© Виталий Ольховиков, 2017

ISBN 978-5-4485-3974-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Эту удивительную историю мне рассказал сосед по лестничной клетке – некто Баринов, бывший патологоанатом, а ныне пенсионер. Гулял он однажды по загаженному берегу реки с собакой и среди пластиковых бутылок и грязных пакетов увидел торчащую из песка странную металлическую полусферу, оплавленную, как метеорит, и довольно внушительного размера. Выковырять её из песка с первого раза не удалось, и сосед уже на другой день явился туда с лопатой и дачной тележкой. К слову будет сказано, что сосед слыл человеком довольно любопытным и странным.

Привёз, значит, сосед этот непонятный шар к себе в огород, долго пытался его открыть, но металл оказался довольно твёрдым. И только через две недели ему удалось наконец-таки открыть этот загадочный предмет. То, что он обнаружил внутри, повергло моего соседа в крайнее изумление. Оказалось, что в шаре том было инопланетное послание!

Послание состояло из универсального переводчика, информационного носителя и металлической фляги с неизвестной жидкостью, которую он позже идентифицировал как очень неплохой коньяк.

Переведя послание на русский язык, сосед изумился ещё больше. Оказалось, что инопланетный разум очень похож на разум наш! И эти разумные существа с маленькой, ещё не обнаруженной учёными планеты из созвездия Ориона, вращающейся вокруг красного сверхгиганта – Бетельгейзе, очень походят на нас. И у соседа возникли подозрения, что та планета – наш двойник, только из другого измерения. Ведь даже многие города там называются так же, как и у нас. А инопланетные «люди» часто носят фамилии, похожие на наши фамилии. Но цивилизационный путь у них по каким-то причинам стал развиваться совершенно иначе. Увы, нет абсолютной симметрии не только в природе, но и в космосе. Что-то у них там разладилось, что-то исказилось. И сосед очень сокрушался, что эти наши двойники не могут жить так же счастливо, как и мы.

Вчера он наконец-то принёс обещанный носитель, подозрительно напоминающий нашу, земную флешку. И мы с ним, под инопланетный коньячок, прочитали, какие страсти кипели когда-то на планете, очень похожей на нашу Землю. Жаль только, что всё это давно в прошлом. Ведь как утверждал Барон Мюнхгаузен: «Время в космосе течёт иначе: там – мгновенья, тут – века…»

Глава первая

Он был в сознании. Лежал лицом вниз. И по звукам, по ощущениям пытался понять, что происходит и что с ним делают врачи. Ага. Укол. Вот зажужжала какая-то дрель, и он с ужасом осознал, что в его голове просверливают дырку. А потом ещё и ещё… Он попытался пошевелиться, но не смог.

«И предал я сердце моё тому, чтобы исследовать и испытать мудростью всё, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, дабы они упражнялись в нём», – вспомнились чьи-то пророческие слова. Он какое-то время ещё сопротивлялся вторжению, но вскоре мысли окончательно спутались, и он сдался. И в тот момент к нему явился Смотритель, и наступил полный паралич воли.

А потом откуда-то из глубины подсознания вдруг возник маленький мальчик с заплаканным лицом. Он совершенно не хотел драться, но Смотритель, облачённый в чёрное кимоно, всё кидал и кидал его на татами, и не было от него никакого спасения.

– Коля, Коленька, Коля, сынок! Не ходи туда, Коля, не ходи-и-и… – услышал он отчаянный крик матери, тонущий в леденящем душу хохоте Смотрителя…

Утром президент проснулся с головной болью. Тревожный сон, что минуту назад терзал его разум, стал блекнуть, распадаться на разрозненные фрагменты и быстро улетучиваться. А вместе с ним исчезла некая архиважная подсказка, так и не успевшая поведать о чём-то сокровенном. Он всё ещё пытался ухватить её аморфное тело, но тщетно – сон распался, а мысль, молнией пронзившая было его пробуждающееся сознание, ушла куда-то в тело Земли.

Президент судорожно потёр лоб, поморщился, прислушиваясь к биению своего пульса, и рассеянно посмотрел на взъерошенную кровать, будто всё ещё надеясь увидеть её, подсказку, там.

Случайные обрывки фраз всё ещё метались в его голове: «Поторопитесь, у нас мало времени»; «Смотритель ждёт вас»; «Да, он был хорошим человеком», – вот, пожалуй, и всё, что осталось по эту сторону бытия.

Жуть!

Испарина выступила у него на лбу.

«Потустороннего мира мне ещё тут не хватало», – подумал он невесело.

