© Владимир Невский, 2017

ISBN 978-5-4485-7237-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Повести

Удивительное рядом

1.

Павел пришел в кафе за полчаса до назначенного времени. Заказал себе апельсинового сока и теперь в ожидании потягивал его через трубочку. А ожидал он, сам не зная чего. Два часа назад ему позвонила Мария Сергеевна и назначила встречу, при этом попросила никому ничего не говорить, особенно сыну Феде. Это его и заинтересовало, и насторожило одновременно. Знали они друг друга двадцать лет, и до сих пор между ними не существовало тайн. С Федором они подружились ещё в диком детстве, а именно – в детском саду, и пронесли эту дружбу через все школьные и студенческие годы. На зависть всем и вся. Павел был у них как у себя в доме, и Мария Сергеевна относилась к нему так же, как и к родному сыну Федору. В своё время и Федя получал в равной степени любовь и внимание от родителей Павла. Короче, такая идеальная, гармоничная картина вырисовывалась. И вдруг этот звонок. Тайная встреча и конфиденциальный разговор. Пашка терялся в догадках.

Пунктуальность была отличительной чертой Марии Сергеевны. Едва минутная стрелка коснулась цифры двенадцать, как дверь в кафе открылась и на пороге появилась она, в сопровождении охранника. Паша встал из-за стола, и Мария Сергеевна направилась к нему. По-матерински поцеловала его в щечку.

– Привет.

– Здравствуйте.

– Давно ждёшь? – она кивнула на пустой бокал.

– Жарко. – Просто объяснил он.

К их столику подошел официант, даже слишком поспешно. И удивительного в том ничего не было: не каждый день подъезжает дорогая иномарка, и шикарная бизнес-леди посещает второсортное кафе. Мария Сергеевна сделала заказ и, едва официант бросился выполнять его, обратилась к Паше:

– Знаешь, этот бизнес меня выматывает. Наверное, не по годам это.

– Ну, что вы? – искренне изумился Павел.

– Да не в этом собственно дело, – она вдруг замолчала, задумалась.

– А в чём? – Пашка проявил нетерпение.

– С каждым днём всё меньше стала общаться с сыном. Видимся только по утрам, за поспешными завтраками.

– Тётя Маша, – Паша театрально развёл руками. – Мы же, в конце концов, не маленькие дети. По двадцать пять, как ни как. Институт вот закончили.

– И какие планы?

– Отдохнуть месяц, другой. И работу искать.

Принесли каппучино и пирожное. Всё оказалось свежим и вкусным, даже удивительно.

– Я тут приболела немного. Мигрень проклятая. Ну и осталась дома, шаталась из угла в угол.

Паша не спеша поедал пирожное и гадал, куда же ведёт разговор мать лучшего друга.

– Захотелось узнать, чем сейчас увлечен Феденька, и ужаснулась.

– А в чём дело?

– Компьютер он заблокировал. Мне так и не удалось подобрать пароли. На книжных полках появились новые книги, которые и беспокоят меня.

– А что там?

– Там? А ты не знаешь? – она грустно улыбнулась.

– Не знаю. Я не очень люблю читать, и вы это знаете.

– «Кабалистика», «Шамбала», «Загадки истории», «Белые пятна на карте мира». «Оккультные науки», «Книга мёртвых», «Молот ведьм». Это десятая часть того, что я запомнила. Короче, хиромантия какая-то.

Наступило очередь улыбнуться Павлу, но Мария Сергеевна быстро отбила охоту:

– Он случайно не попал под влияние какой-нибудь секты?

– Тётя Маша, – повторил жест Паша, – ну вы и загнули. Мы же не дети.

– Как будто взрослые не попадают в лапы антихристам.

– Успокойтесь, тётя Маша. Ничего опасного нет. Федя, и правда, в последнее время увлёкся статьями про НЛО, параллельные миры и аномальные зоны. Но не более того.

– Ты так думаешь.

– Конечно. Это всех интересует. Как говорится: чего мы не понимаем – нас и манит и пугает.

– Вот-вот, – кивнула головой Мария Сергеевна. – Именно манит.

На лице отразилась неподдельная тревога, которая передалась и Павлу.

– Что-нибудь случилось?

– Пока нет. Не знаю. Может произойти, – она перешла на шепот, чем испугала Пашу.

– Да что именно? – вскричал он.

– А то, – уже спокойно заговорила обеспокоенная мать. – Он собирается уезжать.

– Куда?

