«Воистину, те, которые уверовали, совершали праведные деяния и были смиренны перед своим Господом, будут обитателями Рая и пребудут там вечно»

Коран, сура «Худ», 23

Роман-антиутопия

Осенью 2011 года, находясь проездом в небольшом иранском городке Кашан, я случайно познакомился там с неким человеком – назовём его Эжен Лагранж.

Это был человек неопределённого происхождения, возраста и рода занятий. Он бегло говорил на нескольких европейских языках, арабском, фарси, а также на русском, правда, на каком-то дореволюционном диалекте. Впрочем, нам вполне хватало слов, чтобы понять друг друга.

Сначала он держался несколько настороженно, затем, узнав, что я поэт из России, он оживился и стал проявлять ко мне неподдельный интерес. Мы говорили с ним на разные темы – о литературе, искусстве, истории, политике. Я был впервые в Иране, и он дал мне много ценной информации о местных нравах и обычаях.

Эжен показался мне добрым и необычным человеком, хотя и несколько эксцентричным, а порой даже неуравновешенным. Когда мы сидели с ним в каком-нибудь ресторане, ему вдруг могло показаться, что за ним следят, тогда он быстро выходил в туалет, а затем покидал ресторан через черный ход. Через несколько часов он снова выходил на связь, и мы снова встречались и разговаривали. Так мы провели с ним несколько дней. Затем я отправился путешествовать дальше, на юг, а он поехал в Тегеран, где, кажется, жил.

Вернувшись в Россию, я обнаружил в своей электронной почте письмо от Эжена, к которому была прикреплена рукопись его книги. Он очень просил меня опубликовать это произведение, т. к. по его словам, оно «обладает чрезвычайной важностью для судеб всего человечества».

Ознакомившись с рукописью, я был так потрясён и шокирован изложенными в ней событиями, что несколько дней совершенно не мог прийти в себя.

Я до сих пор не уверен в том, что описанное, хотя бы даже в отдельных моментах, могло иметь место на самом деле. Вместе с тем, я считаю своим долгом опубликовать данную повесть, чего бы мне это не стоило. Выполняя просьбу Эжена, я передаю в издательство его книгу, лишь немного изменив детали событий, названия стран, фамилии персонажей и перенеся действие в будущее время.

Не являясь профессиональным писателем, я заранее приношу свои извинения за убогий язык и многочисленные шероховатости данного повествования.

Что же касается правдоподобности изложенных событий, то окончательный вердикт на этот счет я оставляю на усмотрение читателя.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава I

г. Ванкувер, Канада.

Недалёкое будущее.

«Шелли, любовь моя!

Прошу тебя, не волнуйся!

Это я, Фрэнк. Я жив, со мной всё в порядке, мы скоро увидимся. Я лечу рейсом K818 из Сиднея, в Ванкувере буду в 8.35 вечера. Только, пожалуйста, никому не говори об этом! Это очень серьёзно. От этого зависит твоя жизнь. Люблю тебя!

До встречи!

Твой Фрэнк.

p. s.

Обязательно позвони Эжену, скажи, чтобы проверил электронную почту!»

Боже! – Шелли снова и снова перечитывала это сообщение, пришедшее пару минут назад по электронной почте. – Нет, этого не может быть! Фрэнк жив? Какая злая шутка!

Письмо пришло с электронного адреса Фрэнка, которым он пользовался для личной переписки. Но ведь это невозможно! В катастрофе Boeing 787 авиакомпании «Air Canada», произошедшей три месяца назад над Тихим океаном, погибли все пассажиры. Об этом официально заявило правительство.

Шелли заплакала… Она чудом тогда не полетела вместе с Фрэнком на том самолёте. Зачем кому-то понадобилось так жестоко разыгрывать её сейчас? Что делать? Звонить в полицию?

«Пожалуйста, никому не говори об этом!» Почему она не должна никому говорить об этом? Неужели кто-то хочет её шантажировать? Но зачем?

А вдруг, это и правда Фрэнк?

Шелли встала из-за стола и подошла к окну.

Но как он выжил? Где был всё это время? Почему ни слова не написал об этом?

