Следующие два дня девушка помнила смутно. Платье. Прическа. Репертуар. Как добраться до Королевского театра и как вручить рекомендательное письмо сиятельной леди Урсуле Андант? Она думала обо всем этом даже во сне!
Наверное, поэтому ей приснился весь путь до Королевского театра, белое платье с белой же вышивкой и… старая-старая песенка про птичку, не поющую в клетке! Ее любила петь мама, разбирая перед сном свои черные локоны.
Проснувшись утром, Иржина точно знала, что она наденет, как причешется и что споет перед высокой комиссией.
Песенка про птичку в клетке оказалась попаданием в десятку. Оказывается, в новом сезоне в театре ставили фантастическую историю про Жар-птицу. Искали миниатюрную девушку экзотической внешности с ярким голосом. Стоило Иржине выйти на сцену и запеть, неопрятный молодой человек в зеленом фраке схватил за руку сидящую рядом пожилую даму и начал шептать ей на ухо. Дама выслушала и склонилась к соседу – пожилому мужчине с пышными белыми бакенбардами. Тот поднял брови и передал ее слова дальше.
К последнему куплету мисс Валевски была принята на роль Жар-птицы. А конверт из шелковой бумаги она позднее отдала той самой величественной даме, и, благодаря весточке от старой подруги, получила не только каморку на чердаке театра, но и приглашение исполнить несколько песен на музыкальном вечере графини Андант.
Потом стало очень много работы. Королевский театр был особым местом. Здесь пели и танцевали, играли спектакли, устраивали цирковые представления и огненные феерии. Это был центр притяжения всех людей искусства, светских сплетников, модников. Но главное – это был единственный театр, который посещала королевская семья!
Если Их Величества или Их Высочества желали увидеть что-то определенное, лорд Милтон покупал спектакль или музыкальную пьесу с актерами на пару вечеров. Если постановка нравилась, повторял в Королевском театре со всей доступной роскошью и артистизмом. Послужить сезон в Королевском театре, даже на крошечной роли или в кордебалете считалось большой честью.
А Иржина собиралась остаться в Королевском театре на долгое время. Хотя бы до тех пор, пока не купит себе поместье, способное прокормить одинокую молодую женщину. Так что девушка вцепилась в роль и превратила ее в шедевр.
На премьере ее усадили в золоченую клетку, висящую под потолком, нарядили в костюм, изображающий сверкающее огнем оперение сказочной птицы, и строго-настрого предупредили:
– Ни одного лишнего слова или жеста! Все, как отрепетировали!
Иржина закусила губу. Она знала, в чем причина такой нервозности руководства, актеров и оркестра: на спектакле ожидали Их Величеств. Вот зал погрузился во тьму, разбежались и вспыхнули огоньки ламп, первые ноты взлетели к потолку, а следом зазвучал голос.
Искушенная столичная публика замерла, не веря собственным ушам, боясь пропустить хотя бы звук! Это была грустная песня птицы, посаженной в клетку, и у многих слушателей потекли слезы. Потом на сцене появились другие артисты – прекрасный принц и злой колдун, невеста принца, пожелавшая получить в подарок сказочную птицу, придворные, обсуждающие грядущий союз.
Спектакль шел своим чередом. На сцене пели, танцевали, рассыпали розовые лепестки и ленты, а клетка покачивалась под потолком. В конце второго акта принц добыл Жар-птицу и привез ее невесте. Девушка оценила поникшее нечто в золотой клетке, и… отказалась выходить замуж! Разгневанный принц сломал клетку и выпустил пленницу на свободу. И вот тогда Иржина вспорхнула по невидимым для зрителя узким ступеням на верх декоративной башни и запела в полную силу.
Что такое высокопарное и моральное говорили принц и его невеста после финальной песни уже никто не слушал. Зал взорвался аплодисментами! Жар-птицу вызывали «на бис» до тех пор, пока утомленная Иржина не покачнулась. Тогда «принц» подхватил ее и унес за сцену, а работник, приставленный наблюдать за порядком, наконец опустил занавес.
