© Яна Тимошенко, 2021

ISBN 978-5-4485-4491-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I

Зажав в руке батон, Юлька быстрым семенящим шагом двигалась к дому. Наползала темная, серая туча. Городской, пропитанный асфальтом воздух, до отказа наполнился влагой. Вот-вот польет.

– Зонт, как назло, не взяла! Вот дуреха, забываха. Но ничего…,успею, успею до дома, недалеко осталось, – бубнила Юлька под нос, ускоряя шаг.

– Теперь неважно…, подумаешь, дождик! Эх, проблема! Теперь у меня есть все, чего хотела: отдельная жилплощадь, свобода, а главное – РАБОТА. Долгожданная!

Мысли путались, роем носились в голове планы, на что и как правильно потратить будущие деньги. – Вот только долг отдать бы поскорее Бугаю. А дальше… куплю ноутбук, найду репетитора, буду заниматься… и поступлю, обязательно поступлю! Вот так, мамочка, увидишь, какая у тебя дочь самостоятельная! И ничего я у вас не попрошу! Ничего чужого мне не надо! Развлекайтесь там себе! А я буду работать, учиться, как-нибудь без вас проживу!

Обида на мать не давала покоя. Почему, ну почему она променяла родного ребенка на этого усатого дядьку сомнительной национальности и сомнительного прошлого? Жили себе тихо – мирно вдвоем. Отца Юлька не знала отродясь. Мама, не жалея себя вкалывала, чтобы существовать хоть как-то сносно. Работала на небольшом заводе контролером по качеству, вечерами мыла полы в соседнем мебельном магазине, а по выходным носилась с косметикой, предлагая направо – налево каталоги, крема в симпатичных золотистых баночках, косметику гипоаллергенную и без ароматизаторов. Даже могла при случае сделать макияж. Сама в рекламных целях пользовалась этой косметикой. Но на уставшем и изможденном лице с синими кругами под глазами даже самая лучшая косметика не отличалась от дешевой.

Жили Юлька с мамой в однокомнатной квартире. Роскоши не было, но все необходимое покупалось. Юлька, благодаря энергичности мамы, ни в чем не нуждалась.

А вот маму Юлька совсем не видела. Вместо нее на комоде в красивой витиеватой рамке красовалась ее, пожалуй, единственная фотография, сделанная в студии профессионально лет десять тому назад. Мама, тогда еще молодая, не утратившая блеск в глазах, смотрела на Юльку с этой фотографии, как знаменитая Джоконда, всеми взглядами сразу. По утрам, когда мамы уже не было дома, Юлька подбегала к фотографии и желала маме доброго утра. Фотография смотрела ласково и дружелюбно, как бы отвечая ей тем же. Когда Юлька принаряжалась и прихорашивалась, она подбегала к фотографии и спрашивала:

– Ну как, мне идет? Мамочка, как я выгляжу? И, получив одобрение в виде улыбки, приободрялась, считая себя в общем – то вполне симпатичной девчонкой. А когда Юлька схватывала двойку, шла к фотографии с опущенной головой, немного даже ее побаиваясь. И если казалось, что мама смотрела с укором и сожалением, она отворачивала фотографию лицом к стене и с виноватым видом отправлялась на кухню с горя уничтожать запасы из холодильника, как будто сосисками да бутербродами залечивались душевные раны и устранялись пробелы в знаниях.

В такие минуты Юлька особенно тосковала по вечно работающей маме, вспоминала свое детство. Из детского сада ее всегда приводила сердобольная соседка Марина, из школы с продленки забирала мама и тут же бежала на вторую работу. Приходила за полночь, когда Юлька уже спала, наговорившись с компьютером и фотографией. Девочка была предоставлена сама себе. Училась слабенько на троечки, курить пристрастилась рано, лет с двенадцати. Одна отдушина в жизни была – иностранный язык. Мечтала поступить на филфак. Еще с раннего детства мать твердила: – Учи языки! В люди выбьешься, хоть прозябать не будешь! А может…, замуж за иностранца выйдешь, если повезет. О замужестве Юлька и не думала. А вот с англичанкой сложились хорошие отношения, да и английский давался легко, без напряга, а главное – в радость. Единственная пятерка по английскому языку украшала Юлькин дневник. На остальные предметы она просто «забила», иногда прогуливала, но не часто – фотографии побаивалась.

После девятого класса Юльке предложили пойти в колледж или в другую школу, но мама сходила к директору и уладила вопрос. Первого сентября она вместе со всеми перешла в десятый класс.

