Первые страниц шестьдесят «Подменыш» потрясают плавно текущей предысторией. Вступление в числе лучших когда-либо написанных человечеством.
Но стоило Лавалю перейти к самой истории, восторг испаряется, и понимаешь: ба, да этож типовой современный американский роман про «малые дела» для широкой аудитории с ароматами мистики и мифологии, идентичными сверхнатуральному. Выходит, начало как у всех вылизано до идеального блеска. А на остальные 450 страниц автора не хватило. Но не Даша Бобылева, и на том спасибо.
Мистика? Не совсем так. Скорее книга о родительстве для родителей. Лаваль – американский Макаренко.
В аннотациях обещали Мориса Сендака, мифологический сюжет и «Нью-Йорк, Нью-Йорк». В целом, все присутствует. Но по части мифологии и Нью-Йорка Лаваль вчистую проигрывает «Мисс Подземке» Дэвида Духовны.
И там, и там, вроде как все то же – классический фольклорный сюжет в основе. В частности, в «Подменыше» похищение ребенка троллями и гоблинами. Мы, правда, еще в «Лабиринте» больше 30 лет назад нечто подобное видели. Но сойдет, тем более акценты другие. Итак, основной квест – вернуть утраченное. Попутно разбираемся как так получилось и какие сдвиги произошли в структуре не материнства и детства, а отцовства.
Если у Духовны в полиэтничном и многоконфессиональном Нью-Йорке от богов и мифологических существ просто не продохнуть, то у Лаваля все скромнее – сияющий Аполлон, амазонки, ведьмы и норвежская пещерная нечисть, просочившаяся, как и у Духовны мимо иммиграционных служб.
Различия есть и в другом. Духовны пишет современный вариант вечной романтики, а Лаваль культурологическое исследование на тему фигуры отца. У одного история любовная, у другого повестка и идеология. Неудивительно, что мимо Духовны прошли, Лаваля распиарили донельзя и обвесили медальками и номинациями (смотри обложку). Эпоха требует тяготения к актуальным темам и проблемам. А какая в любви актуальность по нынешним временам? Давно отжившее понятие.
Но вернемся к «Подменышу». Мифологическое в нем лишь повод поговорить о проблемах насущных. Столкнуть лбами старых и новых пап. Показать как ошибки зарождающегося нового хипстеротцовства, так и позабытый ужас отцовства старого. Новые папы готовы разделить ответственность не только в области хозяйственных дел, но и воспитания, пригляда за детьми. Они ответственные и заботливые. Старые папы (вы ведь забыли, да?) по-прежнему требуют жертв. Их жизнь протекает где-то там вдали от ребенка. Из этого следует глобальный вывод, который должен усвоить читатель: возвращаться к старому нельзя. То есть весь роман – мина под Трампа с его лозунгом «Сделаем Америку снова великой». «Снова» не надо, плохо будет, детям в первую очередь.
Что ж, с такой идеологией действительно прямиком в списки лучших книг и на награждение.
Но у нас, как говорили в 90-е, Россия, не Америка. Поэтому подивившись на авторское заискивание перед современным феминизмом, почитав про троллей и амазонок, окунувшись в мир американской букинистики, в итоге заметишь, что ребенок в книге на втором плане, а сам автор неплохо попсярит на темах травмы, домашнего насилия и какого-то странного, ничем не аргументированного преклонения перед фигурой женщины, которая всегда и во всем права (дальше видит, глубже понимает, тоньше чувствует, ну и прочий там фимиам). Содержание же романа сводится к тому, что современный американский мужик еще только дорастает до естественно данного метафизического женского совершенства. То есть здесь еще и «Педагогическая поэма» в одном флаконе.