Занимательная музыкология для взрослых

«Единственно возможный комментарий к музыкальному сочинению – другое музыкальное сочинение». (Игорь Стравинский)

Вот так вот читаешь, читаешь, а потом вдруг понимаешь, что у тебя совсем испортились отношения с юмористическими или просто веселыми книгами. И кто знает, виной тому обстоятельства вокруг, подступивший «средний возраст» или просто отсутствие действительно хороших книг такого плана. А может это все из-за сформировавшихся завышенных требований? Так, хочется, чтобы ироничная и веселая книга была не только смешной, но еще и умной, доброй и хорошо написанной. В уже далеком читательском прошлом замечательные образцы английского юмора: П. Вудхауз, Джером К. Джером, Д. Адамс и др. И прекрасные чехи К.Чапек и Я. Гашек уже позади. И самый гуманный циник К. Воннегут… А вот из недавнего – Дмитрий Горчев (см. мою рецензию), замечательный русский писатель, автор короткой «сетевой» прозы родом из ЖЖ-шечки. Но юмор там пусть и виртуозный, да и написано отлично, но нет там доброты. Не радостный этот юмор. И вот на фоне всего этого, могу сказать, что самая смешная и добрая книга, которую я читал за последнее время, написана оркестровым музыкантом. Забавно. И нет, это НЕ ЭТА книга, но того же автора.

*Тед Сет Джейкобс. Музыка
***
В своей первой книге о музыке для взрослых (возрастной рейтинг весьма условный) «Путеводитель по оркестру и его задворкам» (см. мою рецензию), русский оркестровый музыкант, теоретик, преподаватель, популяризатор классической музыки Владимир Зисман знакомит читателя со своей профессией и с тем, как устроен оркестр и как устроена работа музыкантов в нем. Это довольно редкий, но неизменно вызывающий интерес у читателей жанр non-fiction литературы - «исповедь профессионала». Много на свете редких профессий или даже не редких, но специфика работы в которых покрыта тайной. Завесу этой тайны всегда хочется приподнять. Это хорошо видно по просмотрам интервью патологоанатомов, космонавтов, дайверов и т.д. Да и вообще, интересно понаблюдать за работой настоящих профессионалов, в чем бы не заключалась их деятельность. Но важно не только то, О ЧЕМ рассказал в своей книге Владимир Зисман, но и то, КАК он это сделал. «Путеводитель по оркестру» написан с изрядной долей самоиронии и юмора. Тут сразу же на ум приходят произведения и фельетоны И. Ильфа и Е. Петрова (см. мою рецензию), выступления М. Жванецкого, да и вообще, та легкость отношения к жизни, которая свойственна одесситам. Так смешно писать о своей работе, тонко подмечая все нюансы, может только человек, который любит то, чем занимается. И вот это сочетание: «профессия» (полезность и насыщенность), язык (ирония и юмор) и любовь к тому, чем занимаешься (доброта), сделали «Путеводитель по оркестру» самой веселой из прочитанный мной книг за последние лет восемь-десять.
Вторая книга Владимира Зисмана о музыке «Занимательная музыкология для взрослых» (возрастной рейтинг снова же весьма условный), изданная недавно в том же издательстве, в той же серии и снова с такими же замечательными рисунками Евгении Двоскиной – это идейный и стилистический продолжатель «Путеводителя по оркестру». Однако, книга эта не так хороша, как предшественница, и вот почему.
***
На этот раз Владимир Зисман решил не просто познакомить нас с оркестром и музыкантами, а поговорить о музыке в целом, о том, как она вписана в культуру, историю, психологию, и даже математику. В общем, сделать в некоторой степени всеобъемлющий обзор этой обширной темы.

«Я вам буду рассказывать о музыке, а вы столкнетесь в результате с физикой, математикой, историей, акустикой, философией, географией, нейропсихологией, антропологией, анатомией и физиологией, хироптерологией наконец… А что делать? Иначе никак…<…> Эта книга скорее повествование, чем научно-популярная литература в привычном виде. Монолог акына в жанре литературно-музыкального стендапа».

