Глава 1

Последние лучи благословенной богини Яри погасли над кромкой древнего леса, и небо постепенно стало заволакиваться густой вечерней синевой. Казалось бы – еще немного, и легкий полумрак сменится полной темнотой… Но тьма так и не наступила – на ясном безоблачном небе вместо ушедшей на ночной покой Яри уже занял свое законное место ущербный диск милосердной богини Лури, молочно–белым рассеянным светом залив невысокие холмы, сплошь заросшие вековыми мохнатыми елями и прямыми, как стрела, корабельными соснами. Густой хвойный лес, девственный и нетронутый, протянулся с севера на юг вдоль всей границы между королевством Шанара и герцогством Занадан, от северной горной гряды, неприступными утесами спускающейся к студеному Полночному океану и изрезавшей узкими мрачными фьордами все северное побережье Натаны, и до разлившегося рваной голубой кляксой почти в самом центре материка внутреннего моря, иногда называемого местными жителями Срединным озером. Лес недаром отличался отсутствием человеческого жилья – с давних пор эта территория являлась камнем преткновения между двумя постоянно воюющими между собой государствами, и селиться в зоне вялотекущих боевых действий никто из мирных жителей не желал. Иногда, правда, попадались смельчаки – из тех, что не мыслили свое существование без риска и приключений, кому больше некуда было идти или нечего терять. Однако жизнь сама расставляла все по своим местам – глупцы, попытавшиеся осесть на постоянное место жительства в глухом пограничье, рано или поздно исчезали, бесследно растворяясь в зеленой безбрежной чаще и оставляя после себя лишь редкие развалины покосившихся строений на лесных вырубках да заросшие густой травой и молодыми деревьями заброшенные огороды.

В одном из таких заброшенных полуразвалившихся домов на окраине отвоеванной у дремучего леса неровной прямоугольной делянки с остатками сада и огорода расположил на отдых свой изрядно потрепанный в последнем бою отряд горных егерей сотник Азир–Рой. Полнокровной сотней, как то можно было предположить исходя из должности командира, отряд являлся еще совсем недавно, и буквально несколько дней назад насчитывал в своих рядах более ста отчаянных головорезов – опытных воинов, закаленных в пограничных стычках с летучими бригадами загорной империи Сентия. Выпускник боевого факультета Тиарской магической академии, Азир занимал свою капитанскую должность по праву – в молодом маге из множества возможных умений наиболее ярко проявился незаурядный талант военного стратега. И вот этот–то талант, развившийся и получивший огранку в стенах высшего учебного заведения Занадана, и привел командира небольшого отряда в безлюдные леса на границе двух государств. Нет, талант полководца не являлся единственным проявившимся магическим даром сотника – в наследство от бога войны Имира, чья кровь, пусть и изрядно разбавленная, явно текла в его жилах, юноша получил уникальную память тела – способность в кратчайшие сроки овладевать практически любым оружием, причем овладевать в совершенстве. Так что приставка Рой в имени Азира, намекающая на его родство с богами, сомнения ни у кого не вызывала. Казалось, тело юноши не умеет ошибаться – стоило ему хотя бы раз увидеть очередной незнакомый прием, как буквально после нескольких тренировок юноша умудрялся повторить его безукоризненно, с идеальной точностью, а если в изначальном приеме имелись огрехи – интуитивно исправить и их. Плюс если учесть незаурядную физическую силу не пренебрегавшего ежедневными тренировками тела, фантастическую растяжку и молниеносную реакцию, намного превышающую обычную для простого воина, то Азира смело можно было называть идеальным бойцом, совершенной машиной смерти, истинным мастером боевых искусств. До сего времени среди своих соратников сотник считался непобедимым – умея сражаться как практически любым известным под небом Наты оружием, так и голыми руками, он неизменно выходил победителем из любой схватки. Отличало его противников, как в бою, так и в тренировочных поединках только одно – сколько мгновений тем удавалось продержаться против молодого мастера до своей условной или реальной смерти. Иногда товарищи сравнивали мастерство Азира с легендарным воинским искусством самого великого Яна, что юноше необычайно льстило. Мастерское владение клинками, равно как и зачатки управления стихиями, также внесли свою лепту в то, что под началом молодого капитана оказалась сотня элитных профессиональных бойцов. Однако сюда, в этот лес, лежащий в стороне от обжитых людьми территорий, отряд опытных, закаленных в боях солдат привел именно их командир, а виной всему оказалась вспыхнувшая между Шанарой и Занаданом война.

