Глава 7

О днажды Ланселот пришел в себя и, не откры вая глаз, почувствовал, что все изменилось в нем самом и вокруг. Сначала он услышал пенье птиц, а потом его лица коснулось легкое движение свежего, пахнущего морем воздуха. Он понял, что в комнате открыто окно. Повернув голову, он открыл глаза. Ветерок шевелил в раскрытом окне невесть откуда взявшуюся белую занавеску. Рядом с окном стояло кресло, а в нем, прислонившись лицом к высокой спинке, спала девушка. Он видел только профиль – нос, составлявший прямую линию с высоким лбом, и упрямый круглый подбородок, и сначала не узнал ее. На голове у девушки был повязан зеленый шелковый платок, из-под которого на лоб выбивались рыжие завитки волос. Дженни?

Почувствовав его пристальный взгляд, Дженни вздрогнула, открыла глаза и поднялась с кресла.

– Ланс! Ты очнулся? Наконец-то!

Она подошла к его постели и остановилась в двух шагах от нее. Даже на расстоянии Ланселот почувствовал, что от нее пахнет высыхающей водой и свежестью.

– Ты купалась? – спросил он, еще не понимая, как это Дженни вдруг появилась в его доме.

– Да, купалась.

– Вода холодная?

– Жуть какая холодная…

Она подошла ближе, опустила голову и заплакала, вытирая слезы руками. Ланселот потянулся было, чтобы взять ее за руку и утешить, но не решился, и снова откинулся на подушку, с улыбкой глядя на плачущую девушку. Напротив было окно с покачивающейся от ветра занавеской, и когда оно тоже стало раскачиваться на стене из стороны в сторону, Ланселот понял, что ему не хватает воздуха и от этого у него кружится голова. Он попытался вздохнуть глубже раз, другой и вдруг разразился раздирающим грудь кашлем.

Дженни побежала к столу, потом вернулась, подсунула руку под его подушку, приподняла ее вместе с головой и поднесла к его губам стакан с каким-то остро пахнущим питьем.

– Выпей немедленно, Ланс, тебе сразу станет легче. И не бойся кашлять – это очень хороший кашель!

– Угу, – сказал он, выпив микстуру и отдышавшись, – кашель просто замечательный. Я бы сказал, девятибалльный кашель.

– Доктор Вергеланн очень волновался, что у тебя был «непродуктивный кашель», а теперь ты начал откашливаться, и это правильный кашель.

– Кто такой доктор Вергеланн?

– Врач, который тебя лечит, доктор Олав Вергеланн. Он из Тронхейма и каждый день приплывает сюда на катере. Неужели ты его не помнишь? Ты ведь даже разговаривал с ним.

– Так вот кто это был! Доктор Вергеланн, глава Медицинского центра в Тронхейме, я слышал о нем.

– Ну да, это он. В первые дни он от тебя не отходил, даже ночевал здесь. Это он тебя спас!

– И ты тоже, Дженни.

– Я только выполняла его предписания.

– А я в бреду недоумевал, почему это ты время от времени превращаешься в симпатичного старого гнома с бакенбардами?

– Доктор Вергеланн и вправду похож на гнома-переростка.

– Еще ты иногда превращалась в маленького симпатичного ослика.

– Ослик – тоже правда.

– Это твой Патти?

– Ну да.

– Как он-то сюда попал?

– Очень просто – через открытую дверь, когда я проветривала дом. Доктор говорит, что свежий воздух – лучшее для тебя лекарство.

– Я очень рад, что ты привезла ко мне в гости своего Патти, вот только не пойму – зачем?

– Ланселот! Ты знаешь, что в прежние времена одинокие люди заводили себе собак. Как ты думаешь, если такой собаковладелец ехал в гости далеко от родного дома, он брал с собой собаку?

– Гм, если он был действительно одинок, то, конечно, брал. Я где-то читал, что в старинных поездах и самолетах были даже специальные места для собак, на них продавались билеты.

