© Вита Хан-Магомедова, 2017

ISBN 978-5-4485-2882-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Формула Биеннале. Премии

Вступление

Венецианская Биненнале современного искусства была эталоном для возникновения многих биеннале в периферийных зонах: в Гаване, в Константинополе… Но так ли уж действенна сегодня прозападная модель Биеннале? Ведь всё большее внимание вызывают Биеннале, происходящие на других континентах: в Сиднее, Кванчжу, Йокогаме. А некоторые биеннале и вовсе прекратили свое существование: в Валенсии, Мельбурне, Йоханнесбурге.

В наши дни никуда не денешься от соперничества городов в мире за право организации у себя престижных культурных и художественных фестивалей и выставок. И биеннале современного искусства стали эпицентром такого соревнования. Так 1-я Брюссельская Биеннале, 2008, позиционировала себя как манифестация, действующая в сильно урбанизированном регионе, охватывающем большую часть северо-западной Европы. А Парижская Биеннале (2009—10) и вовсе избрала стратегию активизации искусства, не подчиняющегося регулированию, предстающего как альтернатива установленным ценностям. Это Биеннале без произведений, без выставки, без зрителей и посредников.

Итак, на какую модель биеннале могут ориентироваться сегодня желающие организовать у себя в городе подобную манифестацию: биеннале-инфраструктуру, либо исключительно зрелищную манифестацию, либо демонстрирующую бесконечный процесс искусства, своего рода «творческую лабораторию» на определённый период?

Безусловно, есть свои козыри и в ориентировании на выявление пересечений культур, народов, эпох, географических границ. А на 3-й Азиатской Триеннале (2008) был сделан акцент на «политкорректности». Весьма заманчиво отслеживать «этику различия» внутри рамок различий в культурной продукции.

Свою модель биеннале придумала Каролин Христов-Бакарджиева (болгарка, рождённая в США, один из самых умных и креативных кураторов в мире, её пригласили возглавить Документа, 2012) и применила её на Биеннале в Сиднее в 2008-м. Имеется в виду формальное, довольно оригинальное вовлечение в искусство прошлого, представление истории искусства как живого организма, когда знаковые произведения мэтров 20 столетия смешиваются со свежими работами актуальных молодых художников. С другой стороны, и «террористическая тактика» биеннале для создания разной атмосферы представляет определённый интерес.

Сегодня обращение к модели биеннале современного искусства в разных странах вовсе не случайно, ведь они являются «дверью» на современную арт-сцену. О перспективности, значимости и в наши дни такой модели свидетельствует и большой успех трёх последних Биеннале в Венеции: Максимилиана Джони, Оквуи Энвезора, Кристин Масель (2013—2015—2017). Попытаемся проанализировать механизмы функционирования биеннале, успехи, неудачи, трансформации модели этой манифестации, отслеживая характерные особенности наиболее впечатляющих выпусков самых ярких биеннале за последние 25 лет.

Самые разные премии по современному искусству функционируют по всей планете: голландская премия европейским художникам Винсент (50 тыс. евро лауреату), немецкая премия Огюст Макке (20 тыс. евро), японская премия Nissan (50 тыс. долларов), венгерская премия Леопольда Блума (10 тыс. евро), канадская премия Sobey (50 тыс долларов), испанская премия YICCA (3 тыс. долларов) … И, конечно, самые престижные: британская премия Тёрнера, французская премия Марселя Дюшана, американская Хьюго Босс… А цель у всех одна: продвигать талантливых художников своей страны и мир, открывать новых звёзд, поощрять эксперименты в сфере искусства. Насколько успешно они выполняют эти задачи?

Формула Биеннале современного искусства

«Сегодня искусство – нечто большее, чем дверь, через которую мы проходим, окно, через которое мы смотрим» – сказала Мария де Кораль, сокуратор 51-й Биеннале в Венеции (2005). А в действительности являются ли Биеннале «дверью» на современную арт-сцену?

За последние 30 лет система Биеннале, актуализирующая современность, процветает. Сегодня в мире более 130 биеннале (по другим источникам – около 100), выстраивающихся как опорные пункты, «города» на карте земного шара. Институт биеннале постоянно обновляется и взаимозаменяется: 130 биеннале, 130 названий, 130 списков художников. Каждая биеннале открывает и аккумулирует предыдущую. Действенность механизма биеннале заключается в том, что она заполняет и порождает настоящее, растянутое в бесконечность. Как в подобной перспективе одна биеннале может сохранить критическую направленность и четко прояснить свою ориентацию?

Какие биеннале нам нужны? Вероятно, необходимо выстраивать историческую биеннале. Почему за последние 30 лет настолько преуспела формула биеннале? Возможно закат традиционных режимов и появление «постоянного настоящего», исчезновение различий между государствами до некоторой степени объясняют успешность формулы этой манифестации. Биеннале не могут игнорировать геополитические изменения в последние годы: рост числа государств, уровень жизни которых начинает напоминать условия жизни стран Юга и стран, находящихся в начальной стадии развития, которые стремятся присоединиться к экономическому блоку более привилегированных государств. Биеннале происходят в глобализованном мире. Из-за различных конфликтов между государствами всё более усложняется дискурс на биеннале.

