‘We want to keep the atmosphere of romantic decay which many visitors find so attractive, without decaying so much that there is nothing to look at’.
Из путеводителя по Хайгейтскому кладбищу
Я люблю развалины. Желательно как можно более старые, современные покосившиеся халупы не приводят меня в специфическое меланхолическое настроение, тут нужно минимум несколько сотен лет выдержки. Вот Вена, например, слишком современная, а Прага уже в самый раз. Жена смирилась, что экскурсии во время поездок – это вылазки к еще одним развалинам, будь то руины дворцов на Крите, греческие или римские города в материковой Греции, античные остатки в Пловдиве. И так далее. К Риму, сами понимаете, я готовился тщательно, надеясь уложить в те несколько дней, что отвел на Вечный город, максимум. С гордостью скажу, что программу, намеченную Сонькиным в его «Здесь был Рим» я покрыл (задолго до появления этой книги) процентов на 70.
Между тем творчество Сонькина было мне знакомо и до этого тучного путеводителя. В серии «Пешком в историю» есть том за его авторством – "Мы живём в Древнем Риме" . Надо сказать, что том этот выгодно отличается от рыхловатого и скучноватого, чего уж там таить, «взрослого» издания. Отличается динамизмом, энергичностью подачи и отсутствием воды. Хотя, возможно, многое кажется водой из-за выбранной автором концепции путеводителя, вынуждающей его постоянно скакать по эпохам, многословно повторяться и постоянно терять нить. Мне, взращённому на старых советских книгах о Риме, разжёвывание каши казалось излишним.
Хуже самой концепции путеводителя, т.е. географического, а не хронологического принципа подачи, источники автора. Нет, это хорошие, уважаемые источники, что на русском, что на иностранных языках. Но они, аккуратно говоря, устарели, а многие из них не исторические источники, а работы филологов-классицистов. Дело в том, что восприятие Древнего Рима существенно изменилось в последние несколько десятилетий, сдвигаясь в сторону все большей модернизации, в сторону все большего понимания, что их городская цивилизация была удивительно похожа на нашу во многих деталях. Все эти термы-аквапарки и прочее, прочее.
Нагляднее всего устарелость источников выражается в пассажах автора об экономике, тут хоть святых выноси – то, что он пишет про аннону, за гранью добра и зла. Перепутанные причины и следствия, отсутствие фона и даже упоминания механизма работы. А ведь по современным представлениям это почти тот самый «безусловный базисный доход», о котором задумались ведущие капиталистические экономики нашего мира.
Книга много очков отыгрывает обратно хорошим, годным рассказом о том, что современный романтически развалившийся Рим создан либо непоседливыми папами в XIX веке, либо неустанными заботами Муссолини в первой половине века XX. Они сносили, разбирали, добавляли, достраивали, копали, привозили, увозили, переставляли и компилировали. Странно сознавать, что объекты, воспринимаемые как что-то, чему две тысячи лет, почти все это время выглядели совсем не так, будучи скрыты под слоем достроек, завалов, растений и чего угодно еще.
К счастью, представить себе все это в былом затрапезном виде вполне возможно – художников довольно рано стали интересовать красивые развалины. Один Пиранези чего стоит, насытивший книгу Сонькина иллюстративным материалом процентов на 50. Когда-то, в 2012 году (я полез посмотрел в интернете, в голове было просто «недавно») в Эрмитаже была выставка Пиранези. Я не поскупился тогда, так что являюсь счастливым обладателем массивного каталога , который служит хорошим дополнением к любому рассказу о Риме.
В книге множество интересных деталей былой жизни. Туалетные обычаи (от совместного заседания в качестве развлечения до алтарей Фортуны в отхожих местах через сортирный юмор), сексуальные обычаи (автор утверждает, что гетеросексуальность императора Клавдия воспринималась как отклонение от нормы), сама раскрепощенность римлян, заставлявшая более чопорных современных исследователей принимать каждый второй дом в Помпеях за бордель из-за обнаженки на фресках. Забытые боги, которым продолжали поклоняться на всякий случай, во избежание. И частная жизнь, которая текла среди строек, смены властителей, интриг, простая городская жизнь с заботами о детях, еде и жилье в многоэтажках-инсулах. Магистральный путь истории, так сказать.