Читать книгу «Мы из СВУ» онлайн полностью📖 — Юрия Ивановича Мудренко — MyBook.
image
cover

Мы из СВУ
Юрий Иванович Мудренко

© Юрий Иванович Мудренко, 2018

ISBN 978-5-4490-8407-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Могу заверить почтенную публику, что идея написания книги о годах учёбы в стольном граде Минске не один раз терзала мою душу, вспыхивая в памяти отдельными картинками воспоминаний и не связанными друг с другом сюжетами, похожими на разрозненные ролики, только всё-таки взяться за перо и отобразить на бумаге свои мысли никак не получалось. Для этого требовалось совсем немного: хотя бы капля вдохновения и мало-мальский сюжет, способный увлечь даже самого скептически настроенного к чтению человека; только вот ни первое, ни второе никак не могли сойтись в одной единой точке и положить начало процессу творения. Оба фактора авторского полёта бессовестно дремали в ожидании рассвета, и, наконец, час их пробуждения пробил.

Толчком послужило самое обыкновенное письмо, направленное на мой почтовый ящик в «Одноклассниках». Честно говоря, я был немного удивлён совершенно нежданной корреспонденции, исходившей от особы женского пола, просившей меня написать что-нибудь про Суворовское военное училище, в котором я учился в семидесятых годах двадцатого столетия. Эта просьба меня озадачила, тем более что в данном учебном заведении могли учиться только юноши.

«Скорее всего, это супруга одного из моих однокашников», – рассудил я и перечитал ещё раз послание следующего содержания:

«Юра, привет. Один вопрос: есть ли у тебя произведение про 1977—1979 годы, про нашу Суворовскую действительность? Мы, суворовцы четвёртого взвода пятой роты, ждём от тебя этого произведения. Полторжицкий, Батура, Шутов и многие другие. Ольга Афанасьева».

Всех троих перечисленных в письме ребят, я, конечно же, знал очень хорошо, а с Андреем Шутовым все два года моей учёбы и вовсе просидел за одной партой в классе и за одним столом в столовой, а вот кто же такая Ольга Афанасьева, я и представить себе не мог, потому что суворовца четвёртого взвода пятой роты с такой фамилией в годы моей учёбы не было; и я, немало заинтригованный, ответил:

«Ольга, добрый день! К сожалению, именно про Суворовское училище я пока что ничего не написал. Хотя, скорее всего, это моё упущение. Каюсь. Рад слышать обо всех ребятах, с кем мне довелось учиться в те незабываемые годы. На самом деле, можно подумать о создании такого творения. У меня к вам вопрос: кто вы для суворовцев той поры? Извините за вопрос, но любопытство берёт верх. Откройте тайну. Буду благодарен».

В ответ очень скоро пришло короткое сообщение:

«Юра, обязательно напиши. Я твой одноклассник по Мн СВУ. И мы ждём твоих произведений. Пока».

«Пока», – мысленно произнёс я и больше вопросов задавать не стал. Если уж человек шифруется, значит, на то есть свои причины, докапываться до которых, вероятнее всего, нет никакого смысла. Если уж моему мистеру Инкогнито не хочется себя называть, то пусть остаётся всё, как есть, а я, вооружившись желанием и призвав на помощь вдохновение, начну, пожалуй, излагать мою историю.

И ещё: все действующие лица и события вымышлены. Любое сходство с реальными людьми и событиями является случайным. Приятного вам прочтения!

1

Успешной сдаче вступительных экзаменов в Минское Суворовское военное училище предшествовала целая череда событий, пересказ которой потребовал бы полноценного художественного произведения, такого как рассказ или даже повесть. Я этого делать не стану, однако справедливо считаю, что некоторые факты всё же следует осветить, тем более что они имеют самое прямое отношение к данной теме. Во-первых, необходимо понять, как в моей голове появилась мысль о поступлении в Суворовское училище?

Фундамент её был заложен ещё в детстве. Мой отец, хотя я помню его сугубо гражданским человеком, носившим строгий деловой костюм и рубашки с галстуком, часто говорил мне, что военнослужащие – это совершенно иная категория людей, отличающаяся от всех остальных, а потому уж если я изберу для себя путь профессионального военного, то это будет правильно.

К слову сказать, мой отец был офицером запаса. Ещё мальчишкой ушёл на фронт, был танкистом, участвовал в боях за свободу и независимость Родины. В те далёкие лихие годы Великой Отечественной войны принимал непосредственное участие в Курской битве, был в числе первых военнослужащих, освобождавших от врага город Фатеж. Правда, много он об этом не рассказывал, скорее всего из скромности, присущей настоящим ветеранам. Зато я с детства помнил его медали и ордена, держал их в руках, видел чёрно-белые пожелтевшие фотографии, на которых был запечатлён отец со своими однополчанами. Хорошо помню, что ему очень шла военная форма тех лет с офицерскими погонами старшего лейтенанта и воротничком-стоечкой (тогда носили именно такую). Только вот из-за серьёзных ранений и контузии, полученных в боях, остаться на службе он не мог, был комиссован и демобилизован подчистую ещё в годы войны.

