© Юрий Шарыпов, 2019

ISBN 978-5-4496-9555-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Летом 1941 года Вермахт наголову разгромил Красную Армию, несмотря на примерное равенство сил. За полгода погибло около 2 млн. красноармейцев и почти столько же попало в плен, более 4 млн. человек было ранено. Обширные территории, на которых осталось до 55 млн. граждан оказались захвачены агрессорами. Огромные потери бойцов, командиров и вооружений привели к тому, что слабым оказалось контрнаступление зимой 1941 года, которое, несмотря на благоприятные условия и большие надежды, не увенчалось крупным успехом. При этом фашисты имели безвозвратных потерь за первые полгода не более 300 – 350 тыс. военнослужащих. Зимне-весеннее наступление РККА закончилось полным исчерпанием сил при минимальном результате.

В результате, на захваченных территориях надолго установился оккупационный режим. Гитлеровские вожди, несмотря на свои взгляды, во время войны попытались привлечь на свою сторону население, пользуясь скрытым накопленным недовольством части народа. Так, миллионы советских граждан стали у немцев полицейскими и солдатами, миллионы получили работу. Они обеспечивали работоспособность всех коммуникаций, ремонт дорог и составов, гражданской и военной техники, сбор и отправку продукции сельского хозяйства, восстановление необходимых предприятий, защиту населённых пунктов и борьбу против партизан. Также население играло роль неисчерпаемых трудовых резервов для Рейха. Немцы, озабоченные только снабжением своей армии и самой Германии, не собирались обеспечивать местное население, кроме тех, кто на них работал. Поэтому часть граждан голодала, а борьба гитлеровцев и их прихвостней с партизанами привела к духовному расколу и репрессиям. За годы оккупации погибли не менее 15 миллионов граждан. Поразительна стойкость народа, который несмотря на такие тяжёлые условия смог выстоять и победил.

В связи с такими глобальными потерями СССР неотвратимо встаёт вопрос: Так ли уж было неизбежно катастрофическое поражение Красной Армии в 1941 году? Если оно не было неизбежно, то в чём заключаются ошибки большевиков? Представим, что диктатор Сталин оказался широко образованным человеком, знающим историю, способным к чёткому логическому мышлению. Смог бы он найти и воплотить в жизнь оптимальные решения основных задач, встающих перед страной в мировой войне?

ПОИСК РЕШЕНИЯ

Смена мышления

После вчерашнего застолья в кругу ближайших соратников, Сталин проснулся с лёгкой головной болью, однако он почувствовал необычайную для последних лет ясность и чёткость мышления. Как будто, он снова молод и полон сил. Даже все его страхи и психическое напряжение как то отступили. Он встал, умылся и прошёл в кабинет. Перед ним листы свежих отчётов, стопки газет, обзоры аналитиков.

Уже начался сороковой год. Идёт война с Финляндией. Сталин видит промашки своих генералов, слабость и апатию войск. А ведь до этой войны он считал Красную армию чуть ли не самой сильной в мире. Сколько нервов истрепали ему эти неучи в генеральских шинелях. Ведь собирались потратить на войну всего месяц. Чтобы до настоящих холодов и метелей успеть обезопасить Ленинград от удара с севера, и одновременно укротить наглость финнов. Но война затянулась, уже конец февраля, прошло почти 3 месяца, потеряны десятки тысяч людей, танки, артиллерия. А враг ещё не уничтожен.

Сталин просмотрел сводки иностранных газет: они пестрят выводами о полной неспособности «красных» воевать. Но Советскому руководству известно, что масштабы подготовки финнов к войне оказались более высокими, чем это представлялось. Они ещё раньше предполагали, что предстоит война с такой страной как СССР, поэтому готовились изо всех сил, принимали помощь от Запада, которую сейчас официально преуменьшают.

Сталин понимал, что нужно как можно быстрее заканчивать эту войну, а поэтому нужно предложить противнику провести мирные переговоры. Но только они будут на наших, хотя и приемлемых для финнов условиях.

Снова пришли тревожные мысли о набиравшей в мире силу войне: «Нет сомнения, что это будет мировая схватка! Надо ускорить строительство оборонительных сооружений. Ведь такая армия, как сейчас у нас, может быть разгромлена в открытом поле, побежит. Что тогда делать ему?»

Он почувствовал как легкий холодок и дрожь пробежали по спине:

«Да и не столько за свою жизнь ему страшно. А позор, какой будет, если всё вокруг рухнет, что он строил столько лет! Такую державу создали, столько сил в промышленность и в армию вложили! И теперь оказывается, армия то воевать не умеет! Стоят и ждут, когда их противник расстреляет, как в тире! Да, нужно вложиться в оборонительную линию, и покрепче, чем у Маннергейма!»

Он, кажется, успокоился, мысли услужливо подсказывали решение сложных проблем:

«Видимо, нужно также заняться обучением войск. Сейчас, похоже, многие командиры занимаются показухой, им важно создать положительный внешний эффект от быстрого марш-броска, справно выглядящих позиций или красиво марширующих подразделений. Однако, насколько бойцы обучены метко стрелять и использовать технику, какова их реальная боеспособность – это малоизвестно. Ещё больше сомнений вызывают реальные знания и умения командиров.

Ну, а если мы как следует обучим людей, да создадим прочную оборонительную систему, то ни Гитлер, ни вся западная свора не возьмут нас, застрянут.

А пока они будут пробиваться, мы успеем провести массовую мобилизацию и развёртывание войск.»