Обычно я не читаю чужие рецензии, не приступив к написанию своей. В этот раз почитала, потому что у меня самой была куча сомнений в оценке этой книги, и вы сейчас поймёте, почему. Начала я её читать параллельно с Эльфрида Елинек - Дети мертвых , которая просто убила меня наповал своей, мммм, как бы так помягче сказать - изощрённостью. И вот тут, предполагая фэнтези и полагаясь на свой собственный восторг по поводу двух книг, прочитанных у автора, начинаю слушать книгу. Увы, не каждый автор - чтец, а я из тех любителей аудиокниг, которые предпочитают некоторую театральность, а не бу-бу-бу... Ладно, переходим на текст. Сильно легче не стало... Вероятно, если бы у меня был больший багаж знаний о приволжских племенах, верованиях варягов, легендах степняков, мне было бы проще. Но сходу начать воспринимать мир, как он дан в книге, - сложно. И по прочитанным рецензиям предполагаю, что не все их авторы перетерпели длительное время "входа в мир". А вот дальше, когда в голове немного улежится то, что мары выращивают всё: от орудий труда до крыльев, позволяющих им летать, что шестипалые (люди Запада, прозванные так народами мары за счёт дюжинами) могут ездить на самокатах с силовыми элементами, что степняки одеты в баулЫ - одежду из полос ткани и ремней, и по их расположению на теле можно понять не только, из какого он племени, но буквально в каком он сейчас настроении, тогда-то становится интересно. И страшно.
– Мы мары. Мы не берем чужое и не платим за чужое. Ни мехами, ни хлебом, ни золотом…
– …Ни железом, ни детьми, – утомленно подхватила Айви заученное в молочном возрасте. – Мы не товар, мы мары. Мы не убиваем, не продаем, не подчиняемся и не отступаем. Мы ростки земли, дети богов, сёстры птиц и матери мира, мы решаем сами и отвечаем за себя, наш живот – Мать, наша рука – Арвуй-кугыза, он умирает ради нас и живет ради нас – всегда.
Мары - абсолютно мирные, они не обидят никого и у земли не возьмут больше необходимого. У них есть волшба и главный человек - Арвуй-кугыза, разумный вождь, он же самый сильный колдун. Сотни, если не тысячи лет они прожили на своей земле. На своей?
Мы привыкли думать, что мары жили здесь всегда, а это не так: кого-то мы или выдавили, или истребили, – еще до того, как земля начала принимать обет людей, а люди научились этот обет правильно давать. Нет жилой земли не на костях, и под нашими костями всегда чужие. Всякая земля у кого-то отобрана. Не у другого народа, так у зверя. Не у зверя, так у нелюди.
И нелюдь эта тоже где-то рядом с ними существует, изгнанная, невидимая. Только лишь юный Кул, малец не роду-племени мары, а как-то в раннем детстве попавший на их земли, практически изгой, поскольку никак не может овладеть навыками, считающимися обязательными и очень простыми, может видеть хотя бы одного из них. Они даже дружат. Махись - единственный друг Кула.
Махись есть. А орт он, чуд, странный человек или нелюдь безголосая и безымянная, было не так уж важно.
И даже этому мелкому орту найдётся место в боях, когда шестипалые из каменных пещер, в каких нормальные люди не живут (это по мнению мары) начнут свою операцию по переселению, спланированную очень давно, и там ещё "что-то про кукушонка. Еще бы я знал, что это значит." А с востока другие люди, с именами, похожими на китайские, тоже уже двигаются к этим землям, потому что дома земля не родит, вода горькая, по стенам - плесень...
Земля устала от людей и ясно дает это понять.
Как я уже говорила, мары мирные, до самой крайней пацифистской степени.
Он не представлял, что человека может ударить не глупый баран, не сорвавшийся со скалы камень, не глуп-ползун даже, а другой взрослый человек, пусть и дикий.
Он не представлял, что это так неприятно и унизительно.
И они решают уйти. Если они дали земле обет, и земля перестала его поддерживать, значит, они что-то делают не так. Придут на новое место, может, с землёй и соседями договорятся, начнут всё сначала. Но
земля выпихивала всех людей из приспособленного к ним мира в мир неприспособленный, враждебный и просто чужой. Из мира – в войну. Надеяться в которой можно только на удачу и на себя. Почти не на что. Почти.
Бойня не реке, именуемой племенами по-разному, а по сути являющейся Итилем, - грандиозная картина, которая оставляет в полнейшей растерянности... Кто победил? Кто проиграл? Кто будет жить на этих землях и переживёт Последнее время?
Лично я думаю, что эти реки крови одновременно были и гимном материнству. Неожиданный вывод, но меня он настиг после прочтения вот этого момента:
Человека приводит на этот свет женщина, а провожает с этого света мужчина. Поэтому женщине не место на поле битвы, пусть она и умеет биться лучше, чем мужчины.
Женщина должна покинуть поле битвы, даже если ради этого ей придется перебить всех.
А в книге как раз есть важный персонаж - степнячка Кошше, готовая на всё, чтобы спасти своего ребёнка. Материнская любовь её тем более несомненна, что дитё - результат изнасилования, и того сипатого, кто её тогда взял, она ищет среди всех мужчин уже несколько лет, и вовсе не с целью признаться в любви. Она - хладнокровный убийца, но
Кошше медленно пошла по комнате, пугаясь желания узнать своего мальчика в каждом спящем ребенке – или хотя бы разбудить и спасти каждого спящего ребенка.
Так что Последнее время - это не конец света. Это конец привычного мира, разлом легенд и уверенности в своей правоте. Что там будет дальше?
Опять свары, границы, плевание через границы. А земля уже не та.
Только и остаётся, как принято у мары, пожелать их миру (и нашему миру не в меньшей степени):
Неба и воды твоей земле.