Ну да, сентиментально, да, очень уж сентиментально, да, пожалуй и оскомину набивает. Но что-то удерживает на этом эпизоде внимание, какое-то чувство хотя бы частично удовлетворенной справедливости, почти мести, публичного возвышения угнетенной.
Я, кажется, не читал вот этого извлечения из романа, подготовленного Надеждой Шер (хотя «Гавроша» читал). Помню, что лет в 9-10 я сражался с огромным томом Гюго в бабушкиной библиотеке, где и прочитал этот эпизод. Эмпатии мне тогда вполне хватало, чтобы сопереживать маленькой девочке (и сейчас я на это вроде бы способен).
Но Гюго, конечно, ужасно устарел своей густроконцентрированной подачей материала. Это обилие чувств, это абсолютное зло, выраженное в трактирщике и его жене – какие там полутона, к черту с ними, давайте просто ненавидеть.
Но и сам мир победившей буржуазии (а это времена Июльской монархии, если я верно помню хронотоп) мрачен, страшен и пугающ. Ибо никакого рабочего законодательства нет, правят только экономические силы, разрушающий старый, далеко не идеальный, но имевший некоторые рычаги социальной защиты, режим. И люди попадают в его жернова и выпадают из оных перетертыми, без социального статуса и возможности снова подняться. И не только в трактирщике дело, не только.
P.S. Рисунки Иткина, как всегда, восхитительны