Я спал и восстанавливал силы, пока флот не покинул гравитационную воронку. Вырвавшись в бескрайний космос, он своим появлением ознаменовал рождение новой, неучтенной в политических раскладах мировых держав силы, и пришло время заявить о себе погромче. Флот выходил из одной воронки, и на это потребовалось восемь часов. Зато далеко от рейдеров ССО, они не могли увидеть и засечь мои корабли, как и я их. Но теперь я понял, как контрабандисты Синдиката проникают в закрытый мир и почему их логово обосновалось на Инферно. Выход в открытый космос возможен лишь вблизи этой планеты, где бушует первозданный хаос и рождаются магические фронты, пронизывающие весь сектор. Скорее всего, корабли Синдиката избегают встреч с силами прикрытия сектора, проходя в стороне. Инферно же, как ближайшая планета к точке выхода, идеально подходит для их целей. Это согласуется с логистикой. К тому же они наладили контакты с местными князьками, и те укрывают их базу. Насколько мне было известно, ССО не смогли их выбить с Инферно.

Теперь предстояло пять дней полета через гиперпространство, и мои кораблики должны будут прибыть к заданной точке, ожидая дальнейшего развития событий. Первый, самый опасный этап путешествия пройден, и, к счастью, мой флот не понес потерь. Ведьма покоится в медкапсуле, и так будет до самого конца перелета.

Размышляя о ситуации в открытом мире, я понял, что без организации, подобной АДу, Суровой будет сложно сохранить независимость. Этот мир не терпит слабых, и те, кто осмеливается претендовать на богатства, не принадлежащие им по праву силы, неизбежно сталкиваются с попытками захвата. Мне нужен карающий меч, чтобы Суровая осталась частью Новороссийского княжества. Я вложил в эту планету огромные ресурсы и населил ее колонистами.

Какие задачи я ставил перед этой службой? Приобретение за мзду политиков и устранение тех, кто мешает. Все просто: одних подкупить, других тихо убрать. В этом мне помогут мои Брыки, ведомые их «Папой». Они проникают туда, где есть программное обеспечение, и размножаются, как тараканы, в бесчисленном множестве. Слава богу, Папа-Брык слушается меня. Орды Брыков, словно невидимые тени, существуют практически везде, куда смогли пробраться по пути распространения программ, баз и всего, что связано с искусственным интеллектом. Они оседлали этот интеллект и собирают информацию, которую не смог бы обработать ни один компьютер. Ее было столько, что многое оставалось нетронутым до лучших времен. Ведьма найдет ей применение, в этом я уверен.

По пути я получал от Генри свежие вести о событиях, бушевавших у Суровой.

Коморский союз, опасаясь противодействия Пальдонии и Шлозвенга, направил своему флоту подкрепление: три легких крейсера, пять эсминцев и новейший линейный крейсер. На пути флота Комора к Суровой занял позиции флот Конфедерации, состоящий из четырех тяжелых крейсеров, пяти эсминцев и авианосца. С другой стороны расположились корабли Пальдонии. Их состав был неизвестен, поскольку они еще не вошли в систему. Агент Пальдонии, некто Мирмириада Тревеньон или Севеньрон сама не знала состав флота, и в базах ее интеркома этих сведений не было. Как не было их и в базах пограничной стражи торговой станции. Из объяснений Генри я узнал, что пальдонийка носила фамилию мужа Тревеньон, но после развода называла себя Севеньрон. Политика теократии Пальдонии была для меня загадкой, и я не стал вникать, прозвав ее просто «агент Мирмириада». Я мог бы уничтожить ее, отправив бомбу, как уже делал не раз, но у Генри были свои планы, которыми он поделится со мной, когда я прилечу на станцию.