С мамой Юлька особо и не общалась, каждый жил своей жизнью, тем общих не было, вроде как чужие они были друг другу. Мать не ругалась и не строжилась – сил не было на воспитание, да и времени.

Жизнь, напоминающая зебру своей полосатостью, шла своим чередом, пока не началась черная полоса неприятностей. Завод, где работала мама, закрыли из-за нерентабельности, сотни людей оказались без работы. Юлькина мама в том числе. А ведь выпускной на носу. Дочке нужно было платье, деньги на празднование окончания школы, да и с репетиторами неплохо бы позаниматься перед экзаменами. Но …, как говорится, беда не приходит одна. От усталости и переживаний мама слегла, из-за высокого давления попала в больницу. И Юлька, чтобы хоть как-то прокормиться ходила вместо мамы мыть полы в мебельный магазин и разносить косметику. Учителя кое-как тройки из жалости поставили по всем предметам без особых придирок. Лишь две заслуженные пятерки красовались у Юльки в дневнике: по английскому да по физкультуре. Приближался выпускной. Платье Юлька одолжила у подруги из соседней школы, на туфли и прическу заняла у соседки. На ресторан и теплоход сдавать денег не стала, сказав родительскому комитету, что из-за троек нет настроения гулять в ресторане. Их таких набралось трое девчонок и четверо парней, которые по тем или иным причинам не захотели присоединиться к общей массе одноклассников.

Маму из больницы так и не выписали, поэтому Юлькина квартира была свободна. Получив аттестаты, семерка избранных быстро отделилась от толпы нарядных одноклассников и направилась в магазин. «Добрый» дядя, получив от ребят стольник, купил полный набор выпускника: водку, пиво, мартини, сигарет. Накупив всего необходимого для веселого праздника, выпускники двинулись к Юльке. Что было в тот вечер, Юлька помнила плохо. Музыка, дым сигарет, приставания изрядно подвыпившего друга-одноклассника Вовика, с которым дружили еще с детства. Ужасно болела голова, тошнило, на лбу выступила испарина. Вовик подошел к Юльке:

– Ну че, Юль, выпьем за дружбу? А?

Он протянул рюмку с водкой. Юлька, полулежа в кресле отмахнулась рукой:

– Уйди с водкой! Хватит! … Слышь, Вов, тазик тащи! – еле успела выговорить Юлька, дальше все поплыло…

Очнулась только утром с компрессом на голове. Кто-то уложил ее на диван, даже подушку подложил. Было тихо… Парней не было. Девчонки вдвоем, пристроившись на раскладном кресле-кровати еще спали. Кто-то копошился на кухне. Юлька встала, голова сильно болела и кружилась, ноги подкашивались. Шатающейся походкой пошла на кухню. И вмиг протрезвела. Мама вернулась из больницы и наводила порядок после ночной оргии.

– Мама, ты?!!! Оставь, я все уберу! Это у нас тут… у нас тут… выпускной был. Мы с ребятами посидели, музыку послушали.

Мама молчала. Юльку удивляло то, что в глазах мамы не было ни злобы, ни упрека. Она подошла к Юльке и как-то неожиданно тепло обняла за плечи и привлекла к себе.

– Ну вот, девочка моя, совсем взрослая стала! Вся жизнь впереди.

– Надейся и жди, – вторила Юлька. – Мам, а как ты чувствуешь, лучше стало?

– Лучше, Юленька, лучше. Правда, знаешь, врачи работать пока запретили, особенно в наклон. Теперь и из магазина уйти придется.

– Мам, а я вместо тебя ходила в магазин, мыла. А они взяли настоящую уборщицу на целый день. Все равно бы уйти попросили. Что делать – то будем, мам? Мне еще деньги соседям отдать надо четыре тыщи.

– У кого заняла-то?

– Да у Марины Петровны с тридцать шестой.

– Отдадим, не переживай! Юль, послушай, у меня новость…

В этот момент Лерка и Соня на цыпочках подошли к кухне.

– Ой! Здрасьте! Извините! Мы тут… это… Мы уберем, – лопотали девчонки, – Вы скажите, где ведро, тряпки?

– Да ладно, девчата, идите уже по домам. Мы с Юлей сами управимся.

Девчонки, даже не накрасившись, собрались на скорую руку и смылись.

– Мам, так что за новость, а?

Глаза матери блеснули. Таких глаз Юлька у нее никогда не видела. Мама опустилась на табурет, взяла Юльку за руку.

– Знаешь, Юль, я замуж выхожу.

Юлька вытаращив глаза, глядела на мать. Вот так сюрприз к празднику!

– Кто же он, этот «прынц» на белом коне?