Господи, что же делать?

Шелли подошла к дивану и без сил упала на него. Слёзы неудержимо текли из её глаз.

Фрэнк! Милый, добрый, сильный, славный Фрэнк! Её рыцарь, её герой, тот, кого она ждала всю жизнь и кого навсегда потеряла! И как! Накануне их помолвки…

Они собирались улететь от всех подальше – на Таити, и там обвенчаться в какой-нибудь местной церквушке. А потом, по возвращении в Канаду, сыграть свадьбу. Они уже заказали билеты, но за два дня до вылета ей вдруг позвонили с работы и попросили подменить её заболевшую подругу Сьюзан на очень важном судебном процессе…

Шелли Майлз работала юристом в известной адвокатской конторе Ванкувера, она, конечно, могла отказаться, но Сьюзан была её лучшая подруга. Кроме того, дело уже неоднократно откладывалось, и судья не намерен был тянуть его дальше. Поэтому Шелли согласилась. Она позвонила Фрэнку и сказала, что у неё возникли проблемы на работе, и она прилетит к нему на день позже. Фрэнк, по-видимому, сильно расстроился, хотя и не подал вида. Он сказал ей тогда: «Я ждал тебя так долго, подожду как-нибудь ещё один день».

Шелли переоформила билет и позвонила Эжену, однокласснику Фрэнка, чтобы он отвез его в аэропорт в то утро. А вечером, возвращаясь из суда, в машине она услышала по радио, что два канадских самолёта взорваны террористами. Один из них упал недалеко от Монреаля, а другой – другой летел на Таити.

Это чудо, что она доехала тогда до дома, не попав в аварию. Включив телевизор, она узнала телефон горячей линии и набрала номер. Да, Фрэнк был в списке пассажиров, он сел на этот чёртов самолёт! Поиски обломков продолжаются, но шансов найти выживших, практически, нет…

Что было потом, Шелли плохо помнила. Память словно специально удалила все воспоминания о тех страшных часах, днях, неделях… Кажется, ей звонили друзья Фрэнка и выражали соболезнования, звонил Эжен и говорил, что нужно молиться и верить в чудо, звонила мама, но разве существуют такие слова, которые могли бы её утешить? Она ничего не видела вокруг, ничто её больше не интересовало.

Шелли взяла отпуск и сутками напролёт смотрела телевизионные новости. Каждый день к ней приходила Сьюзан, и они вместе оплакивали Фрэнка. Каждый день она задавала себе одни и те же вопросы: «За что?», «Почему?».

Почему это случилось с канадскими самолётами? Канада – мирная страна, армия всего-то шестьдесят тысяч человек. Канада никогда никому не угрожала, никогда никого не бомбила… Это не США, не Европа, не какая-нибудь Россия… За что? Почему?

А Фрэнк? Почему он погиб? Молодой, красивый, порядочный, честный… Кому он сделал зло? А она? Почему она была всегда так холодна с ним? Почему никогда не говорила ему, что тоже любит? Она думала, что у них всё ещё впереди, что она ещё много-много раз ему скажет эти слова, обнимет, поцелует…

Недели через две Шелли взяла себя в руки и вышла на работу. Она по-прежнему была на хорошем счету у начальства, по-прежнему выигрывала дела в судах, но её жизнь потеряла смысл.

Приходя с работы домой, она вновь и вновь перебирала фотографии Фрэнка, вырезки из газет, статьи о гибели «Боинга», летевшего на Таити… Обломки самолёта так и не были найдены. Ответственность за подрыв обоих канадских лайнеров взяла на себя международная террористическая организация «Аль Хакка», базирующаяся в Сирии. СМИ распространили обращение её лидера Умара Бен Али, объявившего джихад всему западному миру.

В связи с тем, что на борту «Боинга», летевшего на Таити, находилось большое количество американских граждан, а также в связи с отказом официального Дамаска выдать террористов, скрывающихся на территории Сирии, через месяц после трагедии США начали вооружённое вторжение в Сирию. К военной акции скоро присоединились Великобритания, Франция, а также многие другие страны, в том числе и Канада.

