогая страшную боль, Олег выкрикнул: "Все равно вы погибнете, фашистские гады! Наши уже близко!" От пережитого в тюремных застенках у шестнадцатилетнего комиссара поседели волосы. 9 февраля 1943 года гитлеровские палачи расстреляли Олега Кошевого в Гремучем лесу.

Мария Борц: "...Когда я вошла в кабинет, Соликовский сидел за столом. Перед ним лежал набор плетей: толстых, тонких, широких, ремни со свинцовыми наконечниками. У дивана стоял изуродованный до неузнаваемости Земнухов Ваня. Глаза у него были красные, веки сильно воспалены. На лице ссадины и кровоподтеки. Вся одежда у Вани была в крови, рубашка на спине прилипла к телу, и через нее проступала кровь". Нина Земнухова: "От жителя Краснодона Ленского Рафаила Васильевича, который содержался с Ваней в одной камере, узнала, что палачи выводили Ваню раздетого во двор полиции и на снегу избивали до потери сознания". Нина Земнухова: "...Пытаясь что- нибудь узнать от него, его пытали: подвешивали за ноги к потолку и оставляли, он терял сознание. Загоняли под ногти сапожные иглы..."

"...Ульяну Громову подвешивали за волосы, вырезали на спине пятиконечную звезду, отрезали грудь, прижигали тело каленым железом и раны посыпали солью, сажали на раскаленную плиту. Пытки продолжались долго и беспощадно, но она молчала. Когда, после очередных избиений, следователь Черенков спросил Ульяну, почему она держит себя так вызывающе, девушка ответила: "Не для того я вступила в организацию, чтобы потом просить у вас прощения; жалею только об одном, что мало мы успели сделать! Но ничего, быть может, нас еще успеет вызволить Красная Армия!..." Из книги А.Ф. Гордеева "Подвиг во имя жизни" После жестоких пыток 16 января 1943 года ее казнили палачи и бросили в шурф шахты № 5. "Ульяна Громова, 19 лет, на спине у нее была вырезана пятиконечная звезда, правая рука переломана, поломаны ребра"

Люба знала, что ее ждет смерть, но она не просила пощады. Очевидцы рассказывают, что в день ее расстрела 9 февраля 1943 года в камеру зашел кто-то из жандармов. Заметив Любу, спросил, почему в тюрьме находится такая молодая девушка. Люба плюнула фашисту в лицо и сказала: "Я - молодая партизанка, понимаешь, гад?" Жандарм Шульц, который принимал непосредственное участие в расстреле Шевцовой, рассказывал, что расстреляли Любу в Гремучем лесу вместе с группой советских граждан, в которой было 5 мужчин и женщина с 3-х летним ребенком. Шульц рассказывал, что Люба на месте казни стояла гордо выправившись, с ее головы упала большая белая косынка открывшая белые волосы. Так смело и бесстрашно может идти на смерть только человек, знающий, за что умирает. Фромме подал команду, прогремел залп, жертвы стали падать. Только Шевцова продолжала стоять нерушимо, неистово кричал ребенок, полз к краю ямы и звал мать. Фромме, как разъяренный зверь, подбежал к Шульцу: "В чем дело?" Выяснилось, что у фашиста испортился карабин. Фромме приказал стрелять в Шевцову жандарму Коллендеру. Раздался выстрел и Люба мертвою упала в могилу.

12 января 1943 года Лида была арестована, вместе с другими подпольщиками поселка доставлена в Краснодонскую полицию, где их подвергли жестоким пыткам. "Лида Андросова, 18 лет, извлечена без глаза, уха, руки, с веревкой на шее, которая сильно врезалась в тело. На шее видна запеченная кровь" (Музей "Молодая гвардия", ф. 1, д. 16).
"Шура Бондарева, 20 лет, извлечена без головы и правой груди, все тело избито, в кровоподтеках, имеет черный цвет" (Музей "Молодая гвардия", ф.1, д. 74)

Борис Главан вместе с товарищами писал и распространял листовки, добывал оружие. Как бывший фронтовик, он учил ребят обращаться с оружием, незаметно и неслышно обходить патруль, снимать охрану. Активно участвовал в подготовке и осуществлении вооруженных операций молодогвардейцев - разгроме вражеских автомашин, освобождении военнопленных. 5 января 1943 года Б. Главан был арестован, после жестоких пыток казнен и сброшен в шурф шахты № 5. Из шурфа был извлечен связанным с Евгением Шепелевым колючей проволокой лицом к лицу, кисти рук отрублены. Лицо изуродовано, живот вспорот.

