Очарованная удачным сочетанием легкости изложения с большим количеством интересных фактов в предыдущей книге Торвальда «Век криминалистики» я с нетерпением ожидала «Век хирургов». И главным разочарованием стала художественная подача материала – линия жизни и поисков доктора Хартмана кажется натянутой и совершенно лишней. В ней совершенно не чувствуется необходимости. А вот фактическая сторона книги, если очистить с неё художественно-эмоциональную кожуру, очень познавательна и увлекательна. Мои знания об истории медицины более чем скромны – Парацельс, Авиценна, Ибн-Сина, а потом сразу Сеченов, Пирогов, Павлов. И то, для меня это скорее имена из данной области, нежели реальные представления о медицинской и научной деятельности. Еще одно знакомое мне имя – Флоренс Найтингейл, о её деятельности я хоть какое-то представление имею, и была удивлена, не встретив упоминания о ней в этой книге.
Как оказалось, «век хирургов» - первая часть дилогии и найти «Империю хирургов» мне еще предстоит. Пока же приоткрыта завеса над открытием анестезии, становлением асептики и антисептики, а также первыми опытами хирургии внутренних органов. История медицины, как история любой науки полна личных трагедий и вдохновенных открытий. Меня, например, впечатлила история Хораса Уэллса – человека невольно ставшего наркоманом в ходе своих исследований. В поисках идеального газа способного выступить в качестве безвредного обезболивающего Уэллс поставил на себе десятки экспериментов и получил неизвестную тогда и разрушительную для психики зависимость – токсикоманию, которая привела его суициду.
Начало книги, посвященное операциям в эпоху до наркоза, может шокировать современного человека. Читая чудовищные описания операций, я невольно спрашивала себя - какими психическими и физическими особенностями должен был отличаться врач этого времени? Да, жажда познания – великая движущая сила, но мне кажется, мало кому в современном мире её хватило бы, чтобы двигаться к цели через море крови, гноя и бесконечной боли, зная, что десятки людей умрут после твоего вмешательства. В этом смысле поучительна история венгерского акушера Игнаца Филиппа Земмельвайса. По мнению Торвальда, осознание того, что его нестерильные руки и инструменты могли стать причиной смерти от сепсиса многих рожениц мучило Земмельвайса столь сильно, что в атмосфере травли, которой его окружили коллеги за его «маниакальную чистоплотность», у него развилось серьезное психиатрическое заболевание. Земмельвайс закончил свои дни в психиатрической лечебнице, по иронии судьбы, умерев от того же сепсиса, борьбе с которым он посвятил свою жизнь.
Но не хотелось бы создать у будущего читателя совсем уж неприглядную картину и отпугнуть мрачными заметками от прочтения. В «Веке хирургов» есть и прекрасные истории личного триумфа и признания. Думаю, каждое спасение человеческой жизни вдохновляло этих людей на дальнейшие изыскания и открытия.
История хирургии в изложении Торвальда в этой книге заканчивается началом XX века и описанием случая первого официального хирургического вмешательства в сердечную мышцу.
Хочется продолжения!
Ведь впереди столько открытий, свершений и прорывов!