– Вот видишь! У людей были кошки и собаки, а у меня – ослик Патти. Считай, что это мой королевский каприз.

– Ладно, так и буду считать, мой король. Только держи своего Патти подальше от моего огорода. Но как тебе удалось его сюда привезти? Теперь ведь нет ни домашних животных, ни билетов для них.

– Он прилетел со мной на военном грузовом вертолете.

– Где же ты нашла военный вертолет, Дженни?

– Надо знать где искать.

– Расскажи!

– Потом, мой дорогой сэр Ланселот. Сейчас ты должен выпить лекарство.

Она встала, и только тут Ланселот толком разглядел ее статную фигуру с высокой грудью и широкими бедрами. Он очень удивился: почему-то он был уверен, что Дженни маленькая, и фигура у нее как у подростка. Когда она поднесла ему какие-то таблетки и стакан воды, он послушно принял лекарство и заметил на ее белоснежной с веснушками руке массивный золотой браслет, явно старинный. Она производила впечатление старомодной девушки, и ему это нравилось.

Выпив лекарство, Ланселот потребовал, чтобы Дженни немедленно рассказала ему, как же она оказалась на его острове.

– Очень просто. Когда ты перестал отвечать на мои вызовы, я поняла, что тебе совсем худо. Я знала, что твой остров находится в Тронхеймс-фьорде и рядом на берегу стоит город Тронхейм. Я нашла его на карте в моем учебнике географии и стала думать, как мне до тебя добраться. Тут как раз прилетел на военном вертолете один из моих старших братьев – в отпуск. Я уговорила его на обратном пути захватить меня и Патти и доставить в город Тронхейм в бывшей Норвегии. Маме мы сказали, что я лечу к нему в гости, потому что он хочет познакомить меня со своим другом. Мама спит и видит поскорее пристроить меня замуж, и она отпустила меня.

– Надолго она тебя отпустила?

– Да хоть насовсем! Я думаю, что сегодня она уже не помнит, что у нее где-то есть дочь: моя мать целиком занята собой и своей Реальностью. Мы прилетели в Норвегию, мой братец высадил нас с Патти на вертолетной площадке тронхеймских экологистов, пожелал мне счастья и растаял в облаках. Я догадалась пойти в Центр питания, и там один симпатичный чиновник рассказал мне, как найти твой остров. По его же совету я обратилась в Медицинский центр к доктору Вергеланну, и доктор сразу согласился навестить тебя. Он привез нас на своем катере.

– И давно вы с доктором Вергеланном меня лечите?

– Две недели.

– Это выходит, я две недели был без сознания?!

– Больше, ведь я прилетела только через три дня после того, как ты перестал выходить на связь.

– Понятно. Похоже, дорогой мой королек, ты спасла своего рыцаря от гибели! Так я теперь твой вечный должник?

– Само собой. А теперь я должна пойти на кухню и приготовить тебе куриный бульон.

– Еще одно чудо! Откуда на моем острове куриный бульон? Надеюсь, ты не сварила его из чайки?

– Нет, не из чайки. Это я свистнула коробку бульонных кубиков из военного рациона моего братца. Доктор Вергеланн велел поить тебя бульоном часто и понемногу.

– Но я совсем не хочу есть, я не голоден.

– Сэр Ланселот, бульон – это не еда, а лекарство. И потом, почему ты обсуждаешь мои приказы? Король я или не король?!

– Ты – королек. Иди, готовь свой бульон.

Дженни ушла на кухню, а Ланселот лежал и блаженно улыбался. На секунду мелькнула мысль о том, в каком безобразии застала его девушка, прибыв на остров. От этой мысли его бросило в жар, но он тут же успокоил себя: он инвалид, и все человеческое ему чуждо. Гораздо интереснее узнать, почему это доктор, зная его положение, не попытался применить к нему закон об эвтаназии, пока он находился без сознания? Но и о странном докторе сейчас не думалось. Ланселоту было хорошо, спокойно и не хотелось ничего, кроме куриного бульона.