16 января 1943 года Володю Жданова вместе с другими молодогвардейцами вывезли к шурфу шахты № 5. Площадь около шурфа была оцеплена полицией. К месту казни подводили по нескольку человек и расстреливали. В последний момент Жданов оказал сопротивление, попытавшись столкнуть в шахтный колодец начальника полиции, но был застрелен. "Володя Жданов, 17 лет, извлечен с рваной раной в левой височной области, пальцы переломлены и искривлены, под ногтями кровоподтеки, на спине вырезаны две полосы шириной три сантиметра длиной двадцать пять сантиметров, выколоты глаза и отрезаны уши"

"Николай Жуков, 20 лет, извлечен без ушей, языка, зубов, отрублена рука и ступня ноги"

"Тоня Иванихина, 19 лет, извлечена без глаз, голова перевязана платком и проволокой, груди вырезаны"

"Клава Ковалева, 17 лет, извлечена опухшей, отрезана правая грудь, ступни ног были сожжены, отрезана левая рука, голова завязана платком, на теле видны следы побоев. Найдена в десяти метрах от ствола, между вагонетками, вероятно была сброшена живой"

Это далеко не все. И вы мне честно скажите, как на духу: эти девушки и юноши за что умирали? Ради того, чтобы много лет спустя наших солдат поливать помоями? Говорить, что фашисты и их приспешники были "еще ничего"?

Мы забываем свое прошлое, мы вычеркиваем из школьной программы книги, которые действительно могут научить чему-то хорошему, мы отворачиваемся от тех, кого действительно должны знать и помнить.

Вот они, эти имена:
Олег Кошевой, Иван Земнухов, Ульяна Громова, Сергей Тюленин, Любовь Шевцова, Анатолий Попов, Николай Сумской, Владимир Осьмухин, Анатолий Орлов, Сергей Левашов, Степан Сафонов, Виктор Петров, Антонина Елисеенко, Виктор Лукьянченко, Клавдия Ковалева, Майя Пегливанова, Александра Бондарева, Василий Бондарев, Александра Дубровина, Лидия Андросова, Антонина Мащенко, Евгений Мошков, Лилия Иванихина, Антонина Иванихина, Борис Главан, Владимир Рагозин, Евгений Шепелев, Анна Сопова, Владимир Жданов, Василий Пирожок, Семен Остапенко, Геннадий Лукашев, Ангелина Самошина, Нина Минаева, Леонид Дадышев, Александр Шищенко, Анатолий Николаев, Демьян Фомин, Нина Герасимова, Георгий Щербаков, Нина Старцева, Надежда Петля, Владимир Куликов, Евгения Кийкова, Николай Жуков, Владимир Загоруйко, Юрий Виценовский, Михаил Григорьев, Василий Борисов, Нина Кезикова, Антонина Дьяченко, Николай Миронов, Василий Ткачев, Павел Палагута, Дмитрий Огурцов, Виктор Субботин.

Как-то так сложилось, что до сих пор я этой книги не читал, виной тому, как я полагаю, замечательный фильм Сергея Герасимова, который в детстве я смотрел неоднократно. Так иногда случается - конфликт форматов приводит к некой односторонности восприятия. Но я не оставлял идею когда-нибудь познакомиться лично с одним из самых прославленных романов советской литературы.

Для чтения я специально выбрал первое издание книги 1946 года, которое сейчас появилось в оцифровке. Если уж читать роман, решил я, то только в том виде, в каком он создавался изначально, потому что авторское 1951 года и поставторское редактирование, которому книгу подвергли после критики сталинизма, это уже насилие над оригинальным текстом ради идеологических соображений.