– Не ерничай! Вот скажи, только по-честному, я заслужила право на счастье?

– Но кто он? Откуда свалился?

– В больнице познакомились. Жить будет у нас. На днях переедет, вот и увидишь.

Через два дня объявился «принц», но только не на белом коне, а на раздолбанной, нелепой, видавшей виды «пятерке» невероятного лимонного цвета. Артур был высоким статным мужчиной сорока трех лет с черными усищами, как у таракана. Несмотря на то, что был армянином по национальности, всю жизнь, по его словам, прожил в России и говорил практически без акцента. Занимался Артур частным извозом. А в больницу попал после ДТП с сотрясением мозга. Там и познакомились с мамой.

Юльке Артур сначала понравился – домовитый такой, хозяйственный; мебель починил, кран на кухне поменял. Маме сказал: – Сиди дома, борщ вари! Деньги в дом мужчина приносить будет! Мама от счастья растаяла. Все квохала, как наседка вокруг Артура: – Артур, супчика тебе? Горяченького? Рубашку тебе постирала! А ты пироги с чем будешь? С мясом или с капустой?

Вот только одно смущало: о своем прошлом Артур никогда не рассказывал.

Юлька не узнавала мать. Сроду с ней, Юлькой так не нянчилась. А тут мужик объявился невесть откуда с тараканьими усищами. Ради него так старается! Вот те раз!

Жить Юля переехала на кухню. Раскладушка на крошечной кухне не поместилась, поэтому пришлось поставить ее по диагонали

Однажды Юлька, возвращаясь домой, столкнулась с соседкой из тридцать шестой, та про должок напомнила.

– Да отдам я, тетя Марин, на днях… обещаю!

Войдя в квартиру, Юлька не обнаружила там матери. Артур на кухне чистил картошку, что-то напевая под нос.

– А где мама? – поинтересовалась Юля.

– Да к врачу пошла, скоро объявится. А я вот домой пообедать заехал. К тебе у меня разговор имеется.

Юлька насторожилась. Артур подошел так близко, что она ощутила его дыхание и щекотание усами. Взглядом как-то похотливо Артур окинул Юлькину фигуру. Девушка испуганно отстранилась. Артур вновь приблизился к ней, положил руку на плечо, пытаясь приобнять, заглянул в глаза.

– Да ты че, дурочка, не бойся! Я ж к тебе по-хорошему! – сказал он, тяжело выдохнув.

Убрав руку с Юлькиного плеча, Артур опустился на табурет и закурил.

– Знаешь че сказать-то хочу? Ты давай это… работу ищи… я тут не ишак на всех пахать!

– Ну а если хочешь на мои бабки есть – пить, в институт ходить, да на карман иметь, уважь меня, окажи небольшую услугу мужчине, изголодавшемуся по молодому женскому телу.

– Ты вот, гляжу, такая хорошенькая….

Он снова встал, подошел к обезумевшей от страха Юльке, провел рукой по щеке, коснулся груди…

– Ну в общем я – не мастер объясняться ….Эй, глупая, стой, ты куда?

Юлька, едва придя в себя, представив, ЧТО может сейчас разыграться в отсутствие мамы, в три прыжка оказалась на лестничной площадке, прихватив сумку на лету. Она неслась, ничего не видя по лестнице, прокручивая в голове то, что сказал Артур. После всех этих грязных предложений она решила – ноги ее не будет в этом доме.

Добежав до дома Лерки, ближайшей подруги, Юлька трясущимися руками набрала код парадной. Лера готовилась к вступительным экзаменам. От того и показалась Юльке такой заспанной и утомленной зубрежкой.

– Юль, что это с тобой? На тебе лица нет, бледная вся. Дрожишь – то че?

– Лер, дай закурить…

Дрожащими руками Юлька пыталась зажечь зажигалку, но руки не слушались, зажигалка упала на пол.

– О, боже, давай помогу, – Лерка подняла зажигалку и дала прикурить подруге.

– Ты представляешь, Лер, этот тип, этот Тараканище с усами мне сожительство предлагал, пока мамы дома нет! Деньгами попрекал. Вот гад!

– Да – а – а …дела …а мать что?

– Что, что? Носится с ним, как полоумная, «сюси – пуси» разводит. Домой не вернусь!

Короче, Лер, можно я у тебя поживу? Работу искать буду, жилье сниму…

– Ну что ты?! Конечно, поживи! Помнишь, я у тебя жила, когда со своими поругалась?