Слава получилась оглушительной! О «прекрасной певчей птичке» писали все газеты. Ее Величество прислала букет цветов, обернутый браслетом с рубинами. Его Величество публично объявил, что никогда еще не был так тронут постановкой.
Билеты в Королевский театр не просто раскупили на весь сезон – ими начали спекулировать в среде высшей аристократии. Поговаривали, что лорд Дерришер пообещал руку дочери барону Книклю, если тот раздобудет ложу на «Жар-птицу».
Этот год стал для девушки и безмерной радостью, и проклятием. Спектакль шел три раза в неделю, плюс «специальный показ» для гостей королевской семьи раз в месяц в выходной день.
Постановку желали увидеть иностранные дипломаты и королевские особы других стран. Зная традиции Королевского театра и отсутствие гастролей, все они спешили увидеть «певчую птичку» и составить о ней личное впечатление.
После спектакля «принца» и «птичку» приглашали на ужин в роскошные рестораны. Иржину засыпали букетами, конфетами и драгоценностями с одной стороны, и ненавистью и завистью с другой.
Ей несчетное количество раз подсыпали толченое стекло в сценические туфли. Подпиливали ступени «невидимой лестницы», сжигали костюм. Обливали с ног до головы маслом и более неаппетитными жидкостями. Если бы не поддержка матери-настоятельницы, девушка стала бы очередной звездочкой, мелькнувшей на горизонте.
Однако, получив через неделю после премьеры приглашение на спектакль и весомую сумму для общины, мать-настоятельница сменила серую мантию на траурное шелковое платье и появилась в театре. Оценила обстановку, гримерку и костюм. Шепнула пару слов лорду Милтону и увезла измученную Иржину в общину.
Да-да, выхватила из цепких ручек ловеласов, жаждущих познакомиться с новой звездой сезона, и увезла в беленую келью с жесткой постелью и кружкой молока на завтрак. Утром настоятельница снова пригласила девушку в свой кабинет, и две женщины – одна юная и неопытная, вторая немолодая и много повидавшая, заключили договор.
Иржина отдавала десятину, которую всякий добропорядочный житель страны передавал в храм, общине сестер-помощниц. Взамен пять сестер отправлялись в театр вместе с ней. Дополнительным плюсом была клетка с голубями для срочной связи с настоятельницей.
Появление в театре сразу пяти сестер-помощниц поразило всех! Они вели себя тихо, скромно, перебирали четки, благословляли, иногда закатав рукава, брались помогать рабочим сцены или уборщикам. И всячески оберегали «певчую птичку», доверенную их заботам.
У Иржины перестали ломаться каблуки. Из пудры пропал уголь. Лестница всегда оставалась целой, а светские хлыщи, поджидающие певицу у гримерки, чтобы умчать в ресторан, стеснительно отворачивались, когда видели ее сопровождение из четырех крупных женщин в серых рясах.
Девушка не портила здоровье ночными бдениями, возлияниями или жирной пищей. Отработав спектакль, она быстро переодевалась, куталась в шубку и ехала в дом, снятый для нее матерью настоятельницей.
Скромное здание с обширным садом и надежной охраной находилось неподалеку от театра, так что после короткой прогулки по свежему воздух, Иржина принимала ванну и ложилась спать. При том одна из сестер оставалась дежурить в ее спальне, ведь отчаянные смельчаки не раз пытались проникнуть в дом в надежде испортить репутацию мисс Валевски.
К весне Иржина выкупила дом, положила в банк некоторое количество денег. В мае заканчивался театральный сезон, и ей предстояла новая битва. Лорд Мэллоун уже объявил о том, что осенью Королевский театр будет набирать актеров, танцоров и певцов для нового большого спектакля под названием «Сирена».
