© Виктор Житинкин, 2017

ISBN 978-5-4485-5007-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Невыдуманные истории

Артистка из деревни

Глухая марийская деревенька. Так уж повелось, что из года в год именно сюда отправляют оказывать помощь сельчанам в уборке картофеля сотрудников цеха, в котором работал Виктор. Нет здесь ни кафе, ни

развлекательных заведений, в том числе и клуба, да и молодежи тоже нет. Девчонок, ровесниц Виктора, практически не осталось – молодежь вся на учебе в городе.

Только вот, до города рукой подать, а не уедешь никак, автобус лишь по праздникам увозит людей в город рано утром, а вечером привозит их же, но уже с обновками в одежде и слегка навеселе. Пешком идти – далековато. Попуток тоже нет, деревня находится в тупике. Вот и замирает все в этой деревне с наступлением осени. Но это, только, кажется, а на самом деле, деревня продолжает жить. В этом году Виктор на себе прочувствовал это.

Людей, прибывших из города, расселяли поодиночке по домам. Не нашлось ни одного большого дома, способного принять на постой сразу всю группу прибывших из города помощников. Деревенский бригадир привел Виктора к рубленому дому с крашенными голубой краской наличниками окон и громко постучал по стеклу. Стекло звонко задребезжало от ударов, хлопнула дверь, и со двора раздался громкий женский голос:

– Прекрати стучать, стекло разобьешь! Кто там? – сказано было по – марийски.

– Бригадир. Постояльца вот тебе привел. Принимай, – бригадир ответил на русском языке.

За воротами застучала щеколда, дверь со скрипом открылась и в проеме появилась высокая женщина, худая и с длинными ногами. По лицу трудно было определить ее возраст и ко всему, оно было некрасиво. Виктору было все равно, зато женщина, разглядев рост, худобу и обаяние парня, заулыбалась и проговорила по-русски:

– А ты ничего, хорош! Мы с тобой чем-то даже схожи. Вижу, что и тебя бог ростом не обделил, ничего лишнего на теле нет, кроме того, и на мордашку смазлив.

– Ты, этого, того! Смотри, парня-то не обижай, Настасья! – сказал бригадир, услышав ее слова. – Вот дурак я, не сообразил сразу-то. Не того привел тебе, испортишь парня. Надо было постарше мужика тебе подселить. Ну, да ладно! Обидишь, пеняй на себя.

Анастасия сделала строгое лицо:

– Ты что, черт кривой, несешь-то. Да ты знаешь, как мы с парнем дружненько заживем, уезжать ему не захочется от меня.

– Вот, этого-то я пуще всего боюсь. Не дай бог, Ванька к тебе придет, да что-нибудь сделает парню! Сразу милицию вызову! Имей в виду!

Новая хозяйка Виктора ухватила парня за рукав куртки и повела его к высокому крыльцу. Бригадир продолжал стоять у ворот, наблюдая за ними, но Анастасия вернулась к воротам, чтобы закрыть их и запереть. Бригадир успел все же погрозить ей кулаком и прошипеть:

– Смотри у меня, Настасья!

Анастасия провела Виктора в дом, заставила снять обувь на входе и принесла для него тапочки. Обстановка в зале довольно бедненькая, но жить было можно. Главное: чисто и уютно. Время было обеденное, Анастасия спросила:

– Может, пообедаем вместе, да познакомимся, – на что Виктор с удовольствием согласился. С утра, собираясь в командировку, чуть успел чайку глотнуть.

Хозяйка стала накрывать стол, без конца нахваливая себя:

– Ты моей едой не брезгуй, все приготовлено чисто и очень вкусно. Есть будешь – поймешь, разберешься сразу, вру я или правду сказала. На первое у меня уха приготовлена. Не из осетринки, а всего лишь из хека, но получилось вкусно. На второе тоже рыба, но уже запеченная в тесте. Думаю, что тебе понравится. Компоту не будет, но квасу у меня целый жбан, тоже своего приготовления. А для знакомства у меня вот что есть.

Она принесла откуда-то из сеней пол-литровую бутылку, которую вытерла низом фартука и поставила на стол.

– Прямо со льда принесла, холодненькая, видишь какая. Сама гнала, пить даже приятно.

– Да я вроде и не пью, но попробовать можно. Не знаю даже запаха самогона.