Я обращаю ваше внимание на последнее предложение, потому что оно действительно достоверно передает то, что ждет читателя этой книги. Есть книги из разряда «обо всём и ни о чём», а эта книга «о музыке, но обо всём». Если в «Путеводителе» мы сталкиваемся с авторским взглядом на вполне себе конкретные вещи, т.е. с реакцией автора на действительность, то в этой книге нас ждет ряд размышлений автора об абстрактном, причем выбор тем, примеров и фактов заставит бесконечно перепрыгивать с темы на тему, с фактов биографии на законы акустики, с истории про КГБ на фрагмент знаменитой увертюры и т.д., и т.д. Даже сам формат повествования и без того короткими главами, разбитыми при этом на небольшие абзацы, уже «как бы намекает». Создается впечатление, что автор «Пбоится слишком долго останавливаться на чем-то одном, как будто думает, что без этого книга будет сильно раздута и избыточна. Но эффект получается обратный. Нет цельной картины. Если после прочтения «Путеводителя» остается хорошее настроение, восхищение музыкантами и чувство понимания того, как устроен оркестр, то после прочтения «Музыкологии» остается ощущение растерянности. И это еще учитывая то, что я сам увлекающийся музыкант-любитель и очень многое, изложенное в книге, мне было давно известно.
Можно сказать, что Владимир Зисман на этот раз умышленно или нет «не выдержал форму». В книге меньше фактов и веселой реакции автора на них, но гораздо больше рассуждений, порой весьма абстрактных. В целом понятно, что вот тут история про звуки и частоты (акустика и физика), тут про сами ноты и нотную запись, тут про звукозапись, тут про эмоциональное наполнение мелодий (психология и психоакустика), а тут про смыслы (семантика), а везде в роли промежуточного слоя между ними экскурсы в историю и забавные факты. Но… Да и многовато эмоций. Все-таки Владимир Зисман не Михаил Казиник (см. мою рецензию) (он просто другой, а не «хуже» или «лучше») и его прозу лишняя эмоциональность не красит. Итого, из трех столпов хорошей веселой книги (содержательность, юмор и доброта), в «Музыкологии» основное место занимают лишь два последних, что тоже не мало.
При этом нельзя назвать «Занимательную музыкологию» бесполезным чтивом. Люди, любящие разную музыку, но знакомые с ее подноготной поверхностно, откроют много нового для себя, причем в доступной и развлекательной форме. Те, кто никогда не умел и не пытался научиться игре на музыкальных инструментах, будут лучше понимать тех, кто все же сделал это. Да, и пресловутый «хорошо темперированный клавир» перестанет быть набором загадочных слов. И наконец, это просто добрая и веселая книга, а такие очень нужны в эти непростые времена, например, как еще один вид психотерапевтического сеанса, ведь она никого не высмеивает и не обижает, не делит по какому-либо признаку, а наоборот, объединяет через то, что нравится миллиардам людей на Земле – музыку.
***
Некоторыми интересными наблюдениями, историями, фактами и шутками из этой книги хочется поделиться. Они в ЦИТАТНИКЕ ниже.
Про увертюры:

«Предисловие, как и оперную увертюру, пишут тогда, когда все остальное уже готово, то есть в самую последнюю очередь. Ведь и то и другое — своего рода трейлер. Не зря в классической опере самые существенные и лучшие музыкальные темы вынесены в увертюру — вспомните, к примеру, «Норму» Беллини или «Князя Игоря» Бородина. И в принципе, через десять минут после начала оперного спектакля настоящего меломана в зале уже ничто не удерживает, поскольку в том, что касается музыки как таковой, сюрпризов уже не предвидится».

06:01

Шутка про финансирование культуры:

«То, что нынче в академических кругах культурно называют медными духовыми инструментами, это всего лишь сильно модифицированные рога. Они так и называются — рога, horn, горны. Дело-то житейское — животное съедали от хвоста до рогов. А рога сколько ни отваривай, толку не будет. Зато в них можно дуть, достаточно отпилить острый конец. И кстати, это очередная иллюстрация принципа финансирования искусства по остаточному принципу. Раз съесть не удалось, то обсосали и передали в отдел по культуре».