Я родился намного позже, а потому к тому времени памятная военная форма куда-то исчезла, и только боевые награды, бережно сложенные в шкафу в отдельном ящичке, да старые пожелтевшие фотографии бережно хранили печать грозных лет. Несмотря на это, отец на людях никогда не выказывал сожаления о том, что ему не удалось сделать карьеру профессионального военного из-за состояния здоровья. Зато к бравым мужчинам, выбравшим для себя профессию защитника Отечества, он относился с нескрываемой теплотой, всегда считал эту профессию делом нужным, а потому от всей души был бы рад, если бы его родной отпрыск избрал для себя именно эту стезю.

Ровно за год до моего поступления в училище отец тяжело заболел и, промучившись до весны, умер. Для меня всё это не было похоже на правду, это не могло быть правдой, ведь только вчера мы разговаривали, шутили, отец бодрился и старался выглядеть молодцом, несмотря на смертельный недуг; и вот его не стало. Я до сих пор помню, как эту страшную весть принесла мама, поздно вечером вернувшись из больницы, где весь последний месяц лежал отец.

– Юра, папы больше нет, – чуть слышно произнесла она и горько заплакала, не в силах больше сдерживаться.

Слёзы катились по её уставшему лицу, а я был потрясён этой новостью до глубины души; где-то там в груди больно сдавило сердце; я не нашёлся, что ответить, и лишь обнял маму за плечи. Много позже я понял, что в тот момент оборвалась тонкая ниточка, связывающая нас воедино, и мы с мамой остались одни. Теперь у меня не стало родного человека, с кем я по-мужски мог поделиться своими печалями и радостями, кому я мог рассказать о собственных планах на жизнь и у кого мог спросить дельного совета. Предстоящие жизненные планы мы обсуждали с отцом, и помню, как он заулыбался, когда я сообщил ему о своём решении поступать в Суворовское военное училище.

Теперь же всё изменилось, я был волен в своём выборе и спокойно мог остаться в девятом классе родной школы или даже забрать документы и перейти в более престижную школу с физико-математическим уклоном. Благо, такая возможность была: с математикой я дружил, и ни алгебра, ни геометрия никогда не вызывали у меня трудностей. Однако, несмотря ни на что, решения своего я не изменил.

Ещё одним обстоятельством, повлиявшим на мой выбор в пользу дальнейшего обучения именно в СВУ, стал визит в школу бывших учеников, только годом постарше, чем я, Вити Черняка и Алика Стефановича. До той поры я даже не догадывался, что после окончания восьмого класса эти ребята прошли строгий отбор, успешно сдали вступительные экзамены, а потому уже осенью, будучи в отпуске, показались в школе, что говорится, при полном параде. Чего стоили чёрные кителя с красными погонами, на которых красовалась аббревиатура МнСВУ! А чёрные отглаженные брюки с красными лампасами! А форменные чёрные ботинки с острыми носами, старательно начищенные до зеркального блеска!

От бравого вида новоиспечённых суворовцев я пребывал в состоянии лёгкого шока; и хоть нормально побеседовать с этими героями сегодняшнего дня мне так и не удалось, но весь день после этой внезапной роковой встречи я оставался в состоянии неслабого стресса, охватившего меня с ног до головы и поманившего наивную душу подростка ярким желанным светом далёкого маяка. А тут ещё мой одноклассник Лёня Сенкевич подлил масла в огонь, сообщив мне по секрету, что собирается в следующем году сразу после окончания восьмого класса поступать в СВУ.

– Знаешь, Юрка, если уж носить костюм, то именно чёрного цвета, а если уж надевать форму, то только такую, – произнёс он шёпотом в самое ухо, кивком головы указывая на двух суворовцев. – А ты как считаешь?

– Я считаю, что ты прав, а потому летом мы с тобой вместе попробуем туда попасть, – ответил я ему, и мы в знак мальчишеской клятвы, которую непременно, невзирая ни на что, надлежит сдержать, пожали друг другу руки.

Не знаю точно, говорил ли Лёня о своей мечте кому-либо ещё; что же касается меня, то я держал свои намерения в тайне до той поры, когда скрывать их уже не было никакого смысла.

Между прочим, моя любимая учительница математики Валентина Дмитриевна была очень удивлена моему выбору. Она так и сказала, что для неё это – новость номер один.