Шелли с трудом поднялась с дивана, вытерла слёзы и включила телевизор. Войска антисирийской коалиции после упорных боёв взяли Дамаск и продвигались к Эс-Сувайда…

Шелли снова подошла к ноутбуку и прочитала сообщение, пришедшее с почты Фрэнка: «В Ванкувере буду в 8.35 вечера».

Боже! Сколько сейчас времени? Без пяти восемь… Она еще успевает… Фрэнк это или не Фрэнк, она должна быть сейчас в аэропорту, она должна узнать правду!

Шелли подошла к зеркалу, быстро привела себя в порядок, набросила плащ, вышла из дома и села в машину.

Три месяца ранее.

Фрэнк Лернье, нападающий хоккейного клуба «Ванкувер Кэнакс», подошёл к стойке регистрации пассажиров на рейс А315, вылетающий по маршруту Ванкувер-Гонолулу-Таити, и предъявил паспорт. Девушка мельком взглянула на него, спросила насчет багажа и выдала посадочный талон. Фрэнк поблагодарил её, взял талон и сделал несколько шагов назад, туда, где стоял его друг Эжен, провожающий его на самолёт.

– Ну, вот и всё, – вздохнул Фрэнк. – Спасибо, что подбросил.

– Не грусти! – Эжен крепко обнял друга. – Шелли прилетит к тебе завтра. Смотри не загуляй там!

– Да, конечно… Обязательно загуляю! Устрою себе мальчишник…

Фрэнк попытался изобразить на лице улыбку, но у него это слабо получилось.

– Ну-ну, не горюй уж так. – Эжен похлопал его по плечу. – В общем, я передам Шелли, что ты её любишь и ждёшь.

– Спасибо.

Фрэнк слабо махнул рукой и прошёл в зал досмотра пассажиров. После всех положенных процедур, он миновал ряды магазинов Duty Free и направился к выходу на посадку.

До вылета оставалось чуть больше часа. Фрэнк расположился в кресле напротив двери своего выхода, достал из спортивной сумки бутылку воды и сделал несколько глотков.

Его мысли вновь и вновь возвращались к Шелли.

Да, он не подал вида, что расстроился из-за того, что полетит один, но всё же ему было очень обидно! Он – известный хоккеист, восходящая звезда НХЛ, кумир миллионов – и всё же смог вырваться на несколько дней из клуба в разгар сезона, а она – сотрудник юридической фирмы, рядовой клерк – почему-то не смогла отложить все свои дела! Надо, видите ли, подменить Сьюзан на процессе… Значит, Сьюзан для неё важнее его, Фрэнка. А может, стоит повременить с помолвкой? Куда, собственно, торопиться? Ему всего двадцать два, вокруг столько красивых женщин…

Фрэнк отпил ещё немного воды и посмотрел по сторонам. Эффектная блондинка сидела в ряду напротив его.

Тоже летит на Таити? Почему одна? Эх, неплохо было бы оказаться с ней на соседних местах в самолёте! А то ведь перелёт такой долгий…

Фрэнк летел обычным классом, и перспектива оказаться рядом с какой-нибудь пенсионеркой его совсем не прельщала.

Он снова бросил взгляд на блондинку – симпатичная мордашка, стройная фигурка с аппетитными формами… А Шелли, по правде говоря, совсем не такая уж и красавица… Что-то в ней, конечно, есть – характер, наверно, какая-то внутренняя сила, упорство, ответственность, но в плане внешности, многие женщины выглядели намного предпочтительнее…

Они познакомились, когда Фрэнк продлевал свой контракт с клубом. Тогда ему понадобился юрист для анализа некоторых новых пунктов контракта, и он обратился в адвокатское бюро «Смит и Стюарт», где работала Шелли.

Во время их первой встречи она ни разу не улыбнулась, говорила сухо, исключительно по-деловому. Он, привыкший к повсеместному обожанию, был несколько смущён, пытался шутить, но все его попытки вызвать хоть какой-нибудь интерес в глазах Шелли, не увенчались успехом. Впрочем, Фрэнк тогда не сильно расстроился.