Сфера культуры сегодня пронизана одержимостью консюмеризмом и какафонией информации. Это проявляется и на биеннале современного искусства. В наши дни посещение этой манифестации становится чем-то вроде поездки на модный курорт. Различия между международными биеннале современного искусства и международными арт-ярмарками стираются. Обе превратились в места безумного зрелища, где представлено наибольшее число произведений, которые в огромных количествах поглощаются одержимыми потребителями культуры.

Музеи современного искусства переживают кризис, а биеннале всё чаще воспринимаются как продукты прошлого. Причин для этого много. Биеннале была традиционно в центре дискурса, но среди таких манифестаций последних лет наибольший интерес вызывают прежде всего биеннале на периферии: Биеннале в Сиднее, Кванчжу, Йокогаме, ибо от биеннале ожидают, что благодаря им города превратятся в мировые метрополии. Но в то же время в текстах критиков неоднократно подчеркивается, что на периферийных биеннале недостаточно учитываются местные интересы, деятельность местных властей, учреждений, не связанных с культурой. И поэтому эти организации могут быстро впасть в немилость при смене власти. К тому же многие биеннале начинают приглашать ту же самую маленькую группу кураторов, показывающих тех же самых художников. И биеннале становятся всё менее успешными, ибо им недостает возможностей для исследования процесса развития искусства. Многие биеннале неспособны выстраивать реальные связи с местной публикой и городской администрацией.

Формула биеннале, успешно работавшая в 1990-е, в начале ХХ1 века кажется уже не столь действенной (за редким исключением – Венецианская Биеннале). Не случайно многие биеннале прекратили свое существование: Биеннале в Валенсии, Мельбурне, Йоханнесбурге или же их роль стала незначительной – Биеннале в Сан-Паоло, Санта Фе, Дакаре. И возникает вопрос: кто может идентифицировать различие между Венецианской Биеннале и арт-ярмаркой?

В неокапиталистическом обществе искусство – прежде всего продукт, который хорошо продается, представляющий интерес для коллекционеров Запада и других континентов, новых миллионеров. Однако вовсе недостаточно, чтобы для продажи произведение было качественным. Для успеха ему нужен подиум, где с ним можно было бы экспериментировать или проверить его потенциал опытным путем. Такой продуманный, с точки зрения дизайна, антураж, где искусство представало бы в наиболее выигрышном свете, не только является экзотическим и приятным кичем, но также и предлагается на развлекательных вечеринках, фуршетах, после заключения сделок. Предусматриваются и увлекательные посещения домов коллекционеров. Именно подобный сценарий объясняет успехи в последние годы ярмарок Арт Базель, в Майями, Мексике.

Проблема не только в том, что биеннале всё больше напоминают выставки «Искусство без границ», приуроченные к арт-ярмаркам. В наши дни критикам сложно давать им оценку, т.к среди множества работ трудно ориентироваться. Проблема в том, что коллекционеру, как и простому посетителю, ярмарки современного искусства в Базеле предлагают больше вариантов, чем на Биеннале в Венеции. А выставки в зале «Искусство без границ» – настоящие экспериментальные платформы, чего не скажешь о многих выпусках биеннале. И не только Биеннале в Венеции, но и другие аналогичные манифестации, стали трамплином для карьерного и коммерческого роста художников, которые будут хорошо продаваться в Базеле. Как в случае с Аннет Мессаже, получившей Гран-При на Венецианской Биеннале (2005) за лучший проект в национальном павильоне, чьи произведения стали очень востребованными на Ярмарке искусства в Базеле.

Характерная особенность Венецианской Биеннале, открытой в течение 5 месяцев, в том, что её действенность обнаруживается в первые дни, в которых раскрывается её эйфорический потенциал. Documenta в Касселе, например, имеет впечатляющий распорядок: расписание встреч с художниками и критиками, круглые столы, дискуссии. А в Венеции это происходит только в момент открытия Биеннале.

Роза Мартинес заявила: «Я полагаю, что формула Биеннале постоянно обновляется. В последнее время возникли разные биеннале в периферийных для искусства местах: Гаване, Стамбуле, Бразилии. Эталоном для всех была Венеция. Но эта Биеннале призвана прославлять западное искусство с ее павильонами доминирующих стран Запада. Продвижение новых биеннале на международной сцене позволило уничтожить существующий стереотип биеннале и отказаться от стандартов прозападной модели биеннале. Многие биеннале родились, чтобы зарубцевать шрамы недавней истории, как это произошло в Южной Африке». У Мартинес своя, несколько расплывчатая модель идеальной биеннале, постоянно обновляющейся на каждой экспозиции, функция которой – не сохранять прошлое, а изобретать настоящее.

Действенна ли стратегия биеннале сегодня или нужен другой формат для международных форумов современного искусства? У экспертов пока нет однозначного ответа на этот вопрос.