Наконец, он стряхнул с себя остатки сновидений и под последний, ускользающий из памяти обрывок фразы: «Помолимся, братья, мы его чуть не потеряли» – фразы непонятной и зловещей, – решительно поднялся с кровати.

«Чертовщина какая-то!» – подумал он с раздражением. Интересно, что по этому поводу скажет его духовник?

Но жизнь брала своё, страхи быстро улетучивались.

«А вот хрен тебе!» – погрозил он кулаком в окно неведомому ЗЛУ.

И всё же… Братья? Смотритель? Приснится же такая хрень…

Всё будет хорошо! Непременно. Наконец, отпустило, маятник кинулся в плюс. Однако, пора включаться в работу. К чёрту хандру, пора в спортивный зал. А потом его любимое – бассейн!

И вот утренний моцион исполнен, можно приступать к государевым делам!

Январь выдался тёплым, не оправдывая надежд на снежную олимпийскую зиму.

«Эх, снег-снежок, белая метелица», – промычал себе под нос президент, и вдруг мысли вернули его в детство. Вспомнилась снежная крепость и горка во дворе, варежки с налипшими на них комьями, полные валенки снега – вот это была жизнь! И никаких «слушали – постановили», никаких совещаний и утомительных поездок. Ощущение абсолютного счастья и бесконечности его жизни, но всё это осталось в далёком прошлом.

«Всё-всё, работаем!» – приказал себе уже не человек с именем и фамилией президента, а собственно ПРЕЗИДЕНТ, решительно нажимая на кнопку вызова дежурного референта.

«Какой-то он у меня постный, – пронеслось в голове, – ни рыба ни мясо. Девушки таких вот увальней, скорее всего, не жалуют. Впрочем, он весьма предупредительный. И даже очень старательный. Что для его должности главнее главного. Но всё же до чего же он постный! Интересно, а как у него в личном плане? Девушки? А девушки потом!» – усмехнулся про себя президент. Наверное.

– Итак, я вас слушаю, – ввёртывая в референта свой нарочито строгий взгляд, приказал президент. – Но сначала ответьте на один личный вопрос. Вы когда в последний раз трахали женщину?

– Простите, господин президент… Не понял, господин президент? – стушевался референт.

– Что тут непонятного? Я плохо русским языком владею? Я вас спрашиваю, когда вы в последний раз имели женщину? Что вы так засмущались? Это же всё естественно – ну мужчина, ну женщина… Трахаются… Все мы люди, все мы человеки, и даже президенты… И ничто человеческое нам, президентам, тоже не чуждо. Мы так же ходим по-большому и так же, как и вы, пукаем! И золотого унитаза у меня нет – он такой же, наверное, как и у вас: обычный, с подогревом. Вот вы женаты?

– Холостяков на такие должности не назначают, господин президент…

– Понятно. Впрочем… Ваша личная жизнь меня не интересует. На то есть спецслужбы – личная жизнь сотрудников в их компетенции. А я вот, как вы знаете, в разводе… Нда. Так что… Считайте, что ваш президент – шутник. Шутник?

– Так точно, господин президент, шутник!

– Ну и славно! Докладывайте, что же там, в мире творится? И какие мероприятия на сегодня придумал для меня глава моей администрации. Только кратко.

– Сегодня у вас, господин президент, прощание с Ариэлем Израиличем. Потом награждение лауреатов государственной премии, потом встреча с послом Республики Науру, потом…

– Достаточно! Ариэль Израилич подождёт, лауреатов перенести на поздний срок, а с послом встретится министр иностранных дел, – перебил его президент. – Каков прогноз погоды в Сочи на ближайшие дни?

– Безоблачно, господин президент, лёгкий мороз, в горах – осадки, – бесцветным голосом доложил референт.

– Очень хорошо, спасибо. Свободны.

Он уже окончательно пришёл в рабочую форму: утренняя мигрень канула в прошлое, страхи растворились, всё складывалось, жизнь вновь была прекрасной. Внезапно, по нарастающей волне, вдруг возникла потребность доминировать. Подобное с ним случалось. Порой он подавлял в себе этот порыв, а порой разрешал ему овладеть собой…

– Мирской костюм и парик! – приказал он вошедшему по вызову лакею, приняв некое важное для себя решение – время настало.

Потайной лифт двигался быстро. Перед ним в зеркале лифта отражался пожилой мужчина в затемнённых очках, с длинными волосами, перехваченными на затылке тугим узлом. Телохранитель – сухощавый якут – выглядел вполне миролюбиво.