Пока вымотанные последней схваткой и последующим изнурительным переходом егеря располагались на отдых, Азир вспоминал последние эпизоды этой злосчастной войны, в которой его отряд принял самое непосредственное участие. Все войны во все времена возникают по одной простой, но от того не менее действенной причине – когда сталкиваются противоборствующие интересы сильных мира сего, и в мирном нахождении компромисса как минимум одна из сторон не заинтересована. Занадан, крупное герцогство на севере Натаны, по площади совсем чуть–чуть уступающее своему западному соседу, королевству Шанара, всегда отличался воинственностью своих жителей, испокон веков сражающихся и друг с другом, и с суровой северной природой за свое место под солнцем. Любой занаданский мальчик начинал постигать воинское искусство с детства, а деревянные мечи и копья были любимыми игрушками детворы, не говоря уже о луках, с которыми в совершенстве умели обращаться даже занаданские женщины. Впрочем, не меньшим почтением у северных воинов пользовались боевые топоры, секиры, копья, глефы и множество другого колюще–режущего оружия, какое только могло придумать человечество за всю многовековую историю войн. Войны Занадан вел постоянно, и если бы не бедность и малочисленность коренного населения, с трудом выживающего в неуютных заснеженных горах, покрывших почти весь север герцогства, оно вполне могло бы уже разрастись до размеров империи. И это не пустые слова – за последние века в результате ряда войн герцогство только за счет западного соседа приросло несколькими уютными плодородными долинами на побережье Срединного озера, которые Шанара вот уже более века безуспешно пыталась вернуть обратно. С лежащей на востоке Загорной империей Сентия у Занадана также сложились крайне натянутые отношения, однако полноценной войне на восточной границе препятствовала протяженная и труднопроходимая горная гряда, в простонародье именуемая Восточной. Этот горный массив почти сплошь состоял из высоких, крутых заснеженных пиков, начисто лишенных растительности, и в районе Срединного озера плавно переходил в более низкий и значительно более пологий, заросший густым смешанным лесом южный кряж, сходящий на нет у самых границ Ливадии и у южных народов получивший другое название – Сентийский.

В последние десятилетия вялотекущая война на западе герцогства несколько затихла и, возможно, могла бы даже закончиться мирным договором, однако герцог Илий, ныне здравствующий правитель Занадана, в свое время оказался то ли достаточно смелым, то ли слишком безрассудным, чтобы решиться открыто выразить свою поддержку магам – людям, в жилах которых еще сохранилась частица божественной крови, позволявшая им общаться с энергией мира напрямую и черпать из мироздания силы для своего, как утверждали святые отцы, «мерзкого колдовства». Сами же маги, наоборот, называли себя одаренными, или владеющими даром, и считали себя избранными, что не добавляло им в народе популярности. Простые люди магов ненавидели, называли проклятыми колдунами и в лучшем случае плевали вслед, а в худшем – пытались убить, особенно когда заставали мага врасплох, чувствовали его слабость или рассчитывали на численный перевес. Иногда им это удавалось – мало кто из лишенных дара заступался за одаренных, а убийства магов повсеместно сходили палачам с рук, оставаясь безнаказанными. В желании уничтожить проклятых колдунов не было ничего удивительного – слишком уж выделялись одаренные над простыми людьми своей непонятной силой и неведомыми знаниями, а зависть людская, как известно, безгранична. И в самом деле – зачем изнурять себя годами тяжелых ежедневных тренировок, пытаясь хотя бы приблизиться к могуществу магов, когда значительно проще уничтожить надоедливый раздражитель, мозолящий глаза и постоянно напоминающий о собственной ущербности. К тому же простые люди не понимали истоков силы одаренных, а того, чего не понимают, люди обычно боятся. Магам даже приписывали сговор с темными силами, исконными врагами рода человеческого.

