«- А слушать ее вообще невозможно. В такую депру вгоняет…
- Ну так слушайте Катю Дрель и всех остальных по списку. Там никакого депрессняка, одно ярко выраженное слабоумие»
Продолжаю читать Платову по инерции, ведь после гениальной Анук, mon amour, которая сочетала в себе элементы детективной и сюрреалистической прозы, она из лучшей, имхо, российской детективщицы с шикарным словарным запасом и обширной эрудицией постепенно превращается в автора экспериментальной мрачной прозы, очень самокопательной прямо до азов, и даже в некотором смысле любовного романа, причем лексикон и эрудиция сохраняются. Читать приятно, текст так и льется, чудный язык, но сюжета как такового нет, все больше мысли, мечты, желания и фантазии. Реальность сурова: главная героиня заперта в крупном теле и дичайше закомплексована, особенно после двойного предательства матери, успешного продюсера, отец ее, «маленький потешный немец», пьет и умирает, так и не осуществив свою мечту вернуться на историческую родину, работает она в собесе и позже в хосписе, что тоже не прибавляет светлых красок, друзей толком нет, поклонников тоже. Унылый серый Петербург начала нулевых. Вот и придумывает бедная Лиза себе альтернативные реальности: то она княгиня Монако, а ее мать нищенка на паперти, то она улетает в Гонконг со случайно увиденным в кафе китайцем и там становится его любимой женой, то будучи поклонницей-ниндзя спасает любимую певицу от гибели и та становится ее лучшей подругой… И этот список бесконечен, что зимний парк аттракционов, которого просто не может существовать, что волшебный автобус, в который Елизавета сажает своих подопечных, чтобы помочь им преодолеть границу между этим светом и тем. И неизвестно, настоящий ли художник Иван, который видел все это наяву, или фантом, посланный Лизе папой с того света, и первая ласточка наступающей шизофрении. А вынесенная в эпилог история певицы ТТ, с ее помешанным на кино братом-шизофреником, и вовсе дичайший сюр. Все понятно, что ничего не понятно. Возможно, в этом романе автор сублимировала, возможно, у нее горели сроки, возможно, ради нескольких гениальных фраз, раскиданных по тексту, она и написала книгу на 450 страниц, а может, над текстом корпел многорукий Шива литнегров – кто знает, достоверен только снег…