– Ой, а ты как будто не знаешь?! – в голосе преобладал сарказм.

– Честное слово.

– Я нашла у него на столе карту Сибири, график движения поездов, рейсы и время самолётов.

– Зачем? Куда?

– А я думала, ты мне ответишь.

И тут у неё зазвонил мобильник. Пока она разговаривала со своим партнёром по бизнесу, Пашка углубился в раздумья. В последнее время Паша вёл себя как обычно. Ничего такого не говорил, и уж тем более про турне по Сибири. Мария Сергеевна отключила трубку.

– Я тебе верю, Паша, что ты не в теме. Значит, Федор действует в одиночку. Не странно ли это? Подумай. А мне пора. До свидания.

– Ага, – только и смог ответить Павел. Мария Сергеевна ловко нанесла удар по самолюбию. И ушла, оставив его в аромате эксклюзивного парфюма и в состоянии лёгкого нокаута.

2.

Ресторан располагался на крыше высотного здания. Стеклянные стены позволяли любоваться прекрасным видом на город. Каменные джунгли простирались до самого горизонта. Джунгли со своими законами, порой бесчеловечными и дикими. Только большой эстет мог видеть в нагромождении камня, бетона и стекла красоту.

Федор к таким людям не относился. И посему смотрел на город без капельки восторга в карих глазах. Иной антураж, иная красота привлекала молодого человека. И глядя на запылённый, задыхающийся от продукции автоконцернов город, он рисовал в своём воображении совсем другие картины.

– О чём задумался? – голос вернул его в действительность. Пришлось обернуться. Визави сидела Алена, держа в руке бокал, где на донышке плескалось французское вино.

– О вечном.

Они не виделись целую неделю, но при встрече почему-то не находилось ни тем для разговоров, ни слов. Да и молчание, в отличие от прежних рандеву, почему-то угнетало. «Затишье перед грозой», – подумалось Федору, и он оказался прав. Просто их отношения уже исчерпали себя. Выдохлись они, словно марафонцы после преодоления всей дистанции. Осталось усталость и пустота.

– Чем думаешь дальше заниматься? – Алена ещё не осознала сложившейся ситуации или просто не хотела её принимать.

– Отдохну. Зубы подлечу, – Федя с натяжкой улыбнулся. – После гранита наук.

Алена широко улыбнулась:

– Слушай, Феденька, а давай с тобой рванём куда-нибудь? Только вдвоём, ты и я. Ни друзей, ни подруг.

– Например?

Алена прищурила глазки, кокетливо улыбнулась

– Не знаю. Египет, Кипр, Арабские Эмираты.

– Сейшелы, Багамы, Таиланд, – дополнил Федя и поймал себя на мысли, что за два года их дружбы он знал о ней практически всё. Даже мысли её читал на расстоянии. И от этого почему-то становилось грустно.

– Ага! – её глаза излучали счастье.

– Нет, Алена, не хочу.

– Почему?

– А что я там не видел?

– Как? – она в изумлении всплеснула руками. – Заграница. Экзотика. Новые лица.

Федя разлил по бокалам остатки вина.

– Экзотика? – усмехнулся он. – Надутая экзотика для богатеньких туристов. Новые лица? Да там одни русские, те же мальчики-мажоры и гламурные девчонки. Я от них уже тут устал, на светских тусовках.

– Можно выбрать тур в не очень посещаемые страны.

– Господи! – Фёдор начинал немного заводиться. Его раздражало нежелание Алены понять его. – Зачем куда-то ехать? Заграница, заграница. – Он глотнул вина. – Я на Алтай хочу.

Алена едва не выплеснула вино на белоснежную скатерть.

– Куда?

– В Сибирь, в тайгу, в глушь.

Пришла очередь удивляется Алене. Она смотрела на своего парня так, словно впервые встретилась с ним. И Федору надоело лицезреть эту мину удивления, он поспешил пояснить своё желание:

– Скажи, зачем люди путешествуют? Правильно. Посмотреть новые страны, новые города. Чуешь: новые! А мы зачем? Нам целой жизни не хватит, чтобы посмотреть дом, в котором мы живём. Дом под название Россия.

– Ой, не смеши меня, Феденька. А что у нас смотреть? Как говорится: однотипные города, одинаковые улицы, клонированные дома. Штамповка. И при этом везде бардак, пьянство, разгильдяйство. И постоянная угроза личной жизни.

– А природа?

– Что природа?