Сокращали поголовье одаренных по всей Натане, и только один человек – герцог Илий, ныне здравствующий правитель Занадана, решил пойти наперекор людскому мнению и своим волевым решением прекратил геноцид, признав магов такими же людьми, как и все остальные жители герцогства. Причем, несмотря на угрозы соседей, правитель уравнял магов в правах с простыми жителями, введя смертную казнь за неоправданное убийство одаренного. Сами маги, видя подобное к себе отношение со стороны власть имущих, со временем решили выйти из тени и перестали скрываться, доверившись обещаниям венценосного правителя. Поверили герцогу, правда, далеко не все одаренные – преимущественно самые молодые и амбициозные, тем более что Илий вовсе не был альтруистом. За все в этом мире приходится платить – и за свободу, подкрепленную обещанием защиты, магов обязали присягнуть на верность правящей династии, включая обязанность в любое время и по первому зову либо пополнить ряды герцогской армии, либо поступить на государственную службу. Да и свобода передвижения по стране оказалась для одаренных достаточно условной – везде, где бы маги ни останавливались, им надлежало проходить регистрацию в городской управе. И даже если кто–то из одаренных решал заделаться отшельником и поселиться вдали от людской суеты, в дремучем лесу или высоко в горах – и тогда он был обязан оставить координаты своего места проживания в ближайшей управе или, если город находился слишком далеко, у старосты ближайшей деревни. Всем была ясна подоплека подобного требования – упускать магов из виду и терять над ними контроль правитель не собирался, рано или поздно планируя заставить чародеев сполна отработать выданные авансом привилегии. Герцог отлично понимал, что со слабо заселенных территорий – а таких герцогство насчитывало более половины, – страна не сможет набрать, обучить и, что более важно, содержать многочисленную профессиональную армию, поэтому решил брать не количеством, а качеством, разбавив свои войска боевыми чародеями. Однако одаренных в армию требовалось чем–то завлечь – пусть волшебники, нашедшие в герцогстве свой второй дом, и числились по всему миру изгоями, однако просто так умирать не хотел никто, даже они. Так что решение правителя встать на защиту одаренных в обмен на службу приютившей их стране на деле оказалось вынужденным поступком, а вовсе не актом милосердия. Кто–то, быть может, скажет: что армия, что навязанная государственная служба – для магов та же неволя, только под более благородной вывеской, однако молодежи нравилось чувствовать себя причастными к большой политике и стоящими на страже государства. Самые опытные, умелые и амбициозные маги даже собрались в отдельную группу и образовали академию, в которой каждый человек, почувствовавший в себе божественную кровь, имел право пройти обучение, максимально раскрыв свой дар. Герцог идею академии поддержал, выделив под нее землю почти в самом центре Тиары, и даже дал денег на строительство и содержание учебного заведения.

Именно эта пока малочисленная, однако постоянно растущая, к тому же усиленная прошедшими учебу в академии боевыми магами занаданская армия и послужила красной тряпкой для окрестных быков – Шанары, Сентии и Веронии, испугавшихся роста военной мощи воинственного соседа и, не дожидаясь, пока герцогство окрепнет, объявивших ему войну. Негласно их поддержали Ривия и Ливадия, однако, не имея с Занаданом общей границы, посольства этих стран ограничились лишь формальной нотой протеста. Правящий герцог не был глупцом и отлично понимал – увеличивать военную мощь страны до момента, когда она станет представлять реальную угрозу безопасности соседей, ему никто из правителей сопредельных государств не позволит. Не поддержи он магов, алчные соседи обязательно нашли бы иной благовидный повод, чтобы попытаться завоевать или, как минимум, значительно ослабить воинственное герцогство. В результате получилось то, что получилось – война все равно началась, однако диктовать Занадану свои условия с позиции силы пока не удавалось никому, за что отдельное спасибо армейским чародеям.