Фадеев взялся перерабатывать текст после критики от руководящих органов ВКП(б) и лично от Сталина за показанную в недостаточной степени руководящую роль партии. По словам самого писателя Сталин, в личной беседе с ним, сказал:

Мало того, что вы написали беспомощную книгу, вы написали ещё идеологически вредную книгу. Вы изобразили молодогвардейцев чуть ли не махновцами. Но разве могла существовать и эффективно бороться с врагом на оккупированной территории организация без партийного руководства? Судя по вашей книге — могла.

А потом, исправляя "недочёты", пьяненький Фадеев жаловался в узком кругу друзьям-писателям: "исправляю молодую гвардию на старую".

А после ХХ съезда роман переделывали по-новой, выкидывая из него все поминания о Сталине, надо признать, что в версии 1946 года их было не мало, и, думаю, что в 1951 году добавилось. Так что второе место "литературы для юношества" по тиражам, уступив только "закалявшейся стали", роман занял, выходя в основном уже в модернизировано-изуродованном виде.

Книга для оценки очень неоднозначная, с одной стороны - идеологическая и героическая составляющая, с другой - непосредственно литературные достоинства и недостатки. По первому пункту не хотелось бы дискутировать. Что касаемо идеологии, мы все понимаем, что Фадеев не мог обойтись без этой составляющей, вот, из-за неё даже переделывать пришлось, примем это как неизбежное. Что касается героизма - здесь я целиком и полностью поддерживаю автора и всех, кто чтит подвиг молодогвардейцев. Для меня не подвергается сомнению их героизм и самопожертвование, всегда буду относиться к их именам как к святыням. А тех, кто пытается находить какие-то изъяны в поступках молодогвардейцев, хочу спросить: "А вы сами так же смогли бы?"

А вот с литературным качеством всё далеко не так хорошо. Скажу честно, я не был готов к такому невысокому качеству романа. С Фадеевым был знаком по его ранней повести "Разгром", которая помнится, мне очень даже понравилась, правда, было это в 10 классе. А в "Молодой гвардии" я столкнулся с самой настоящей плакатной литературой.

Прошу прощение за сравнение, которое хочу предложить, но Лев Толстой у меня ассоциируется с Репиным, такая же монументальность, насыщенность и качество письма, Достоевский с Перовым, Тургенев с Шишкиным, Чехов с Левитаном, Серовым и Коровиным, Алексей Николаевич Толстой с Кустодиевым и Петровым-Водкиным, Платонов с Лентуловым и Филоновым. А вот Фадеев с советскими мастерами плаката - Дмитрием Моором, Михаилом Черемных, Ираклием Тоидзе.

Я не умоляю мастерство виртуозов плаката, но сама техника этого жанра предполагает цветовую насыщенность, контрастность и символичную образность. Всё это имеется в избытке в романе Фадеева, и составляет суть его художественной выразительности. Отсюда поверхностность психологических трактовок героев, некая их парадность в ситуациях, когда любой обычный человек вел бы себя проще и без патетики. Особенно выделяется в этом отношении сцена в камере перед казнью большевиков Валько и Шульги, людям осталось жить чуть-чуть, а они друг другу политинформацию устраивают, отмечают заслуги Сталина, вспоминают про индустриализацию и коллективизацию, и хотя бы пол-слова сказали о ком-то из своих родных. Нет, они прекрасно понимают, что они находятся под фокусом внимания плакатиста, и самозабвенно ему позируют.

Вот эта оторванность от реальной жизни, с её особенностями и нюансами, к сожалению, не приближала, а отдаляла героев от читателей. Им - героям - там, в книжной жизни, легко было быть такими идеальными и безупречными, их ведь окружали такие же, как и они. А тут, в обычной жизни, всё было намного сложнее, и высокая принципиальность вела чаще всего к повышенной конфликтности, и обретению славы "чудика от комсомола". В результате, большинство "профессиональных комсомольцев" были очень далеки от тех идеальных образов, которые предлагались в романе, это были, в большинстве случаев, начинающие карьеристы по партийной линии, со всеми отсюда вытекающими последствиями.

Заканчивая тему о плакатности стиля Фадеева, не могу не вспомнить одну из строчек романа, когда про бабу Веру автор пишет, что она "стояла с бронзовым лицом Данте Алигьери". Плакат, конечно, плакатом, но и меру тоже надо знать.