Больше месяца Юлька искала работу. О поступлении в институт не могло быть и речи. Найти работу оказалось задачей не из легких: платили везде мало, а, раз нет еще и восемнадцати, то вообще брать на работу отказывались, даже курьером. Мать потихоньку подбрасывала денег, домой звала. Она ведь не знала настоящей причины ухода. Сама Юлька говорить не хотела, чтобы не расстраивать мать.

Через месяц Лерка поступила в институт, светясь от счастья, сообщила об этом Юльке. По этому радостному поводу девчонки решили «оторваться» в ночном клубе.

Приличные дорогие клубы были не по карману. Поэтому подруги выбрали клуб, так скажем, «средней паршивости», но все ж неплохой. Заказали «Мартини», закурили.

– Знаешь, Лер, иногда думаешь, что за непруха такая: ни семьи нормальной тебе, ни жилья, ни работы, ни денег….хоть удавись, – разоткровенничалась Юлька.

– Да ладно тебе сопли на кулак мотать. Молодая, красивая – все при тебе! А невезуха, она ведь у каждого бывает, только поддайся ей – как попрет… А вон, Юль, смотри, тот за дальним столиком в углу, на тебя как пялится, прямо глазами так и пожирает… уже давно наблюдаю.

Здоровенный «качок» побритый наголо, из братков, наверное, подмигнул девчонкам, помахал рукой, затем лениво поднялся и направился к их столику. Подошел к Юльке, посмотрел оценивающим взглядом.

– Потанцуем?

Юлька растерялась.

– Да я не знаю …может позже…

– Облом! Да я не обиделся. Может, коньячком угостить?

– Давай! – бодро согласилась Лерка.

– Как мадам-с зовут? – спросил «качок», обращаясь к Юльке.

– Юля. А это моя подруга Лера, мы здесь ее поступление отмечаем, сидим вот. А тебя как зовут?

– Меня не зовут, я сам прихожу, – усмехнулся «качок»

– Старая и несмешная шутка! – съязвила Юлька.

– А я опять не обиделся, уже второй раз не обиделся, – сказал парень, плюхнувшись на свободный стул. – А почему я не обижаюсь? Хочешь знать? Праздник у меня. Должок вернули. Один гуляю, не хочу ни с кем бабло делить. Вот щас какую-нить деваху сниму…

А вы, я вижу, не по этой части… Жаль… симпатичные, – говорил «качок», а сам так и пожирал взлядом Юльку.

– Жаль… такая фигура зря пропадает! А я вас все – таки угощу, гулять так гулять. Эй, официант, коньяку давай!

В клубе было шумно и накурено. У Юльки закружилась голова. А надо было подумать, как от навязчивого братка отвязаться.

– Зовут-то тебя все-таки как? – допытывалась неугомонная Лерка, – С кем пьем – не знаем.

– Имя не вспомнить. А вот погоняло – «Бугай».

– Ха! И правда – бугай! – заржала опьяневшая Лерка.

– За знакомство! – сказал Бугай, опрокинув рюмку коньяка.

– А ты чего смурная такая? – наклонился Бугай к Юльке, – Вон подруга – то повеселее будет. Так кто там поступил?…А… понял – подруга!

– Ну за подругу! – Бугай опрокинул еще одну рюмку, не закусывая.

– Слышь, Бугай, ты чего к Юльке привязался? Хреново ей… с отчимом поругалась, из дому ушла, ни работы, ни денег. Может, у тебя кто есть, с работой помочь бы, – поведала Лера.

Юльке был неприятен этот самодовольный Бугай, но от помощи его она бы не отказалась.

– А ты сама-то че молчишь? – спросил он Юльку, – Попроси, может, помогу!

– Да ладно, Лер, пошли уже домой, – Юльке захотелось поскорее уйти. Она встала из – за стола, взяла сумочку. Но не так – то просто было отделаться от Бугая. Он схватил ее за руку, словно клешней вцепился. Второй рукой вытащил из внутреннего кармана пиджака портмоне, взял из него три пятитысячные, протянул Юльке.

– На, держи вот, отдашь, когда сможешь.

Юлька смутилась и не решалась взять деньги. Какой-то внутренний голос с наползавшим тревожным предчувствием подсказывали ей: «НЕ БЕРИ ЭТИ ДЕНЬГИ! НЕ К ДОБРУ!»

Не так часто даже трезвые люди прислушиваются к внутреннему голосу, а тут опьяневшая молодая девушка, искушаясь вожделенными купюрами, разве смогла бы устоять?

– Че ломаешься? Я же в долг даю. Вот мой номер. Ну-ка прозвонись.