В течение этих пяти дней я коротал время, играя в шашки с Брыком. Он всегда обыгрывал меня, но я не унывал и после этого играл с ним в карты, где всегда умудрялся обжулить его, вызывая его искреннее удивление при виде битых карт в моих руках. Играли виртуальными картами, и я подумывал сделать Брыка-андроида. Найти бы тело для него…

Меня забавляло искреннее возмущение моего собеседника, когда он пытался доказать мне подлинность своих записей, убеждая, что эти карты были отбиты. Он так искусно подражал человеку, что я не мог удержаться от смеха до слез. В ответ я говорил ему, что это всего лишь ловкость рук и никакого мошенничества.

На самом деле я использовал запасы эртаны, ускоряя восприятие и подменяя карты. Брык, не замечая ничего, лишь таращил на меня свои большие глаза, словно Чиполлино, пытаясь постичь суть термина «ловкость рук».

Но он не был бы самим собой, если бы не проанализировал нашу игру и не начал жульничать сам. Это сильно меня удивило, когда он показал мне мой козырный туз, которым я только что отбился. На мой вопрос, как это возможно, он невозмутимо ответил: «Ловкость рук и никакого мошенничества»… И заливисто, как я, рассмеялся, пустив по луковым щекам слезы.

К концу пятого дня мы совершили предпоследний подпространственный прыжок. Ведьма, теперь это был ее позывной, вышла из медблока и сообщила о своей готовности к работе. Наш флот занял позиции перед прыжком в систему, чтобы точно выйти к нужной точке.

Неподалеку от рейдера висела огромная станция, и я, глядя в иллюминатор, размышлял, как ее легализовать. Иначе АОМ с помощью ССО и АДа уничтожит колонию. И я дал задание искину придумать легенду. Чтобы легенда была правдоподобной, Брыки должны были создать файлы, по которым можно было бы отследить путь станции и кораблей. Все это было выполнимо, требовалось лишь учесть все тонкости…

Мы с Ведьмой находились на небольшом адмиральском корвете и уже вечером запросили стыковку у торговой станции, как почтовый корабль, принадлежащий Новороссийскому княжеству. Разрешение было получено, и нас направили к одному из пассажирских терминалов, обслуживающих малые корабли. Встречал нас Генри, предупрежденный заранее.

Он повел нас на конспиративную квартиру, где мы встретились с Зертом.

Напряженность Зерта была очевидна, но его выдержка заслуживала уважения. Он все поставил на меня – и жизнь, и честь, – стараясь защитить свою родину от опасной затеи захвата Суровой.

Я поприветствовал его и представил Ведьму, как заместителя Генри.

Следует отметить, что Генри резко изменился в лице, когда увидел мою спутницу. Он побледнел, в его глазах мелькнул тревожный блеск, и он посмотрел на меня с выражением человека, готового немедленно предупредить о чем-то важном. Решительно подойдя ко мне, он произнес:

– Хозяин, это Ольга Бруз – предательница из АДа и член Синдиката. Она числится погибшей.

Я спокойно ответил:

– Я знаю, она была такой. Вейс отправил ее в Закрытый сектор, где она стала его нелегальным агентом. Теперь, как и ты, она служит мне. Прими ее, она будет заниматься политической разведкой. У нее есть инструкции, она познакомит тебя с ними.

Генри мгновенно успокоился и спросил:

– И как теперь зовут мидеру?

– Мидеру зовут Мадлен Берроуз, она баронесса, – ответил я.

– Очень приятно, я просто Генри, – сказал Генри.

– Я знаю тебя, Генри, – ответила Ведьма. – Ты был одним из оперативников, которые меня ловили, – напомнила она.

– Ловил и душил в камере, – не смущаясь, кивнул Генри. – Думал, вы все же сгорели в топке реактора.

– Как видишь, я жива благодаря нашему хозяину.

– Все обошлось, – подытожил я.

Теперь мы сидим и обсуждаем текущие дела, которые требуют срочного разрешения. Зерта может ожидать провал и бегство от агентов Комора. А нас – вторжение Пальдонийского флота. Теперь немного о замысле Генри. Он плотно поработал с одним из «высокопоставленных» Брыков. Так называли себя на человеческий манер те копии, которые появились давно от самого папаши Брыка или его первых тысяч копий. Вместе они наметили контуры будущего плана. Спящие ячейки Брыков были как у коморцев, так и у пальдонийцев. По плану Генри, Брыки должны создать ложный приказ на выдвижение флотов к одной точке, и противники должны столкнуться лоб в лоб. Там по идее должен был завязаться бой.