– Я устал от людей, устал от толпы. Мне хочется уединения с близкими друзьями, единомышленниками. Побродить по тайге, искупаться в Байкале.

– Плюс комары, гнус. Минус – цивилизация.

– Точно! – Фёдору показалось, что Алена солидарна с ним, но это оказалось химерой.

– Чудак ты, Федя.

– Какой есть.

Разговор зашел в тупик, вновь вернулось тягостное молчание. Оно слишком затянулось.

– Мне пора, – Алёна встала.

– Пока, – он даже не встал из-за столика. Лицо девушки вспыхнуло ярким румянцем. Такого пренебрежения к себе она не ожидала. Ещё год назад просто таял в её присутствии. С гордо поднятой головой она покинула ресторан.

3.

Федя был в том возрасте, когда сон длиною в три-четыре часа никак не влиял на общее самочувствие. Ложился он далёко за полночь, вставал в шесть утра и при этом чувствовал себя великолепно. Заряд бодрости ему добавляли ежедневные пробежки по парку. Эти утренние занятия так вошли в его рацион, что стали просто необходимостью. В любую погоду организм уже требовал нагрузку и чистого воздуха оазиса среди каменных джунглей. Тут он встречался со знакомыми бегунами и владельцами собак. Обычно, вернувшись с пробежки, Федя уже не заставал матери, или, в крайнем случае, они сталкивались в дверях, успевая очень лаконично поговорить. Но сегодня его ждал приятный сюрприз. Мать не поехала на работу, из кухни доносились аппетитные запахи, способствующие обильному слюноотделению.

– Привет! – он заглянул на кухню. Мать суетилась около плиты.

– Привет. Завтрак почти готов.

– Я успею принять ванну?

– Только душ.

– Хорошо

Федя поспешил в ванную. День обещал быть чудесным. Что там говорить: с матерью в последнее время они виделись крайне редко. Она ударилась в бизнес и нашла в нём своё призвание. Благодаря её природному таланту и огромному трудолюбию они переехали из «хрущевки» в престижную квартиру. Преобразовались из семьи «среднего достатка» в «новых русских».

Ожидание благоприятного дня разом улетучилось за завтраком, когда мать, ведя разговор, как бы, между прочим, сказала:

– Мне вчера звонила Алена.

– Алёна, – эхом отозвался Федя, и радужное настроение стало мгновенно испаряться. Алена была уверена в их совместном будущем и строила отношения с Марией Сергеевной как со свекровью. И никак иначе. И вполне понятно, что после их ссоры, она тут же пожаловалась мамочке на её неразумного сына. Это совсем не нравилось Федору, и он решительно заявил:

– Мама, давай мы с Аленой сами разберемся. Ты же не знаешь всех тонкостей и нюансов. А незнание сути вопроса может только усугубить его.

– А может, ты просветишь меня? Что ни говори, а жизненного опыта у меня достаточно.

Аппетит напрочь пропал, и Федя вяло ковырялся вилкой в тарелке.

– Помнишь, мы с тобой договорились, что не будем посягать на свободу друг друга?

Такой разговор имел место быть, когда Федор с отличием закончил школу. До сих пор они выполняли его, хотя было видно, что матери иногда так хотелось нарушить договор и взять свои слова обратно. Вот и сейчас она вздохом напомнила об этом.

– Ты со своей свободой ушёл в армию и потерял два года.

– За эти два года я достаточно много приобрёл. Душевно. Я не считаю это потерей времени.

– А каково было мне?

Федя вздохнул:

– Это удар ниже пояса. Мама, но ведь не ты первая, не ты последняя, кто провожает единственного сына в армию. Ничего со мной не случилось. Вот видишь, уже и институт закончил.

Он включил кофеварку. Кушать совсем расхотелось.

– Какие планы?

– Никаких. Пустота. Отдохнуть надо, оглядеться, присмотреться. Определиться с целью в жизни, понять чего я хочу, и на что я способен.

– Да, – слегка улыбнулась мать. – И много времени тебе для этого понадобится?

– Не знаю. Пока не закончится мой капитал.

«Мой капитал» – больно кольнул по самолюбию Марии Сергеевны. Хотя сын и учился в институте, он обходился без помощи матери. И подрабатывал, и писал рефераты незадачливым студентам, и чертил сложные чертежи. Новое время – новые рыночные отношения. Ничего предосудительного в том не было. Зато деньги у него водились, которых хватало и на девчат, и на свои прихоти. И как сейчас выяснилось: Федя ещё даже и накопления сделал.