Кстати, контрастность бросается в глаза и при изображении автором будущих предателей по сюжету романа, когда на страницах появляются Вырикова и Стахович, интонация сразу меняется и вместо "горящих глаз" Ули Громовой появляются "злые глаза" Выриковой, а вместо принципиальности Кошевого - хвастовство Стаховича, и читателю сразу становится ясно, кто тут идейно незрел, и от кого следует ожидать подвоха.

Предателя Стаховича Фадеев выдумал, но прообразом послужил настоящий комиссар организации Виктор Третьякевич, который, как известно сейчас, стал жертвой клеветы. Фадеев, видимо, чувствуя, что тут не всё так очевидно, не рискнул марать фамилию молодого героя, это всё, что он мог для него сделать. Так имя, может быть, главного героя организации, не вошло в созвездие имен, известных всей стране, а больше всех от этого умолчания "выиграл", если можно в данном случае использовать это слово, Олег Кошевой, который, легким движением руки писателя, превратился в комиссара организации, и в сознании большинства людей, знающих что-то о "Молодой гвардии", продолжает им оставаться.

"Имя твое не забыто, подвиг твой бессмертен..."

Об этой книге довольно непросто что-то говорить. Кажется, что все пришедшие на ум слова не сумеют описать тех чувств, что захлестнули с последними страницами книги. Книги бесспорно очень спорной и очень противоречивой. Книги, пусть и основанной на реальных событиях, но все же художественной, где в угоду авторскому замыслу что-то может и должно быть изменено, где-то приукрашено, где-то скрыто за молчанием писателя.

Так получилось, что читал позднюю редакцию романа. Ту, что ругал Симонов, но включивший ее в серию книг о Великой Отечественной войне. Ту, в которой появились новые герои, новые сюжетные линии и, наконец, появилась столь важная и столь недостающая в изначальном произведении руководящая и направляющая роль партии. Скажу честно - главы "новой редакции" видны сразу, как капля вишневого варенья на кипельно белой скатерти. На фоне таких живых ребят, да что ребят - детей, живых и настоящих, режуще выделяются картонной непрорисованностью, вычурной отстраненностью "руководящие кадры произведения". Очень сильное произведение безусловно проиграло и потеряло после такой редактуры, и, как мне кажется, недостающая партийность лишь покрыла густым слоем номенклатурности, если так можно выразиться.

Можно сколь угодно ругать и поливать грязью подвиг советского народа в этой войне, можно клеветать на Александра Матросова и Зою Космодемьянскую, Николая Гастелло и Александра Маринеско, но отнять Победу, выстраданную всеми и каждым, отнять ее нельзя. И, если при виде монумента героям Молодой гвардии в горле почему-то чувствуется какой-то противный комок, а в глаза словно песок бросили, то это свидетельствует о памяти человеческой и людской благодарности.

Читая книгу, я невольно воспринимала эту историю как сюжет кинокартины, хотя старый советский фильм «Молодая гвардия» я не смотрела. Но описание тех реальных событий, которое дает автор, настолько пафосно-возвышенно и, как следствие, неправдоподобно, что не получается воспринимать эту трагичную историю как действительную правду жизни, хотя и прекрасно знаешь, что книга написана по «горячим следам» и что почти все главные герои были казнены, погибли мученической смертью.

Удивительное свойство литературы воплощать придуманные истории как реальность, заставлять читателей переживать за изображенных героев как за настоящих знакомых, в данном случае не сработало, тут скорее, наоборот, реальность приобрела гротескные черты и это очень удручает. И вопрос не в идеологической направленности книги, не в том, что герои «без страха и упрека» готовы принести жертвы ради всеобщего блага - это как раз ожидаемо и мне не кажется, что это настолько уж неправильные идеалы для молодежи. Но писательский стиль, начиная с описания внешности героев (а они, конечно, все красавцы, с горящим взорами, гордыми осанками, прекрасными волосами и улыбками) и заканчивая их диалогами, одинаковыми как под копирку – все это настолько высокопарно, что словно читаешь эпос о героях древнего мира, видишь крупные планы черно-белого кино, где люди как памятники замирают в величественных позах.