– Но если они решат держать нейтралитет, то Брыки схватку спровоцируют, – заверил Генри. – А потом появлюсь я со своим флотом и помогу Комору разгромить Пальдонийскую эскадру. Потом предложу Комору союз с правом аренды части планеты на сто лет. Все равно там столько ископаемых, что колонистам не достать. Альянс с Коморским союзом в дальнейшем оградит колонии от враждебных посягательств других стран.

– План отменный, – согласился я и подумал: «Лучше моего. Я хотел прибыть и всем надавать по морде». – А что будем делать с агентом Пальдонии? – спросил я.

– Она, не добившись результата здесь, отправится мстить своим врагам, – ответил Генри, – и АД будет занят Пальдонией. Мы с ее помощью отвлечем от нас внимание.

– С этим я тоже согласен, – кивнул я. – Молодец, Генри.

Только Зерт, который не знал о Брыках, пребывал в ступоре. Мы, впрочем, не говорили при нем о Брыках, но подразумевали их. И он не мог понять, как мы подсунем командующим флотов ложные приказы.

– Это невозможно! – воскликнул он.

– Посмотрим, – ответил я, не споря. – Если не получится, я навалюсь на пальдонийцев.

– А какие у вас силы? – спросил Зерт, снова удивленный моими словами.

– Флот из сотни корветов, – ответил я.

– Сотня корветов против больших кораблей? – воскликнул он. – Вы смеетесь?

– Корветы бывают разные, – туманно ответил я. – Поживем – увидим.

Зерта мы не убедили, и он ушел в сильно расстроенных чувствах. Я его понимал: не зная всех частностей, он, естественно, сомневался в успехе нашей операции и опасался за свое будущее.

После совещания Генри повел меня и Ведьму в посольство Новороссийского княжества, где предавался грусти брошенный женой граф Бран Швырник. Его можно было понять: испытать предательство родного человека – это непросто, еще сложнее понять и простить. Как сказал Генри, Гаринда не делала попыток примирения, и между бывшими супругами были напряженные отношения. Брану спецы контрразведки предлагали барышень, но он их упорно отвергал, и с этим надо было что-то делать, иначе мой первый подданный сгорит в тоске, как полено в костре.

В приемной нас приветствовала Сандра Лопез, секретарь Вироны и подруга Генри. Увидев меня, она приоткрыла рот и растерянно заморгала.

Я, подойдя ближе, нарочито сурово спросил:

– Почему не даете команду смирно, капрал? – спросил я.

Вот такая получилась плоская шутка, и Сандра, услышав мой вопрос, испугалась, закрыла глаза и стала опускаться на пол. Ее поддержал Генри и укоризненно произнес:

– Ну и шуточки у вас, хозяин. Вы не знаете, что вас тут все боятся?

– Не знал, – ответил я и скривился, виновато посмотрев на удивленную Ведьму. – Что? – спросил я. – Просто хотел пошутить.

– Вы в своем праве, – ответила Ведьма. – А ты, Генри, выбирай девушек более стойких. – Она подошла и, отстранив Генри, похлопала девушку по щеке. Та пришла в себя и прошептала:

– Я не хочу в армию.

Я только крякнул и стал озираться. Как-то не так началось мое прибытие в посольство. Но положение спасла Вирона: она вошла, увидела меня и, радостно завизжав, бросилась мне на шею. Следом вошел улыбающийся Карл Штурбах, ее муж. И громко гаркнул:

– Смирно! Его милость на станции!

От его крика Сандра снова потеряла сознание.

– Что у вас тут происходит? – скрывая недовольство, спросил я и, опомнившись, ответил: – Вольно.

