Роман Виктории Платовой «В плену Левиафана» вызывает противоречивые чувства, написан бойко, с уверенным таким напором, когда автор знает, чего хочет рассказать читателю, в первой половине увлекательный, интригующий, интересный, но во второй нечестный, жестокий, и даже издевательский.
Я понимаю, что писатель ничего никому не должен, он пишет то, что хочет, а читатель либо читает, либо не читает. Однако есть границы, которые не стоит переступать даже в мистическом триллере, задача которого затянуть читателя в черную глубину, напугать до бессонницы, но бросить безо всякой надежды после финала? Именно так и поступила Виктория со мной, причем в крайне жестоком варианте.
Но пока отставим эмоции, посмотрим на техническо-литературную составляющую. Роман имеет ряд проблем. Начнем с обыкновенных, явных «косяков». Предупреждаю тех, кто не читал роман – будут спойлеры.
Когда Лео договаривается с Алексом, речь идет о коньяке «Камю Кюве», но Алекс покупает почему-то «Реми Мартен». Если это сделано намеренно, то нигде не объяснено, почему именно.
«И без всякого GPRS он может примерно определить местоположение второго из тандема». Автор перепутал GPRS (технологию передачи данных) с GPS (систему глобального позиционирования).
Когда Алекс копает тоннель, он копает его ледорубом, и за три часа проходит около тридцати метров. Даже лопатой человек не способен прокопать тоннель такой длины. Это невозможно совсем, никогда, ни при каких условиях. Если снег будет очень рыхлый и мягкий (и будет легко копаться), то тоннель будет попросту невозможен. Но если это масса снега под лавиной – за три часа вы прокопаете в лучшем случае метра три. И не ледорубом! Ледорубом копать, это все равно, что есть суп карандашом.
Это явные ляпы. Но имеются и другие моменты.
Айфон сестры Алекса Кьяры. Нам так и не сказали, почему он валялся возле машины. Можно возразить, что на фоне происходящих событий это не важно. Важно, очень важно. Главный герой сам размышлял на эту тему целыми страницами, у читателя формируется вопрос, сам автор его создает в нашем уме, но не отвечает на него. Я рассматриваю такие моменты как технические ошибки.
В конце мы выясняем, что с Алексом разговаривает Лео, а не Кьяра. За некоторое время до этого он говорит такую фразу:
«Когда он увидел татуировку, с ним что-то произошло. Я подозревала, что с головой у Лео не все в порядке. Подозревала с самого начала. Тень той резни упала и на них, на близнецов. Один потерял способность двигаться, а другой — разум. Он долго стоял у пропасти безумия, нужен был лишь толчок, чтобы сорваться в бездну».
Получается, сам безумец Лео говорит нам о себе? О том, что он безумец? Но у него уже слетела кукушка, как же он так самокритичен в таком состоянии? Можно, конечно, предположить, что мозги у Лео к этому моменту стали на место, но сомневаюсь я, что после такого они могут придти в норму. Тем более, через минуту Лео убивает и самого Алекса. По крайней мере, я так понимаю этот момент : не может же Алекс просто умереть от нервного напряжения и истощения, заснув в самом финале? После того-то, что он пережил!
Странная сцена в вертикальном тоннеле, когда Алекс видит «как бы экран» с Лео и Кьярой. Я не могу списать этот эпизод на фирменную авторскую муть, наведенную специально для атмосферы. Я понимаю, без этого разговора нам ничего было бы не ясно об отношениях Лео и Кьяры, скорее всего, так и было, но почему-то Алекс слышит этот разговор из прошлого. Он сам фантазирует? Но откуда подобная информация может появиться в его мозгу?
Ладно бы триллер был сказочным, мистико-фантастическим, но Виктория в финале убедительно расписывает историю в полностью реалистичном ключе, не переходя через грань реальности и фантазии. Вот момент с тенью в прорытом тоннеле – его как раз можно органично вписать в тот страх и ужас, испытываемый Алексом. Но момент с «экраном» остается чужеродным в любом раскладе.
Далее. Любимый прием Виктории: на ложку сюжета – поварешка отвлеченных отсылок к прошлому и тому подобное. Это хорошо в начале, середине книги. Но ближе к финалу, когда читатель трепещет и изнывает от напряжения, терзать полновесными отвлечениями – слишком негуманно. Отвлечения должны быть короче, они должны подчиняться сюжетной динамике, к финалу можно уже как-то сократить такие моменты. Я очень терпеливый читатель, но и мне хотелось перелистывать. Думаю, большинство такие моменты действительно промотает.
Себастьян. На него довольно много было потрачено автором времени и читатель надеется, что история с ним продолжится. Что автор как-то обоснует нам собственное же внимание, раскроет важную тайну. Однако, в финале автор сообщает, что Себастьян просто «потерял способность двигаться». Позвольте, но мы зачем про него столько читали?
Почему Лео убил Кьяру? Нет, я понимаю, крыша поехала, но он все-таки любил ее, так разве нельзя было остановиться на этом моменте подробнее?
Про радиолюбительство. Новичок-радиолюбитель Алекс изучает морзянку и общается на ней, хотя новички обычно общаются голосом. Нет, никто не запрещает, но сейчас в России, например, морзянку надо сдавать для получения первой, высшей категории. Всего категорий четыре, обычно новички получают четвертую-третью. Впрочем, раньше и на третью было необходимо знание азбуки Морзе. Но почему ненужная и сложная в изучении морзянка Алексу так приглянулась? И Лео, тоже.
В романе также не объяснено, зачем под домом находится такая серьезная система подземных тоннелей, длиной в сотни метров, с высокими потолками (высота вытянутой руки, как говорит автор), зачем тоннели имеют такую странную конфигурацию, когда входим в правую дверь, долго идем, и выходим в левую - для чего сделано такое кольцо? Это же горы, вырубить подбные тоннели в скалах – работа на долгие годы. Есть же бритва Оккама, в конце концов.
Теперь главный момент, почему я назвал роман жестоким и даже издевательским. Нет никакой надежды, глухой финал, Алекс даже не приходит в себя, он так и умирает в этом сомнабулическом состоянии, не глотнув воздуха и света. Мы так ждали, что его странствия кончатся ясным небом, какой-то надеждой, добром, но он умирает, зачем он вообще погибает, Виктория? Он хороший парень, он продает рубашки, он пошел на помощь другу, он любил сестру, зачем такой финал? Почему он даже перед смертью не ощутил себя в реальности, не проснулся, так и умер уставший, сошедший наполовину с ума? Зачем такой тухлый, тяжелый, страшный конец? Как будто котенка (и читателей вместе с ним) тащили всю книгу, ударяя об елки и кусты, мучая и терзая, а потом все-таки утопили? В чем смысл такой литературы?
Виктория талантлива, умеет напугать, растрепать, вынуть душу, но "Левиафан" чересчур жестокая книга, где автор не оставил ни одной щелочки для света и надежды.