Нагрудный знак OST (сборник)

Нагрудный знак…» интересен еще тем, что в нем подлинная достоверность при описании разных пластов. Например, описание немцев разных периодов войны. Это тема, где многие хорошие писатели спотыкались, рисовали ходульные фигуры в первых романах. У Сёмина это особые немцы, которые служат в арбайтс-лагерях. Они страшны своей бесчеловечностью, хотя, казалось бы, это обыкновенные люди, обыватели. Но фашизм влезает в человека и делает из них страшных людей. Это очень убедительно, художественно показано в описаниях этих надзирателей, простых рабочих, штурмовиков. Я думаю, Сёмину удалось показать Германию тех лет так, как многим другим этого не удалось. Книгу надо сейчас переводить в Германии. Для немцев это будет не аппетитно. Но они поймут, что это правда, с этим трудно спорить. Сёмин не показывает зверей, это люди, но способные на все. Быт в немецком городе хорошо показан.

Записи Сёмина на одном из последних черновиков: «Обидно, неужели кто-то, кто управляет нашими судьбами, так равнодушен к нам самим, что, использовав нас функционально, тут же устраняет нас или устраняется сам – и мы гибнем. И чувствуем, что здесь какое-то издевательство, насмешка. Мы шли, шли, добивались, старались, стремились – ведь и пожить хотели. В добре, спокойно. А вот нет. Какой-то выстрел судьбы – всё! Какой-то новый красноречивый и в чем-то трагически привлекательный прием удачи-неудачи, гибели за талант, за ум, за подвижничество… Самосовершенствование! А как? Как найти силы стать против среды… Силен ли в тебе моральный запрет? Сильнее ли он кипения жизни? Ведь именно оно, это кипение, соблазняет. Там импульсы, там соревнование, а твой запрет одинок. Как быть?»

Уже было оступился, но вдруг услышал в темноте то, что и услышать нельзя, – дыхание глубины… Утешаясь мыслью о мести, я совсем недавно думал, что убить и быть убитым – самое противоположное. Противоположнее не бывает. А вот теперь почувствовал, что это чем-то похоже».