– Куда-нибудь собираешься поехать? – стараясь говорить спокойно, но голос всё-таки выдал, и Федя тут же среагировал:

– А разве Алена тебе не доложила? – с сарказмом спросил он.

Мария Сергеевна только вздохнула:

– Вот когда у тебя будет собственный ребёнок, ты поймёшь, что значит переживать за него.

Федя устыдился своих слов, он обнял мать и поцеловал в щечку:

– Не волнуйся, мама. Всё у меня будет хорошо. Обещаю, что я не доставлю тебе огорчений.

4.

– Привет.

– Ну, ты даёшь, Гончар! – Паша принёс с собой в тихую уютную квартиру много шума, суеты и брызги дождя на плечах.

– В смысле?

– Без смысла, – отпарировал друг. – Ты, хозяюшка, сначала накорми, напои, спать уложи. Хотя, нет, последнее – лишнее. А потом уж открывай свой вопросник.

Феде всегда нравился вот такой настрой друга, когда он много говорил и шутил, не всегда попадая в тему, но оптимизмом заражал всех окружающих. Сам Федя не обладал таким талантом, который позволял бы в любой компании быть её душой. Хотя сам был и начитанным, и с чувством юмора. Не хватало самой малости – харизмы. Как известно, эта субстанция природная, а далеко не приобретённая.

– Кстати, вопросы, кажется, ты собирался мне задавать, а не наоборот.

Федя провёл друга на кухню, где стал накрывать на стол. Организмы молодые, да и занятие спортом постоянно требовали пополнение калорий.

– Homo sapiens, тип жвачных, – словно прочитал мысли друга Паша, откусывая большой кусок бутерброда. Федя слишком хорошо знал друга, его манеру вести разговор. Вот и сейчас: Пашу что-то сильно волновало, но он никак не решался приступить к обсуждению. Крутится рядом, вертится, скрываясь за шутками-прибаутками.

– Знаешь, Гончар, – начал, было, Паша, но раздумал и занял рот очередным куском бутерброда. Федю это начинало утомлять.

– Не юли, Пал Палыч, говори по теме.

– Какие планы?

Федя удивлённо посмотрел на друга, а потом в голос рассмеялся:

– Вы что все, договорились? Алена, мать, теперь вот ты. Какие планы? Какие планы? Откуда такой нездоровый интерес?

– Потому как они внушают опасения.

Федя откинулся на спинку стула и, прищурив глаза, изучал мимику друга. Но Паша был великолепным актёром. И на лице его читалось только одно: удовольствие от сырокопченой колбасы.

– Ты говорил с Аленой?

– Ум отъешь, – смаковал Паша.

– Значит, маманя.

С Павла вмиг слетела игривость:

– Она просто проявляет беспокойство.

– Это уже слишком. Вот сам посуди: о чём ей беспокоиться? Я – не наркоман, не алкоголик, в преступной банде не состою. Тебе не кажется, что в двадцать пять лет повышенная опека начинает утомлять и раздражать?

– Даже если ты пальчик порежешь – мать будет волноваться.

– И что на этот раз?

– Твоё увлечение хиромантией.

Федя натянуто улыбнулся:

– Хиромантия – это наука гадания по руке. Я, к твоему сведению, этим не увлекаюсь.

– А чем?

– Загадками и феноменами.

– Конкретней.

Федя в порыве вскочил и прошелся по кухне.

– Слишком много белых пятен. И мне хочется приложить свою скромную лепту в разгадывании великих загадок. – Возбуждение било через край. – Туринская плащаница, Тунгусский метеорит, Бермудский треугольник, чертежи пустыни Наска.

– Ни фига себе! – остановил тираду друга Паша. – Ну и замашки у тебя.

– Это ещё не всё.

– Да? – наигранно удивился Паша, хотя понимал, что Гончар «оседлал любимого коня», и сейчас понесётся по дебрям фантазии и несбыточных планов.

– А ещё я хочу отыскать могилу Чингисхана, клад Стеньки Разина, библиотеку Ивана Грозного.

Паша продолжал игриво:

– И это всё ты? Да тебе Нобелевской премии будет мало.

Федя «вернулся на землю», сел за стол и залпом выпил остывший чай.

– Конечно же, нет. На это не хватит человеческого века. Да и не стремлюсь я всё открыть, найти и разгадать. Но я хочу составить своё мнение, выдвинуть свою версию об этих удивительных вещах и событиях.

– Удивительное рядом.