Как же хочется, чтобы эту историю написал другой автор, сделал ремейк, как сейчас принято в кинематографе. Чтобы, убрав излишний свет софитов, показал нам реальных, живых людей, настоящих героев, за которых больше говорят их поступки, чем речи-лозунги. Ведь, если убрать все «красивости», то эта история не может не трогать. Люди, оказавшиеся перед лицом опасности, выбирают путь борьбы с захватчиками и, несмотря на все трудности, продолжают держаться за свои идеалы, рисковать жизнями, преодолевая страх. Вообще читать про это время очень тяжело и лишь истории о таких подвигах, о мужестве таких парней и девчат, о том, что им удавалось совершить, наполняют душу читателя надеждой, гордостью и признательностью, уважением к погибшим и восхищением ими.

Подводя итог, отмечу, что эта книга - памятник жертвам фашизма, героям, которых стоит помнить, а события, описываемые в ней, интересны с исторической точки зрения. Но стиль автора слишком неживой, плакатный и вряд ли подойдет даже для чтения школьникам. К сожалению, он мешает поставить высокий балл этой истории.

— Ты что, бабушка, под шумок колхозные огурцы ешь? — кричала она старухе на возу. — Думаешь, советская власть уходит, так уже тебе и не отчитаться ни перед кем?

Серо-красный том нашелся в книжном шкафу бабушки еще во времена учебы в школе, но до прочтения руки дошли только сейчас. Очень сложно воспринимать эту книгу вне контекста личности ее автора, вне изначальной поставленной цели написания такого романа, поэтому все, как говорится, разделилось до и после. Я родилась в советское время, но не застала ни пионеров, ни митингов с воздушными шарами на Первомай. Патриотическое воспитание я тоже как таковое не получала, в меня не впихивали некие истины насильно, но с малых лет приучали, что всегда необходимо помнить и уважать подвиг тех, кто положил свои жизни в Великую Отечественную. Без фанатизма, человечно и просто. Поэтому при чтении "Молодой гвардии" мне очень резала слух именно вот эта наставленческо-патриотическая начинка, возведенная в абсолют. Райком комсомола не сбегает, райком спокойно отступает, Уля во время взрыва шахт бежит в первую очередь в райком, а не домой, ничего бы не получилось, если бы не руководящие звенья и прочее, включая слишком положительных и слишком отрицательных героев. Все эти мелочи где-то к середине романа накапливаются и роятся вокруг тебя, хочется даже бросить чтение, потому что отвлекает и не дает сосредоточиться на основном сюжете. Что называется, миссия патриотического воспитания выполнена на "ура".

А теперь я забуду на мгновение об Александре Фадееве, отложу в сторону все эмоции на тему противоречивости и посмотрю на все это как на произведение художественной литературы о войне, без призраков прошлого и всего того, что лежит на этом романе. Оккупация - это всегда страшно, слава богам, мое поколение не знает на своей шкурке, каково это. Потому что до конца ты не знаешь, к чему это ведет. В каждой армии любой страны есть свои герои и сволочи, люди нормальные и настоящие звери. В истории каждой войны есть свои партизаны и свои сопротивленцы, люди, которые знают, чем так легко может закончиться их путь, словно лист с ветки сорвать. Но они не прекращают борьбу несмотря ни на что, во имя веры ли, Родины, семьи или страны, не суть. У "Молодой гвардии" свои герои и имена, но в первую очередь это именно люди, ребята и взрослые, которые хотели многое успеть и суметь, если бы не война. Простые смертные со своими чертами характера, устремлениями и принципами. И пусть мне непонятна идеалистка Уля Громова, которая словно умеет чувствовать через раз. Пусть для меня картонным и в чем-то пафосным вышел образ Олега Кошевого, который так хочет быть как взрослые, но остается мальчиком, который много не может...Я долго буду помнить, как танцевала и ходила по лезвию Любка Шевцова, как бабушка Вера спорила с денщиком (нереальная женщина во всем, я считаю), как Лиля шла из лагеря домой. Через какие ужасы пришлось пройти этим вчерашним подросткам, которые столько не успели.

Как итог - "Молодую гвардию" можно воспринимать по-разному, главное решить для себя, читаешь ты пособие по пропаганде и патриотическому воспитанию или историю подвига, воплощенную в произведении художественной литературы. А в моей памяти реют красные знамена, дядя Коля прячет радиоприемник, а Сережка сжигает всё назло немцам.