Забавное про Штраусов:

«Следующий сын, Йозеф (1827–1870), окончил Венский политехнический институт и стал инженером-строителем и архитектором. Но когда к 1853 году стало понятно, что Иоганн Штраус, разумеется сын, набрал халтур больше, чем может осилить, на семейном совете было решено, что уж как-нибудь продирижировать оркестром сможет даже инженер. И Йозеф стал подменять брата на тех площадках, до которых Иоганн не успевал добраться. Именно с тех пор и существует традиция, согласно которой в афишах не указывают имя Штрауса, о котором идет речь. Так, «дирижирует Штраус» или «исполняется музыка Штрауса». Или Штраусов. Строго говоря, мой сарказм по поводу инженера за дирижерским пультом в данном случае не совсем уместен. Йозеф был прекрасным музыкантом. По крайней мере, знаменитую «Польку пиццикато» приписывают именно ему. Или как минимум в соавторстве со старшим братом».

*Эдуард, Иоганн и Йозеф Штраусы
Еще забавное про наследников Штраусов (правда, тут Зисман ошибся; Нита гитаристка, а не бас-гитаристка, да и ее принадлежность к династии Штраусов ничем не подтверждена):

«Последняя на данный момент представительница музыкальной династии Штраусов — Нита Штраус (1986), бас-гитаристка из группы Элиса Купера и педагог, проводящий мастер-классы по всему миру. «Забавно, что люди всегда думают, что я использую сценический псевдоним, звучащий в классическом стиле, как, например, Иоганн Себастьян Бах. Нет, это абсолютно реально».

07:38

Про хорошо темперированный строй:

«Две фигуры называются конгруэнтными, если одна из них может быть переведена в другую сдвигом, вращением и зеркальным отображением». Евклидова геометрия Этого понятия в теории музыки, по-моему, нет, но вся музыка конгруэнтна по параметру тональности. Проще говоря, если внутри музыкального материала сохранены все интервалы, то принципиально ничего не изменится, если все это дело сыграть с другой ноты. Это называется транспозицией и служит одним из любимых и самых распространенных развлечений на уроках сольфеджио. «А сыграй-ка мне, деточка, „Во поле березка стояла“ неотсоль, а от фа». Вот для чего существует равномерно темперированный строй! В практической жизни подобная необходимость возникает, когда певцу тяжело петь верхние ноты. И тогда можно попросить оркестр сыграть на тон ниже. Как правило, в режиме реального времени это приводит к катастрофе, потому что большинство оркестрантов либо забыли все, чему учились на уроках сольфеджио, либо с самого начала были двоечниками. Но можно переписать партии заранее. Главное, что с самой музыкой при этом ничего особенного не произойдет. Кстати, этим приемом часто пользуются в попсе, когда последний куплет поднимают на один тон, достигая таким образом нового градуса темперамента».

Про обертоны и трансформаторы:

«Если мы вспомним гудение трансформаторной будки, которую уже упоминали применительно к исследованиям Пифагора, то, как правило, наиболее явственно там слышен третий, квинтовый, обертон, то есть звук, приблизительно равный по высоте ноте ре малой октавы. А основной тон, разумеется, 50 Гц, он соответствует частоте колебаний тока в сети. Разумеется, американские трансформаторные будки будут издавать звук ближе к ноте фа, поскольку тамошний основной тон равен 60 герцам».

О мажоре и миноре (как зацикленности нашей музыкальной культуры на устаревших нормах):

«Как оно так получилось, я не знаю, но очевидный и наблюдаемый факт состоит в том, что музыкальное мышление людей, живущих в начале XXI века, по-прежнему существует в ладовых категориях веков XVIII и XIX. Как иначе объяснить, что практически вся условно «популярная» музыка кино, эстрадная, танцевальная, музыка государственно-патриотическая, тюремно-блатная, сиротская и т. д. — все это написано в парадигме и в рамках музыкальных законов, языка и логики, естественных для периода XVIII–XIX веков, то есть в мажоре и миноре? Подтверждением этого тезиса может служить музыкально-социальный феномен караоке — совершенно невозможно себе представить ситуацию, при которой, скажем, фигурант дела о драке в кафе «Ветерок» пел бы под минус арию Орфея из одноименной оперы Монтеверди или «Смерть поэта» на стихи Рильке из Четырнадцатой симфонии Шостаковича. А вот «Хабанеру», «Сердце красавицы» и «Мурку» да под хорошую закуску — вполне. По крайней мере, такие фонограммы для караоке существуют. В целом выходит, что мажор с минором, которые мы считаем явлением чуть ли не равноценным самой музыке, это не более чем феномен XVIII и XIX веков, эпохи, в которой мы по каким-то причинам застряли».