Отряд Азира, входящий в состав одного из двух полков профессиональных горных егерей, в самом начале войны с Шанарой был в спешном порядке переброшен в пригороды столицы с восточной границы Занадана, где он в течение последних лет принимал непосредственное участие в многолетнем вялотекущем конфликте с Сентийской Загорной империей. В столице герцогства Тиаре, где егеря несколько дней отдыхали и ремонтировали свое оружие и амуницию, отряд пополнился боевым магом – к нему прикомандировали третьекурсницу Тиарской магической академии лэри Литанаю, пусть недоучившуюся, зато сильную и перспективную волшебницу, одну из лучших на своем потоке. Азир сам настоял на подобном выборе, отклонив кандидатуры нескольких неплохих выпускников академии, и тому имелось несколько весьма весомых причин, в основном личных – молодая магиня для командира отряда вовсе не была чужой. Об этом обстоятельстве никто из непосредственного армейского руководства капитана не знал, или только сам Азир думал, что никто не знает, однако истина заключалась в том, что молодой командир и Литаная, познакомившись еще во времена учебы в стенах академии, намеревались пожениться, как только девушка закончит обучение. Сам Азир поступил в академию на несколько лет раньше и, после выпуска уйдя в армию, терпеливо ожидал окончания своей невестой учебы. Однако планам влюбленных помешала война.

Включая девушку в свой отряд, сотник отлично понимал – стоит только начаться полномасштабным боевым действиям, как будут мобилизованы все ученики академии, принесшие герцогу присягу, а присягу приносили еще на первом курсе. А если его невесте все равно суждено попасть в армию – так пусть лучше девушка окажется в его собственном отряде, под защитой и присмотром. Кто лучше жениха сможет ее защитить?

Итоги первых боев показали, что в защите избранница Азира не нуждалась. Более того, именно Литаная стала основной защитой для малочисленного отряда, получившего от командования не просто трудный, а буквально самоубийственный приказ. Занадан, слишком поздно приступив к наращиванию численности своих войск, не успевал подготовиться к войне на несколько фронтов, в то время как вышедшие на позиции войска западного соседа были готовы уже в ближайшее время начать полномасштабное наступление – король Шанары Вериан третий по прозвищу Светозарный к грядущей войне готовился загодя. Чтобы сорвать или как минимум надолго отсрочить вторжение вражеских войск, егерям ставилась задача устроить дерзкую диверсию, в буквальном смысле огнем и мечом пройдясь по тылам шанарской армии. А, пройдясь, уничтожить все выявленные разведкой армейские склады противника, под завязку набитые оружием и продовольствием для скорого наступления, обеспечив тем самым герцогству отсрочку для подготовки к обороне и мобилизации дополнительных сил. Занадану требовалось всего лишь немного потянуть время – тогда чаша ратных весов однозначно склонялась в его сторону…

Карта вражеских складов с предполагаемым маршрутом диверсионного отряда была в режиме особой секретности вручена сотнику Азиру лично командующим занаданской армией лэром Симусом, родным братом герцога Илия, по случаю войны спешно присвоившим самому себе звание генерала. Тупой напыщенный индюк, кичащийся своим благородным происхождением, ничего не понимающий в военном деле и не видящий дальше собственного носа – именно такое мнение о главнокомандующем сложилось в среде грамотных офицеров, особенно обладающих божественным даром. Цедя сквозь зубы слова приказа и расплескивая вокруг спесь и чувство собственного величия, генерал Симус вручил стоящему перед ним навытяжку капитану карту и наказал исполнить приказ или умереть, как и подобает присягнувшему на верность герцогству боевому офицеру. Проглотив комом застрявшие в горле слова ругательства, Азир был вынужден поклясться исполнить приказ, несмотря на то, что всем своим нутром чуял западню.