Получив свой бульон и выпив полчашки, Ланселот устало сказал Дженни:

– Знаешь, я почему-то так и не выспался за время болезни. Ужасно хочу спать.

– Это восстановительный сон. Спи на здоровье.

– А ты что будешь делать?

– Сяду возле окна и буду вязать тебе фуфайку из настоящей овечьей шерсти: тебе придется какое-то время очень беречь легкие, когда ты встанешь с постели.

– Ага… Матушка тоже вязала… разные вещи… из шерсти…

– Угу. А теперь давай сюда чашку, пока ты ее не уронил, ведь ты совсем спишь, – Дженни взяла из его ослабевших рук чашку, погладила его по руке и тихо удалилась. Ланселот хотел спросить Дженни, как там с «правилом двух вытянутых рук», но ему было лень окликать ее; он повернулся на бок и с наслаждением уснул.

К вечеру они услышали за открытым окном звук мотора. Дженни вышла на террасу и, вернувшись, сказала, что это доктор Вергеланн.

Ланселот был рад увидеть наяву своего спасителя. Невысокий, полноватый, но крепко сбитый доктор был похож не столько на гнома, сколько на шкипера со старинного судна, только трубки в зубах не хватало. Осмотрев Ланселота, он сказал, что тот может в хорошую погоду выходить на воздух, но должен избегать сквозняков и переохлаждения.

Дженни предложила доктору Вергеланну чашку чая, приготовленного ею из листьев земляники и мяты. Дженни привезла с собой свое руководство по уходу за больными, а в нем были главы, посвященные лекарственным травам, и теперь она прилежно их штудировала. Доктору чай понравился, но пил он стоя – торопился к другому больному.

– Берегите лекарства, Дженни, – сказал он, – и больше поите его разными травками. В Медицинском центре практически нет лекарств, к нам почти ничего не поступает из Осло, кроме средств для проведения эвтаназии.

Доктор оставил Дженни все предписания и скудный набор лекарств. Она проводила его до причала, и там он еще раз подтвердил, что кризис миновал и Ланселот пошел на поправку. Он сказал, что теперь будет реже посещать больного, но без наблюдения его не оставит.

Когда Ланселот окреп и перебрался из постели в коляску, он сразу же начал понемногу выезжать из дома. Он познакомился с Патти.

– Правда же, он немного похож на Индрика? – спросила Дженни.

– Правда. Особенно в профиль, когда его уши находятся на одной линии – тогда они один к одному рог единорога.

– Сэр Ланселот!

– Я не шучу, сама погляди сбоку. Можно мне его погладить?

– Нет. Патти разрешает это только знакомым.

– А мы с ним сейчас познакомимся. Иди сюда, ушастик!

Патти подошел к Ланселоту и подставил ему темя, приглашая почесать.

– Смотрите-ка, он тебя сразу признал! Знаешь, Патти объедает всю траву на твоем острове. И цветы тоже… Ты не в претензии?

– Ну что ты! Правда, тут ее маловато и она довольно жалкая, но на одного ослика, пожалуй, хватит. Я знаю, где на соседних островах самая сочная трава. Вот я поправлюсь, мы туда сходим на моем катамаране, и он там попасется на приволье.

– Я видела твоего «Мерлина» и весь его облазила. Ты там оставил ящик с креветками, они протухли и жутко воняли: пришлось мыть и проветривать трюм.

– Спасибо, королек! Из тебя, пожалуй, выйдет настоящая рыбачка.

– Надеюсь! Нам ведь по дороге придется рыбачить для пропитания, да, Ланс?

– По дороге? Нам?

– Ну да. Мы, как я понимаю, скоро отправимся по воде в Иерусалим.

– Ты что, собираешься сопровождать меня в этом паломничестве?

– Самой собой. Кто-то должен приглядывать за тобой в дороге, ты же перенес такую пневмонию!

– Ну-ну…