– Ну, вот с нее мы и начнем, – она разлила по стопкам хрустальную жидкость и, подав одну из них Виктору, сказала, – на брудершафт пить не станем, а вот чокнуться можно.

– Все-то вы знаете. Даже не похоже, что вы здесь, в глухой деревне всему этикету выучились, – сказал паренек, поднося стопку к носу и пытаясь унюхать запах самогона.

– Я же сказала, что он со льда, холодный значит. Запаха почти нет.

Они чокнулись, Виктор проглотил жидкость и сморщился как печеное яблоко. Анастасия, глядя на его лицо, умирала со смеха. А пареньку вовсе было не до смеха: дыханье перехватило, и в то же время, выпитая самогонка рвалась наружу. Мышцы на животе Виктора судорожно стали сокращаться, но Анастасия быстро налила стакан огуречного рассола и, силом, влила его в рот парню. Сделав несколько глотков, Виктор почувствовал большое облегчение.

– Вот и выпили за знакомство, – стал ворчать он. – Что за пакость такая, чем это ты меня напоила?

– Прости меня. Подровняла я тебя к деревенским мужикам. Те пьют все, что горит. Да еще требуют. А ты, видишь, как болезненно перенес эту выпитую стопку самогона. Еще раз прости.

– Если не секрет, из чего эта штука сделана? – любопытно спросил постоялец.

– Не бойся, это не «табуретовка», как у Остапа Бендера. Сделана из буряка, из свеклы сахарной, значит, – ответила Анастасия и, выпив свою стопку самогонки, замахала рукой у приоткрытого рта а, продышавшись, добавила: – Запашок, конечно, не совсем приятный, но не хуже, чем у этого пресловутого виски. Просто у меня в нем градусов много. Спиртомер показывает семьдесят, а я думаю, что еще больше – первачок.

Глаза у паренька, между тем, заблестели, пропала всякая скромность, у него разыгрался аппетит, ел он все, что попадало под руку, хлебнув ухи, принялся жевать рыбу в тесте, попробовал нарезанное брусочком соленое с чесноком и поперченное свиное сало. Утолив голод, он взглянул на Анастасию, наблюдающую за ним, и сказал:

– Может, это, повторим?

– Плохо тебе не будет?

– Думаю, что нет.

– Ну, что же, смотри.

Анастасия налила Виктору полную стопку самогона, чуть добавила в свою недопитую стопку и они выпили вместе до дна. Женщина поднялась со стула, взяла в руки чистое полотенце и, подойдя к пареньку, как малышу вытерла ему всю нижнюю часть лица, к которой прилипли крошки от обильной пищи. Сделав это, она протерла этим же полотенцем и свои губы, чмокнула его в щеку и сказала:

– Молод ты еще совсем, но как приятно мне ухаживать за тобой. Все бы отдала за то, чтобы ты находился рядом со мной постоянно.

– Мне сегодня не нужно идти на работу? – спросил Виктор.

– Да нет, вроде, нет, – засомневалась Анастасия.

Она быстро встала и вышла на улицу, чтобы спросить у соседей, к которым тоже кого-то поселил бригадир. Тут же, как на грех появился круглолицый сосед Иван, про которого говорил бригадир. Из окна было хорошо видно, как он запросто облапил Настю, как та, стыдясь Виктора, которого заметила в окне, оттолкнула его от себя и направилась, было, к воротам своего дома.

Но неприятный и навязчивый мужик, другими словами его не охарактеризуешь, обогнав ее, преградил дорогу и стал что-то говорить, от души жестикулируя руками и тряся головой. После этого сосед выслушал ее, Анастасия говорила что-то не менее выразительно и зло. Наконец-то, он удалился, без конца оглядываясь, выкрикивая что-то и грозя пальцем.

Кровь закипела у Виктора. Первым его желанием было желание наказать обидчика его хозяйки, целый год он занимался по вечерам в спортивном зале, беря уроки у своих друзей в боевых единоборствах, и сейчас не сомневался, что сможет это сделать.

Но разум остановил его от необдуманного поступка, как-никак выпивши, да и что скажут люди, если он уже в первый день устроит драку. Кроме того, он еще совершенно не знает о взаимоотношениях этих двух людей, возможно, что-то связывает их в жизни. Тогда, зачем все это?

