Впервые я пишу отзыв на Крапивина. А ведь это один из любимейших писателей с детства, на книгах которого я выросла и которые до сих пор читаю и перечитываю.
И вот - вчера вечером, после долгого обсуждения в комментариях любимых крапивинских книжек, почувствовала дикий приступ ностальгии, открыла "Голубятню", чтобы прочитать пару страничек, заглянуть на минуточку в Орехов и Старогорск, хотя бы мельком увидеть Яра, Юрку, Глеба, Гельку, Янку. Конечно же, какая там минуточка - читала всю ночь до утра, не в силах оторваться. До конца, до слов "Это ты, что ли...", от которых всегда слезы на глазах. В который раз.
Поэтому хочу на законных основаниях наконец-то признаться в любви к писателю, всем его книгам и самой любимой из них - "Голубятне".
За что я люблю Владислава Петровича. Это человек, посвятивший свою жизнь детям. Он не только написал множество замечательных книг, на которых выросло не одно поколение хороших людей ( а уверена, что дети, читавшие и любившие Крапивина, не могут вырасти подлыми и злыми людьми). Он воплощал все, о чем пишет, наяву, в своем отряде "Каравелла", руководил им больше 30 лет и все это время был бок о бок с мальчишками, о которых пишет, занимался с ними делами, о которых пишет. Для меня это пример честности в своей профессии и преданности идеалам не на словах, а на деле.
За что я люблю книги Крапивина. Они со мной всю сознательную жизнь, с детства. Я росла с этими героями, переживала с ними радости и горести, впутывалась в захватывающие приключения и принимала мучительные решения. Для меня навсегда понятия "совесть", "честность", "дружба", "преданность", "смелость" сплелись в сознании с крапивинскими книгами. И пусть сейчас эти понятия не в цене, пусть многие говорят снисходительно в рецензиях, мол, идеализм, максимализм, неискренность... Пусть. Да, это чертова романтика. Романтика Дружбы, Честности, Тайны, Дороги. Но почему же эти книжки мне кажутся более настоящими и реальными, чем сотни "взрослых" и "жизненных" книг? Я хочу верить, что это до сих пор не пустые слова, я не позволяю им для себя стать пустыми. И за это спасибо в том числе и книжкам.
Да, сейчас я выросла и уже вряд ли буду перечитывать, к примеру "Оруженосца Кашку". Но ко всем героям, даже к тем, с кем я давно уже не встречалась, у меня осталось чувство бесконечной нежности и благодарности за то, что они были, есть и будут.
За что я люблю "Голубятню". Для меня это квинтэссенция всего дорогого и любимого, что есть в его произведениях. Именно ее я чаще всего снимаю с полки, именно этих героев больше всего люблю.
Она при каждом прочтении неизменно меня восхищает своим хитросплетенным замыслом, сюжетом, слогом, атмосферой, героями, идеями.
Первая часть, "Голубятня в Орехове", с дурашливой ребячей беготней в начале, быстро приковывает мрачной загадочностью и фантастической составляющей, но вскоре превращается в удушливый, вязкий кошмар. Там все по законам страшного сна - странные, но не удивляющие перемещения во времени и пространстве, давящая, удушливая атмосфера, предчувствие неотвратимого несчастья, попытки спасения и, наконец, понимание правил игры и желание бороться.
Вторая часть, "Праздник лета в Старогорске" - моя любимая)) Она вся похожа на ясный летний день, с друзьями, мелкие обиды на которых вскоре забываются, манящими загадками и тайнами. И именно здесь мои любимые Гелька, Юрка, Глеб, Ерема и Янка. Эта часть - маленькое чудо! И - Дорога, неизвестность, выбор.
Третья часть, "Мальчик и ящерка" - самая остросюжетная и напряженная, в ней судьбы героев сплетаются в тугой клубок. Она заставляет замирать, затаив дыхание, ломать голову, чертить схемы, и возвращаться к началу. И после того как закрыта последняя страница и на глазах еще не высохли слезы, в душе снова чувство бесконечной любви и восхищения.
Эта книга для меня - нечто бесконечно дорогое, сокровенное, личное. Мне хочется ее укрыть, защитить от чужих взглядов не тех людей, слишком взрослых, и циничных, тех, кто пожмет плечами, скажет что-то равнодушное. И вместе с тем хочется поделиться ею со своими людьми, как дорогим сокровищем. Она - как тайный знак, общий код, признак родства душ.
Неизгладимое. Родное. Любимое.
И напоследок - несколько моих любимых иллюстраций Евгении Стерлиговой к "Голубятне"