Последний спектакль «Жар-птицы» прошел великолепно. Труппа прощалась. В таком составе они больше не встретятся. Те, кому повезет, уйдут в другие столичные театры. Кому повезет меньше – уедут в провинцию. Остальные наберут «театральные студии», чтобы гонять новичков, или отправятся на гастроли. Осенью на этих подмостках будут блистать новые таланты.
Иржина пела финальную песню, не глядя в зал. Все равно огни рампы прячут от актеров все, что происходит на сцене и частично в ложах. Ответ приходит аплодисментами, цветами, реже подарками или свистом. Но в этот день ей захотелось доказать самой себе, что она не просто достойна этой сцены – она сможет петь на ней снова! И она пела. Пела кусочком души или сердца.
Когда мелодия оборвалась, она не стала выходить «на бис». Вернулась в гримерку, в утешающие объятия сестры Нонны. Эта некрасивая крепкая девушка держала в порядке гардероб «певчей птички» и всегда помогала снять ей костюм, чтобы не порвать плотный шелк, расшитый стеклярусом и бусами.
Нонна успела только дернуть завязки, когда в дверь гримерки постучали. Со стула тотчас поднялась сестра Грицина. Сдвинула брови, делая строгое лицо, подошла к двери, открыла и… отступила назад с низким поклоном. В небольшую комнату с зеркалом и стойкой для одежды вошел король.
– Мисс Валевски, восхищен вашим талантом!
Иржина моментально встала и присела в реверансе. Да, ей говорили, что спектакль помог некоторым важным переговорам. Еще больше им способствовали проигранные пари. Половина столицы делала ставки на ее падение, а вторая половина – на точную дату.
Ей предлагали экипажи и бриллианты за один поход в ресторан или прогулку в людном месте. Ее несколько раз пытались похитить или запугать, но ее сиротство и поддержка матери-настоятельницы были надежной броней.
Кроме того, девушка продолжала навещать обитель сестер-помощниц и даже иногда пела там, привлекая солидные инвестиции для приюта.
– За этот сезон вы так много сделали для нашей страны, что мы с Ее Величеством решили вознаградить вас. Возьмите.
На столик перед зеркалом лег золотистый прямоугольник. Нет, не золотистый! Золотой!
У «певчей птички» перехватило дыхание. Это была легенда. Нет, Легенда! Один раз за свое правление правящий король может вручить актеру, танцору или музыканту Золотой билет. Обладатель бесценного сокровища мог служить в Королевском театре до самой смерти.
За всю историю Королевского театра легендарных артистов получивших такой билет было четверо. Знаменитый лютнист Марко Бирко. Актер, играющий в трагедиях так, что ему скидывались на похороны после каждой смерти в спектакле Жерве Мираду. Танцор Пьетро Кшишов и она. Певица. Иржина Валевски.
В гримерке наступила недоверчивая тишина, а король вдруг стукнул каблуками, словно офицер, вручивший букет цветов, улыбнулся и вышел.
Весть о вручении Золотого билета взорвала театральный мир. Ее называли любовницей короля, фавориткой наследника, тайной женой одного из пяти магнатов-миллионеров. Оскорбленные поклонники осаждали ее дом, так что Иржине пришлось уехать на воды, в маленький заштатный городок, где никто не знал ее в лицо.
Первый месяц девушка приходила в себя: спала, ела свежие ягоды и зелень, много гуляла по берегу моря, дыша полезным для легких воздухом. Чтобы не привлекать внимания, сестры по приказу настоятельницы переоделись в обычные платья и тоже наслаждались отдыхом.
Снятый на лето домик, уютный, удобный, снабженный креслами-качалками, кухаркой, горничной, садовником и лакеем, лишил этих дам забот. Они проводили огромное количество времени на веранде или в тени деревьев. Пили чай, дремали, вязали или шили мелочи для приюта.
Как – то постепенно выяснилось, что необязательно сопровождать Иржину толпой. Достаточно одной дуэньи, дремлющей в пляжном шезлонге. Утомленная шумной столицей девушка искренне наслаждалась уединением и тишиной. Ее пленял шелест волн, радовали цветущие всюду пионы, каждое утро на отдыхе она встречала с улыбкой!