В дом вошла Анастасия и наигранно весело заговорила с Виктором:

– Никуда сегодня тебе не нужно идти, а вот завтра я тебя подниму пораньше, накормлю, да на работу отправлю.

– У тебя все нормально, Анастасия? А то я в окно видел, как к тебе мужик какой-то приставал. Хотел на помощь пойти, да подумал, что может быть он тебе кем-то приходится.

– Ванька это, сосед, через дорогу живет. Он соблазнил меня в молодости, потом я уехала, а когда вернулась через пять лет, он снова хотел добиться меня, но у него не получилось, – ничего не скрывая, ответила женщина.

– А в каких отношениях вы теперь? – настороженно спросил Виктор.

– Да, в каких? Ни в каких! Перестала бояться я его. Однажды полез ко мне ночью в окно, я его слегка сковородкой чугунной по голове-то погладила. Так он около месяца в больнице провалялся. Боится меня теперь. Только сегодня видел он, что тебя ко мне подселили, ревнует. Говорит, ночью будет приходить, и проверять, нет ли чего между нами. Про него сегодня днем бригадир говорил, милицию собирался вызвать из города, если что.

– Да, Анастасия! В сложной обстановке ты живешь, – с издевкой заметил Виктор. – Все у тебя войны какие-то идут. Жизни спокойной нет.

– Привыкла я давно ко всяким неприятностям в жизни. Без них, вроде, и жизни нет. А ведь могло и не быть всего этого, стоило мне только захотеть, – задумчиво сказала Анастасия, садясь на лавку в переднем углу дома.

– Загадками говоришь, Настя, позволь уж мне так тебя называть, хоть и в матери ты мне годишься.

Анастасию от слов Виктора слегка передернуло, она бросила на него гневный взгляд и раздраженно заговорила:

– Да не старая я совсем! Всего лет пять прошло, как институт закончила. Мне ведь и тридцати лет нет, а выгляжу, как старуха. Не слежу за своей внешностью, да всю работу мужскую себе на плечи взяла. На фотографиях, которые сделаны, когда я еще училась, посмотри, как выглядела. Высокая стройная девчонка. Спортом занималась. Наша команда по баскетболу за мой счет только и выигрывала на соревнованиях. И училась я неплохо, Диплом-то – красный, показать могу. Мне большое будущее сулили преподаватели.

Своими словами Анастасия более чем удивила Виктора. Он робко спросил:

– А, действительно, можно посмотреть твой Диплом? Пожалуйста!

– Посмотри, коль интересуешься. Фотографии-то и на стене в рамках есть. Прямо возле тебя. А Диплом и Грамоты всякие, сейчас, достану.

Анастасия поднялась с лавки и, подойдя к старому комоду, стала выдвигать ящики и рыться в них. Виктор прилип к фотографиям в больших рамках под стеклом, чтобы лучше рассмотреть их, включил свет. Вспыхнула небольшая лампочка-груша, болтающаяся под потолком на длинном витом проводе. Света она не прибавила, ее желтые отблески на стекле совсем не давали разглядеть фотографии. Стоящая за спиной Виктора Анастасия засмеялась, говоря:

– Вот, ведь, Фома неверующий! Что? Разобрать не можешь, где я? Давай-ка помогу.

Она быстренько сняла рамку с фотографиями с гвоздя, протерла передником стекло, засиженное мухами, и положила ее перед собой на стол, усадив рядом с собой на лавку Виктора. Отыскав себя на фотографиях, она показывала, тыча пальцем в стекло и комментируя снимки, косила глазами на парня, наблюдая за его реакцией. Он увлеченно и с интересом разглядывал фотографии за стеклом, сопел и изредка поглядывал на раскрасневшееся лицо увлеченной воспоминаниями Анастасии. Разобравшись с фотографиями, она развернула старую газету, в которой были спрятаны красные корочки Диплома.

– А вот и Диплом! – она развернула корочки, Виктор осторожно взял документ в свои руки.

– О-го-го, Настя! Ну, ты и даешь, – удивленно и восторженно прохрипел он, познакомившись с документом. – С таким-то образованием ты в этой дыре, а другого слова я не нахожу для этого места! Что происходило с тобой, когда ты решила остаться в этой глуши? Ты ведь пропадешь здесь. Даже не верится, что ты во ВГИКе училась и закончила его, да еще и с красным Дипломом.