– Я никак не ожидала, что ты захочешь стать военным, – призналась она. – Я бы тебе посоветовала всё-таки ещё раз всё хорошенько обдумать и, забрав документы, отнести их прямиком в первую школу. Имей в виду, что из этой школы все выпускники без исключения совершенно спокойно поступают в институт на физмат. А с твоими способностями сам бог велел туда идти.

Только я её не слышал, а точнее, не слушал. Прекрасный город Минск, строгая военная форма и перспектива поступления после окончания Суворовского училища в любое высшее военное учебное заведение перевесили все остальные доводы. Это была дорога, которую выбрал я сам; у меня на пути к заветной цели было множество преград, которые следовало преодолеть: и выпускные экзамены за восьмой класс, и медкомиссия, допустившая меня к поступлению в СВУ, и вступительные экзамены по полной программе с серьёзной проверкой знаний каждого предмета, и снова медкомиссия, теперь уже проводимая медицинским персоналом Суворовского училища.

Подобная кухня ожидала всех тех, кто приехал поступать и бороться за место под солнцем. Таких было много, и сейчас уже точно не вспомнить, сколько душ претендовало на одно место, а потому борьба велась нешуточная, и схлестнулись в ней пятнадцатилетние мальчишки, как взрослые, вдумчиво, серьёзно и ответственно, но только на экзаменах за партой. А после завершения очередного этапа сложного пути, когда, наконец, аудиторию покидал последний из сдающих, под жарким летним солнцем все снова становились друзьями вплоть до следующего экзамена.

Всё это действо происходило в летнем лагере, который в этот ответственный период радостно оживал, с благодарностью предоставляя в распоряжение абитуриентов все свои площадки и сооружения. Селили нас в ту пору в кубриках деревянных построек, именуемых казармами, и, насколько я помню, помещалось в этих простеньких сооружениях великое множество мальчишек со своими чемоданами и сумками.

Когда был взят последний рубеж экзаменационной страды, мы с напряжением ждали объявления результатов, и каждый из нас мечтал оказаться в желанном списке новоиспечённых суворовцев. И как же я радовался, обнаружив себя в списке тех, кто прошёл без потерь всю эту кухню и был зачислен в СВУ! Моя душа пела, и я был счастлив, что у меня всё получилось просто замечательно.

А потом началось знакомство с нашими будущими отцами-командирами. Из тогдашних офицеров мне больше всего запомнился капитан Белявский Виктор Павлович с его тихим и спокойным голосом и взглядом серых глаз сквозь хитроватый прищур. Этим взглядом он просвечивал каждого из нас, как рентгеном, и всё время делал какие-то пометки в небольшом блокноте. К своим будущим питомцам он относился с нескрываемым пристрастием, всерьёз мечтая видеть в третьем взводе новой пятой роты только самых лучших, а потому методично и поступательно ещё на стадии абитуры составлял на каждого подробное досье. Это был один из способов досконального изучения личного состава, вверенного ему для обучения и воспитания.

Мы этого, конечно же, не знали, иначе маленькую секретную книжку командира третьего взвода вероятнее всего ожидала бы незавидная судьба с полным её уничтожением. Не знали мы и того, как проводилось распределение поступивших по ротам, а их было три, и по взводам, коих в каждой роте было четыре. Вероятнее всего, на распределение по ротам опытный офицер-воспитатель капитан Белявский повлиять не мог, но в процесс отбора суворовцев пятой роты в свой третий взвод, он, безо всякого сомнения, попытался вмешаться на самой ранней стадии.

«Мой взвод должен быть лучшим, а потому ко мне должны попасть…», – тут командир взвода ненадолго задумался и через минуту размышлений стал отмечать в тетради благонадёжных по его разумению воспитанников.

К справедливости сказать, далеко не все из отмеченных попали именно к нему, и на то были свои объективные причины, доминантой которых стал командир роты подполковник Стрижак, самый старший из офицеров и по чину, и по званию, и по возрасту; а потому, когда он увидел список, любезно предоставленный командиром третьего взвода для утверждения, то завёлся с полоборота, как мотор нового внедорожника, и на выдохе резюмировал:

– Ещё чего захотел, капитан! У меня, между прочим, в ответ на ваш список имеются собственные соображения, – и с этими словами командир роты выложил перед недовольным капитаном аккуратные записи, собственноручно сделанные накануне. – Вот так. И если уж на то пошло, пару человечков я вам разрешу поменять. Но только двух, и всё!

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Мы из СВУ», автора Юрия Ивановича Мудренко. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанру «Современная русская литература».. Книга «Мы из СВУ» была издана в 2018 году. Приятного чтения!