Примерно через месяц такой тихой жизни Иржина обнаружила маленькую бухточку, со всех сторон окруженную скалами. Попасть к воде можно было по тропинке, заросшей ежевикой. Садовник увидев разодранные рукава гостьи одним утром спустился по тропинке сам, срезая торчащие ветки, и девушка получила еще одну маленькую радость. «Певчая птичка» очень любила воду. Любую. Но особенно – море!
Теперь вечером она спускалась к воде, когда солнце погружалось в море. Оставляла на камнях простое чайное платье и в одной тонкой сорочке погружалась в расплавленное золото закатного моря.
Сестрам было тяжело спускаться, а потом подниматься. Они были уже не молоды, так что навестив бухточку несколько раз и убедившись, что попасть в нее невозможно, дамы решили оставаться наверху: дышать воздухом и любоваться морем.
– Если вдруг что-то побеспокоит, кричите, мисс! – настаивала сестра Риката, переживая, что с тропы не видно бухту.
– Обязательно! Непременно! – отмахивалась Иржина и убегала к воде.
Именно в воде она и встретила мужчину. Первого мужчину в своей жизни. Он всплыл прямо перед ней, а когда она взвизгнула, закрыл ей рот рукой:
– Тише, мисс, прошу вас! Не нужно поднимать шум!
Девушка так растерялась, что чуть не утонула! К счастью незнакомец среагировал быстро: выловил «добычу» из воды, проплыл к пляжу и вскоре вышел на берег.
– Еще раз прошу прощения, – сказал он, усадив ее на покрывало, и попытался пошутить, чтобы разрядить обстановку. – Не знал, что здесь водятся русалки.
Иржина торопливо набросила на плечи шаль, пряча рубашку, облепившую тело и свернулась клубком под легкой теплой тканью, положив подбородок на колени. Ей было страшно и в то же время любопытно. Незнакомца трудно было назвать красивым. Харизматичным – да, запоминающимся – несомненно, но не красавцем.
В театре Иржина видела много красивых лиц, даже очень красивых. Лорд Меллоун всегда выбирал на главные роли принцев и влюбленных тех, кто сможет сыграть роль без грима. Если вечером у ее гримерки толпились мужчины, то мужскую часть закулисья атаковали горничные, подосланные своими хозяйками. И «принц» из «Жар-птицы» уезжал в ночь на роскошной пролетке, прижимая к себе даму в полумаске или в плаще с глубоким капюшоном.
Этого мужчину невозможно было представить на подмостках. Впрочем, он наверняка смог бы сыграть злодея или морского духа, похитившего рыбачку. Пока Иржина рассматривала его из-под ресниц, он тоже рассматривал ее, выжимая край своей рубашки. Вот профиль у него был хорош! Чеканный, как на старинной монете. Влажные волосы прилипли к шее и чуть завились на концах.
Вспомнив про волосы, девушка коснулась рукой собственной прически и застонала. Конечно, она умудрилась с головой уйти в воду, потерять шарфик, которым подбирала длинные тонкие косы в пучок на макушке. Теперь это безобразие придется промывать целыми ведрами пресной воды, а потом долго расчесывать, сдабривая маслом!
– Простите, что напугал, – голос мужчины звучал хрипло, но приятно.
– Я бы хотела уйти, – невежливо ответила Иржина. Чем дольше она остается на солнце в мокрой соленой одежде, тем опаснее для ее кожи и волос. А ее внешность такой же дар Божий, как и голос. Нельзя ею пренебрегать.
Незнакомец понял. Усмехнулся, изящно поклонился, не обращая внимания на то, что его рубаха и кальсоны облепили тело и двинулся к воде. Некоторое время девушка еще видела его, потом он свернул за камни и пропал из вида.
О проекте
О подписке