Они встречались ещё несколько раз в офисе «С. и С.», и всякий раз Шелли смотрела на него, как на пустое место. Порой он даже читал в её глазах нечто вроде насмешки. Это начинало бесить его. И всё-таки, что-то притягивало его к этой строгой, недоступной, высокомерной особе. Что-то завораживающее и необыкновенное было в её манере держаться, говорить, поворачивать голову. И даже в её необъяснимом презрении к нему было нечто высокое и значительное. Тогда-то Фрэнк и решил заняться Шелли более серьёзно.

Он решил во что бы то ни стало, добиться любви этой гордой девушки. Ему захотелось пробудить в этих высокомерных и насмешливых глазах интерес к нему, к его личности, который постепенно перешёл бы в восхищение, восторг, обожание, затем в робкую привязанность, покорность, и, наконец, в безумный страх потерять его. И тогда, в один прекрасный день, он мог бы вздохнуть, улыбнуться ей такой же насмешливой улыбкой, какой она сейчас смотрит на него, и сказать: «прости, наверно, мы слишком разные…»

Всё получилось с точностью до наоборот. Чем больше он узнавал Шелли, тем больше восхищался её спокойствием, рассудительностью и скромностью.

После работы он часто заезжал к ней в офис, они направлялись в какой-нибудь небольшой ресторан и ужинали вместе. Он расспрашивал её о том, как прошел день, внимательно слушал её, растворялся в её делах, мыслях, чувствах…

А она по-прежнему оставалась такой же холодной и недоступной, правда, улыбалась ему уже не так насмешливо, а как-то по-другому, по-доброму. Он видел это, он чувствовал, что тоже нравится ей. Или хотел чувствовать…

Их отношения с каждым днём становились всё серьёзнее. По выходным они часто гуляли в парке Стэнли, устраивая пикники под гигантскими канадскими кедрами. Шелли любила заходить в городской аквариум, где они наблюдали за белыми китами, лососями и морскими выдрами. Иногда они уезжали в Уистлер, где катались на горных лыжах.

Вечерами они часто плавали на яхте в Английской бухте или поднимались по канатной дороге на гору Граус, где из ресторана на самой её вершине восхищались ночным Ванкувером. Именно там, Фрэнк впервые признался Шелли в любви. Тогда она промолчала, но её глаза сказали ему, что это взаимно.

Потом они встречались каждый день, и каждый день Франк говорил, что любит её. Они бывали в модных клубах Йелтауна, катались на лошадях в окрестностях Ванкувера, плавали на каноэ в лесном озере Банзен-лэйк.

Но самым незабываемым было, несомненно, путешествие в национальный парк Джаслер – там они с Шелли провели два чудесных дня. Они видели в лесу гризли и пару оленей, купались в горячих целебных источниках, наблюдали знаменитый ледник Атабаска и тридцатиметровый живописный водопад. Там, возле водопада, Фрэнк спросил Шелли, любит ли она его тоже. Шелли, как всегда, улыбнулась своей загадочной улыбкой и сказала: «Пусть это будет моим секретом».

Фрэнк не знал, что и думать. И хотя он продолжал делать вид, что счастлив рядом с ней, его сердце разрывалось от тоски. Он страдал так, как не страдал никогда прежде. Иногда он вообще не понимал, зачем ему всё это нужно, ему казалось, что его не любят, а просто милостиво разрешают любить. Несколько раз он пытался расстаться с Шелли, забыть о ней навсегда. Они не виделись целыми днями, неделями, месяцами, в одно из таких расставаний Фрэнк даже написал два четверостишия, посвящённые Шелли:

 
«Почему не могу забыть
Твоё тихое, ясное имя?
Я тебя не хотел любить,
Я хотел быть тобой любимым».
 

И ещё:

 
«Проходят дни, но чувств не меньше:
Опять все мысли о тебе.
Как будто мир не переменчив,
Как будто нету больше женщин
На земле».
 

Фрэнку тогда показалось, что это звучит неплохо. Он стал даже подумывать, не бросить ли ему хоккей и не уйти ли в литературу. Однако дальше этих стихов дело не пошло. К тому же Фрэнк стал замечать, что когда у них с Шелли отношения заходили в тупик, его успехи на льду почему-то росли. Может быть, потому что тогда он с головой уходил в спорт и становился более безразличным ко всему остальному.

