Цитаты из книги «Желанная беременность»

Ты разобрался со своей бывшей вертихвосткой? – спросил отец. – Не, ну ты скажи бате, может, помощь нужна? – Пап, прекрати. Ты заставляешь меня чувствовать себя пацаном. С Энни мы все разрулили. Конечно, все затянулось, я такого не ожидал. Если тебе это интересно… – Я тебе предлагал урегулировать все это в один момент, – вставил свои пять копеек отец. – Если бы мне была нужна помощь, я бы обратился. Но с Элиной я не мог поступить, бесчеловечно. – Эта сучка травила моего внука и твоего сына, между прочим, её надо было прикопать за это где-нибудь в лесополосе… – Поверь, я бы это сделал, не окажись эти капсулы какой-то гомеопатической хренью. Я все проверил, бать…

Рад, что нашли время приехать, – протянул бате руку и почувствовал, что в мгновение что-то изменилось. И только когда оказался в медвежьих объятиях Богданова-старшего, понял что. – Сын, ты прости меня, – зашептал он над макушкой, сжимая меня так, что ребра затрещали, и на глазах от боли выступили слезы, – я ж хотел как лучше, но видишь, как все вышло. Все же к лучшему. И вы с… – он запнулся, видимо, не знал, как правильно назвать Дашу. – Да, с Дашей, – ответил охрипшим голосом. – Пап, отпусти, не позорь меня, а? Мне ж потом с этим жить, если что. – Даня, мальчик мой, – наступила очередь мамы, – ты прости дурака этого непутевого… – Мать, мать, полегче на поворотах. Я, может, и не путевый, но далеко не дурак, – вступается батя за свою поруганную честь.

Не думал, что хватит смелости позвонить, – пронизал он своим равнодушным тоном. – Ну так и не думай дальше, пап, – отключился и больше уже не звонил.

Видимо, настолько была поглощена высказыванием недовольства, что упустила тот момент, когда Данил поворачивается и молниеносным движением оказывается возле меня. Ахнуть не успеваю, когда его губы накрывают мои, и горячий влажный язык дерзко врывается в мой рот. Я часто хлопаю ресницами от неожиданности и изумления. Но настойчивые губы скользят по губам, а однодневная щетина царапает кожу, заставляя дрожать всем телом от одного только забытого чувства «не одиночества», дурманящего разум. А когда его язык сталкивается с моим и устраивает дикую пляску, я все же не могу сдержать стон. И в этот момент на руках ерзает Валерочка.

Даша, это я – Данил, – голос у парня с хрипотцой, как будто простывший. У меня от него мурашки по коже. – Я захожу… – Не заходи… Мы одновременно произносим эти слова, и Данил, скорее всего, не собираясь ждать моего разрешения, распахивает дверь и замирает на месте. Вижу, что его взгляд мечется от меня к малышу. – Даша… прости… – взрослый парень смущенно опускает глаза и начинает пятиться в коридор, – …я… мне… черт, Даша, я подожду в кухне. Он разворачивается на пятках и собирается уйти, но я уже не хочу его отпускать. Потому что в душу забрались ой какие нехорошие подозрения, и я хочу получить ответы на вопросы именно сейчас. – Стой, – шиплю ему в спину, – вернись.

Опускаю девушку на кровать рядом с малышом.

Даша, – склоняюсь над ней и, чуть похлопывая по щекам, пытаюсь привести ее в чувство. – Ммм, – протягивает она, – Данил, отстань, я хочу спать, – и поворачивается набок. Зашибись поговорили! Но, может, это и к лучшему. В голову приходит отличная мысль, и я намерен ее воплотить немедленно. Выхожу на балкон. И точно… там стоит детская кроватка. Я еще в прошлый раз заметил решетки от нее, но спрашивать, естественно, ничего не стал. Переношу кроватку со всеми принадлежностями в Дашину спальню, поправляю постельку и укладываю туда сына. А он, видимо, почувствовав рядом мамку, не издал ни единого звука.

Даша меняется в лице, и я понимаю, что сейчас свалится в обморок. Млять. Удерживая сына одной рукой, подхватываю Дашу под мышки в тот момент, когда она начинает оседать на пол. – Охерено зашел, – хмыкаю сам себе и смотрю то на сына, который даже и не шелохнулся, то на Дашу, которая тоже не шевелится

Скоро уже приедем к мамочке… нашей любимой мамочке, – уточняю, гладя сына по животику, и стараюсь вести машину максимально аккуратно.

Чтобы завтра тебя здесь не было, поняла? – грубо отталкиваю ее в сторону и прохожу мимо в детскую. – Ну, Даничка-котик, прости. У нас с ним ничего не было, – она цепляет меня за руки. – Слушай, Энн, если прямо сейчас от меня отвалишь, обещаю, что не трону тебя от слова "совсем"… – Резко поворачиваюсь к ней и опять хватаю за шею, но в этот раз нам некому мешать, поэтому сжимаю ее горло чуть сильнее и притягиваю ее лицо вплотную к своему. Вижу, как в ее расширенных зрачках колышется страх. – А если нет, то завтра же ты поедешь в КПЗ за попытку отравить моего ребенка… – Вместе со словами из горла прорывается рычание. Злость захлестывает меня. Энни цепляется руками за мое запястье, царапая ногтями, но я не чувствую боли. – Выбирай, зайчонок.