Юлька, взяв все-таки деньги, достала старенький мобильник и набрала указанный номер. А Бугай, в свою очередь, записал высветившийся Юлькин номер. Затем грузно поднялся, оставив три тысячи на столе и, взяв под руки обеих девчонок, направился к выходу.

– Щас вам тачку поймаю. Ого… что-то вы на ногах совсем не стоите… или… я не стою?

– Ну пока, красотки! – проговорил на прощанье Бугай, усаживая девушек в машину, – Юль, а я тебе звонить буду!

На следующее утро голова у Юльки болела нестерпимо.

– Лер а Лер, а с деньгами чего делать?

– Че, че… не парься, сказал же тебе – отдашь, когда сможешь. А сейчас звони вон по агентствам, комнату ищи. Родители на меня наезжать стали, если честно. Родственники с Украины погостить приезжают. Места, мол, всем не хватит!

– Да, ладно. Кофе попью и звонить начну, – ответила Юлька.

После непродолжительных поисков удалось снять комнату в двухкомнатной квартире без хозяев, но с подселением. Юлькина комната была маленькая, как каморка, но светлая и уютная, что сразу же оценила девушка. Небольшой шкаф, диван, письменный стол и стул – вот и вся обстановка. Но даже и это показалось Юльке невероятной роскошью. Вторую комнату занимала студентка четвертого курса серьезная девушка Ирина, которую не очень-то и обрадовала малолетняя соседка.

Притащив от Лерки две тяжеленные сумки, Юлька принялась их разбирать и наводить порядок. Вдруг по мобильному телефону раздался звонок. Юльку передернуло от страха, что это может быть Бугай. Наверняка звонит деньги требовать, или, еще хуже на свидание приглашать. Но, как выяснилось, звонил не Бугай, а одноклассник Вовка.

– Привет, Юль! Как ты?

– Нормально. Вот обустраиваюсь, комнату сняла. Теперь работу искать буду.

– Да, слышал я от Лерки, что тебе работа позарез нужна. Так вот я че звоню-то. Дядька мой кафе открывает в центре, барменша нужна. Пойдешь?

Юлька заволновалась, сердце заколотилось.

– Да! А когда надо? Хоть платят ничего?

– Пока раскрутка будет месяца три – четыре, больших денег не жди. А там дело пойдет – не обидит! Да в баре и так навариться можно на чаевых да на коктейлях. Короче, я уже про тебя дядьке рассказал. Завтра в десять на собеседование прийти можешь?

– Вовик, конечно, да! Чего думать-то, конечно, приду! – лепетала Юлька.

Сердце Юльки переполнилось счастьем. Она набрала Леркин номер и поделилась радостной новостью.

– Лер, а у тебя блузка белая есть? Дашь напрокат? Ну чтобы выглядеть на все сто.

– Прибегай, подыщу что-нибудь. Будем из тебя настоящую барменшу делать.

Юлька не заставила себя ждать, глаза её горели, как будто в них прыгали чертики.

Она суетливо перебирала гардероб подруги.

– Да, вот эта, пожалуй, подойдет. Строго, но со вкусом, – сказала Юлька, бережно снимая с вешалки белую блузку с воротничком-стойкой и кнопками.

Блузка идеально села на фигуру девушки.

– Хороша! – одобрила Лерка, – Вот только немного косметики на лицо и прическу продумай.

Уже на следующее утро Юлька явилась ровно к десяти по указанному адресу. На ней была черная короткая юбка, лаковые туфельки с выпускного, белоснежная блузка подчеркивала стройную спортивную фигуру, волосы забраны в хвостик, губы слегка подкрашены. Все в облике Юльки говорило не только о хорошем вкусе, но и о серьезном намерении работать. Девушка открыла стеклянную дверь. Взору ее предстало просторное помещение, оформленное с большим вкусом. Элементы и аксессуары стиля «кантри» придавали тепло и уют, а чудесные витражные картины с подсветкой дарили необыкновенную атмосферу романтики. Юльке здесь очень понравилось. Она слегка заволновалась и, подойдя к бару, робко представилась барменше.

– Здравствуйте, я – Юля, мне на десять назначено.

Барменша, грудастая и круглолицая барышня лет тридцати, окинула оценивающим взглядом.

– А, так это ты? Опыт хоть есть? Или учить надо?

– Да я еще нигде не работала, но я быстро выучусь, – уверенно заявила Юлька.

– Ну посмотрим. Не говори «гоп», пока не …. А вот и Василь Василич с Вовиком.

В дверях показался улыбающийся Вовик с поджарым энергичным мужичком лет сорока пяти.

– Здравствуйте, девушки! – весело поздоровался Василь Васильич.