Но потом, проходило время, Шелли звонила и спрашивала, куда он пропал. Он слышал её голос и забывал обо всём – о своих переживаниях, обидах, он хотел снова видеть её глаза, её улыбку, и всё начиналось заново. Они опять катались на лыжах, ходили в театры, гуляли в парке Стэнли, обедали в Fish House.

Шелли как будто ждала от него какого-то решительного шага. Он понял это, и вот, неделю назад предложил ей романтическую поездку на Таити. Шелли сначала отказалась, но затем согласилась. Они забронировали отель и взяли билеты. Несколько дней Фрэнк был самым счастливым человеком на земле…

А потом она позвонила ему и сказала, что ей нужно срочно подменить Сьюзан на процессе и предложила поменять билеты на следующий день. Фрэнк отказался, сказав, что полетит на Таити один, и будет ждать её там, на месте. Ему вдруг захотелось поступить по-своему, проявить самостоятельность. Шелли согласилась. Она сказала, что переоформит свой билет и прилетит на день позже.

Прилетит ли? Фрэнк уже ни в чём не был уверен. Несмотря на внешнюю легкомысленность, он любил определённость во всём. Но в отношениях с Шелли определённости не было и в помине.

Фрэнк сделал несколько глотков из бутылки. Блондинка напротив рассматривала его в упор. Узнала? Он улыбнулся и кивнул ей. Блондинка покраснела и смущённо отвела глаза в сторону. Вот, что значит слава – все его знают, все его любят. Все, кроме Шелли…

Тем временем, пассажиров рейса А315 пригласили к выходу на посадку. Фрэнк оставил недопитую бутылку воды и направился за людьми.

Собственно, пассажиров на его рейс было не так уж и много: супружеские пары с детьми, молодожёны, бизнесмены с любовницами, пенсионеры. Фрэнк обратил внимание на группу американцев, летевших, очевидно, на Гавайи. За ними следовало почтенное семейство канадцев, скорее всего шведского происхождения: глава семьи – высокий и подтянутый рыжеволосый мужчина в очках лет сорока пяти, его супруга – невзрачная полноватая женщина и две очаровательные дочери лет четырнадцати и шестнадцати.

Фрэнк посмотрел по сторонам, ища глазами блондинку. Она стояла совсем рядом и смущённо улыбалась ему. Фрэнк тоже улыбнулся и подошёл к ней:

– Привет, нужна помощь? – сказал он, бросив взгляд на её чемодан.

– Да, если не затруднит.

Фрэнк покатил её чемодан, и они прошли в небольшой стеклянный туннель, через который вышли из здания, где их ждал сверкающий серебристый автобус.

– Одна летите? – спросил Фрэнк, садясь в автобус.

– Мой бой-френд прилетит завтра. Задержали на работе.

– А… Знакомая история! Меня, вот, тоже бросили здесь одного…

– Вас? Вы, наверно, шутите?

– Увы, нет.

– Ну, это крайне непредусмотрительно! – Блондинка покачала головой и засмеялась. – Говорят, таитянки, такие очаровательные…

– Вы лучше любых таитянок, – глядя ей прямо в глаза, сказал Фрэнк.

Блондинка смущёно опустила глаза. Фрэнк протянул ей руку.

– Я – Фрэнк.

– Сильвия. – Блондинка пожала протянутую руку.

Тем временем автобус остановился у огромного белоснежного лайнера с надписью «AIR CANADA» и красным кленовым листом на хвосте.

– А вот и наш самолёт! – Фрэнк поднял чемодан и вместе с Сильвией направился к трапу. Поднявшись в салон, он усадил Сильвию на её место.

– Ну, приятного полёта!

– Спасибо, и вам того же!

– Надеюсь, мы ещё продолжим наше знакомство?

– Я не против…

– Тогда до встречи на Таити!

– До встречи!

Фрэнк, довольный собой, оставил Сильвию и пошёл на своё место.