Федор непонимающе взглянул на друга, и тот повторил:

– Удивительное рядом. Оглянись, оно рядом. Может, даже за твоей спиной. Так зачем же куда-то ехать на край земли?

Друг промолчал, о чём-то подумал и кивнул:

– Пошли в комнату, я кое-что тебе покажу.

5.

Мария Сергеевна была хозяйкой двух престижных салонов красоты. Но чтобы поддерживать этот бизнес, дорогой и вечно балансирующий у опасной черты банкротства, приходилось заниматься ещё и торговлей. И в этом не было ничего постыдного. Вся страна занималась этой деятельностью: купи-продай. Производство почти сошло на «нет», а вот магазины – на каждом углу. Гончарова тоже имела несколько магазинчиков и киосков, где и реализовывались популярные ходовые товары, которые были необходимостью для потребителей. Если не за номером один, то уж за номером два – это точно. Бытовая химия, жевательные резинки, пиво, чипсы, сигареты, зажигалки. И чтобы управлять столь большой и разнообразной империей, Марии Сергеевне подолгу приходилось находиться в офисе, разъезжать по объектам, встречаться с поставщиками и перекупщиками. Работа съедала огромное количество времени. Сил и нервных клеток.

Затрещал селектор, и послышался милый голосок секретарши:

– Мария Сергеевна, к вам Алена Соколова.

– Пригласите, – немного подумав, ответила она. Девушка его сына. Хотя Федя и просил не вмешиваться в их отношения, она не могла молча оставаться в стороне и равнодушно наблюдать, как сыночек разрушает отношения с Аленой. Просто он еще не научился жить, не нюхал взрослой настоящей жизни и многого не понимает. Соколовы – не последние люди в городе. Сам глава семейства – госслужащий, в последнее время упорно рвущийся во власть. И скорее всего, своего добьётся. Сначала в местные органы управления, а там, глядишь, и в саму Думу прорвётся. Жена – вообще совладелица одного из процветающих банков. Короче, Алена – очень завидная невеста. При этом симпатичная, обаятельная, отзывчивая девочка.

– Здравствуйте, Мария Сергеевна.

– Здравствуй, здравствуй, Аленушка. – Гончарова встала из-за стола, по-матерински обняла девушку, поцеловала в щечку. Жестом пригласила присесть на диванчик.

– Кофе, чай?

– Минералку без газа.

Мария Сергеевна достала из мини-холодильника бутылку и наполнила два бокала. Пили воду маленькими глотками, ожидая, кто же первый заведёт разговор.

– Тётя Маша, – Алёна по молодости и отсутствию опыта не выдержала первой. – Нам надо серьёзно поговорить.

– О Федоре? – Гончарова сама переживала за сына, и поговорить об этом было не с кем. Подруги, которой без вреда можно было излить душу, не было. Одни лишь знакомые и сотрудники, с кем можно только говорить о погоде и моде.

– Да, – кивнула головой Алена. – Надо что-то делать. Знаете, куда он хочет поехать отдохнуть после института?

– Куда?

– В Сибирь, в тайгу. Побродить в одиночестве. А ведь это чревато.

– Чем? – искренне удивилась Гончарова.

– Он же городской человек. Он в трёх соснах заблудиться может, а там – вековая тайга.

– Да, да, – легко согласилась Мария Сергеевна, отмечая то обстоятельство, что Алена не всё знает. А если бы узнала о новом увлечении сына, то сорвалась бы на истерику. Девочка серьёзно была влюблена в Федора.

– Что же делать? Нельзя же просто сидеть, сложа руки, чтобы потом не кусать локти.

– И что ты предлагаешь? Не могу же я своему взрослому сыну запретить поездку. Чем я обосную это? Тем, что он может заблудиться? Согласись, говорить такое двадцатипятилетнему парню – смешно и нелепо.

Алена затеребила локон кучерявых волос.

– А может найти детектива? Пусть он тайно сопровождает Феденьку в этой поездке. У меня есть, конечно, личные деньги, но я не уверена, что могу потянуть все затраты. Может, вскладчину?

Пришла очередь призадуматься Гончаровой. Идея была стоящей. Спустя несколько минут она приняла решение.

– Зачем же детектив? У меня отличные ребята в службе охраны. Все бывшие милиционеры и спецназовцы. Зря, что ли, они получают хорошие деньги. – Мария Сергеевна встала с дивана, давая понять, что разговор окончен.

– Значит, решено? – Алене ничего не оставалось, как тоже встать.