05:41

Про гокеты и иллюзии:

«Одной из интересных попыток поиска нового стала техника под названием гокет (от французского hoquet — икота), в рамках которой звуки мелодической линии пелись не одним исполнителем, а передавались разным голосам буквально по одной ноте каждому. Получалось такое очень своеобразное перебрасывание нот мелодии друг другу, как горячей картошки. Расцвет гокета пришелся как раз на XIII–XIV века, и дошло до того, что Папа Иоанн XXII в специальной булле в 1322 году резко осудил формализм в церковной музыке, с негодованием заявив, что «певцы рассекают церковные песнопения гокетами. <…> Пожалуй, нет ни одного человека, который не слышал бы финал Шестой симфонии Чайковского, эту душераздирающе скорбную нисходящую мелодию, открывающую четвертую часть Adagiolamentoso. Так вот, если вы откроете партитуру симфонии, то не найдете этой мелодии ни у одного инструмента. То, что вы слышите, — иллюзия. Мелодия, которую вы слышите, — это последовательность нот, по очереди появляющихся то у первых, то у вторых скрипок, то есть ровно то, что пытался, но так и не смог победить Его Святейшество Папа Иоанн XXII».

10:32

Моцарт и танго:

«Вот только не надо упрекать меня в занудстве. Я прекрасно понимаю, что когда тот же мотив, целых шесть тактов, вот ровно те же ноты, что написал Карлос Гардель в 1935 году, обнаруживаются в Рондо для скрипки с оркестром до мажор K.373, написанном Вольфгангом Амадеем Моцартом в 1781 году, то играть их надо, разумеется, не как танго. Потому что слова «стиль» и «контекст» — это не пустой звук».

Слушайте на 3:25.

05:10

Про хитрость Россини:

«Популярнейшая и всеми любимая музыка Джоаккино Россини до того, как в 1816 году стала увертюрой к опере «Севильский цирюльник», успела побывать увертюрой к «Аврелиану в Пальмире» в 1813 году и к «Елизавете, королеве Английской» в 1815-м. Конечно, к этому можно отнестись с пониманием, делая поправки на тогдашние легкомысленные традиции, но, вероятнее всего, Россини делал ставку на то, что премьеры опер происходили в разных городах — «Аврелиан» в Милане, «Елизавета» в Неаполе, а «Севильский» в Риме. Отсутствие мультимедийных средств связи делало посещение оперы практически единственным способом с ней ознакомиться, а статьи музыкальных критиков в прессе не позволяли в необходимой степени сопоставить музыку разных опер великого мелодиста».

08:24

МОЕ МНЕНИЕ ОБ ИЗДАНИИ:
Качественное и удобное издание в ироничном оформлении.
Формат карманный (130x165 мм), твердый переплет, без суперобложки, 441 страница, с иллюстрациями.


Достоинства издания: хорошее качество печати; белая бумага; твердый переплет; наличие колонтитулов; информация об авторе; многочисленные смешные ч/б иллюстрации Евгении Двоскиной; хорошо выделенные заголовки и цитаты.
Недостатки издания: настолько изобилующей отсылками книге не помешал бы предметно-именной указатель или список упомянутых авторов и композиций; а лучше всего, если бы на все эти композиции указывал QR-код.

ПОТЕРЯЛ БЫ Я ЧТО-НИБУДЬ, ЕСЛИ БЫ ЕЕ НЕ ЧИТАЛ:
Больше нет, чем да. Это безусловно приятная и веселая книга, поднимающая настроение, но, к сожалению, из-за не самой удачной формы, не достигающая в полной мере своих образовательных целей. Лично для меня большая часть изложенного была знакома и до того.

КОМУ ПОРЕКОМЕНДОВАЛ БЫ:
Тем, кто хочет поднять себе настроение доброй и веселой книгой, и при этом узнать что-то новое о музыке в целом и классической музыке в частности.

ВИДЕО В ТЕМУ: Небольшая лекция «Гвидонова рука. Когда появились ноты? Гвидо Д´Ареццо. История нотной записи».

08:55