Цитаты из книги «Постлюбовь. Будущее человеческих интимностей»

один из самых главных приёмов патриархата и капитализма тоже – не существует никакой структурной проблемы, просто всё дело в тебе.

Сара Ахмед в книге The Promise of Happiness

на протяжении 18 и 19 (да и 20, да и сейчас) веков «нормальное» тело – физически, психически, интеллектуально – понималось в первую очередь как тело, способное работать. Не тело, способное отдыхать, или любить, или реализовывать сексуальность, или заботиться, или радоваться, – а тело, способное выполнять работу. Сегодня, когда человек берёт больничный, это, в первую очередь, свидетельство временной невозможности выполнять работу, а не того, что он заболел или нуждается в отдыхе или лечении.

Некровласть – это не всегда государство и силовые структуры; как мы выяснили выше, власть дисперсна и интернализована, и когда один из двух партнёров убивает другого из ревности или за измену, что-то в существующем спектре норм подсказывает ему, что у него есть право перейти эту границу, даже если последует санкция.

«проект идеальной тюрьмы» Джереми Бентама

Сара Ахмед в книге The Promise of Happiness показывает, как счастье одного человека становится условием счастья другого, смывая грань между счастьем и насилием.

Родители ведут своих детей на репаративную терапию и заказывают corrective rape, потому что любят их и хотят, чтобы они были счастливы.

Ситуация такова, что единый сценарий построения семьи исчез, но общества и государства продолжают делать вид, как будто он существует и подходит всем. Люди продолжают жить в иллюзии, что семья – это натуральный способ организации общества, что она складывается естественным образом сама по себе, что к ней в текущем виде есть биологические предпосылки, что она необходима для воспроизводства популяции, что семья нужна каждому, чтобы жить.

Проблема с семьёй складывается как минимум из двух частей – её роли в воспроизводстве капитализма и режимов неравенства, а также её принудительного характера.

Секс между людьми является частью этого колонизированного либидо, а значит, для полноценных изменений (то есть возможности человека действительно заботиться) недостаточно просто «сексуальных свобод», – нужна реконструкция желания вообще.