Все несколько расслабились, но смотрели настороженно. Чтобы не выглядеть глупым, я стал незлобно возмущаться:

– Совсем расслабились, враг везде, а вы в обморок падаете. Лопез в капсулу, дать ей базу агента контрразведки. Негоже чтобы девицы падали в обморок при виде посланника княгини. Унесите ее, – махнул я рукой и прошел в свой кабинет. Следом зашли Генри, Ведьма и супруги Штурбах. – Где Бран? – спросил я.

– У себя в квартире, видимо, пьет, – ответила Вирона.

Я покачал головой:

– Бран – человек, который первым стал моим, вернее, ее подданным. Короче, он мне дорог, сделайте все, чтобы он не мучился. Пусть ляжет в капсулу, пройдет обследование.

– Он не хочет, – буркнул Карл. – Силой я его заставить не могу.

Я вздохнул:

– Ладно, займусь им сам. Знакомьтесь. Представляю вам миледи Мадлен Берроуз, главу политической разведки княжества. Ее пределы – все государства. Не мне вам рассказывать, чем занимается АД. Это будет наш аналог. Инструкции ей даны, прошу любить и жаловать. Она облечена, как и Генри, особым доверием ее высочества и, что важнее, моим.

Вирона и Карл внимательно посмотрели на Ведьму и кивнули.

– Теперь по существу. У нас на носу война, и я прибыл с флотом, который останется колонии, но на кораблях нет экипажей, только бойцы. Еще я притащил спутник, который украл у АДа. Сейчас прорабатывается легенда «Левак», как спутник и их рейдер оказались у вас. Уверен, через какое-то время последуют вопросы. Карл, займись этим, все материалы у Генри.

Карл, бывший контрабандист, понимал, как составлять такие дела, и кивнул.

Дальше Генри поведал план операции по уничтожению флота Пальдонии. Я выступил с заключительным словом.

– План кампании вам озвучен, господа. В итоге всех мероприятий мы должны будем выйти на заключение союза с Комором. Все детали у Генри, обсуждайте. Ко мне вопросы есть?

Вирона подняла руку:

– Почему мы с Карлом ничего не знали?

Вопрос был резонный. Она и Карл занимались контрразведкой на станции, и, видимо, сообщение Генри застало их врасплох.

– Скажу откровенно, вы проспали агента Пальдонии. Но, скорее всего, вы замкнулись на внутренних проблемах: не допустить проникновение в колонию агентов вражеских нам структур, и другого не видели. Это и мое упущение, надо расширить ваши полномочия. – И я обратился к Генри: – Теснее сотрудничай с Вироной и Карлом. Мадлен, – я посмотрел на Берроуз, – контактируй с ними по мере необходимости. Не мне вас учить, как все должно быть. Но я вижу, что тут у вас сонное царство и тихое болото закисает. Увы, друзья, но мне это не очень нравится.

Я включил комбата и стал высказывать претензии по качеству их работы. По сути, им нечего было мне ответить. Операцию «Пальдонии» они проспали, и я ткнул их носом в недоработки.

– Вирона и Карл, у вас нет нужной инициативности. Не надо ждать указаний сверху, делайте все, что полезно для колонии. Почему «Пальдонийка» смогла подкупить весь совет станции, почему они перестали бояться, что за коррупцию их накажут, и почему опять на станции встал вопрос о ликвидации колоний на Суровой? У вас нет ответов на эти вопросы. Генри делал свою работу, которую вы даже не заметили, и вам должно быть стыдно.

Я высказался и стал собираться.

– Я на время вас покину.

Телепортировался на Суровую и очутился на центральной портальной площадке столицы. Обычно ей пользовались в экстренных случаях. Охрана из двух полицейских удивленно на меня посмотрела и взяла меня на прицел игольников.

– Не узнали? – спросил я, и мне ответили:

– Руки вверх. Стоять, не двигаться. – Тут же появился их начальник, который сверил меня с тем, что у него было в базах, оторопел и пробормотал:

– Ваша милость?..

– Он самый, – ответил я.