© Вида Лагодина, 2018

ISBN 978-5-4496-0746-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1
ВИДА

Многое в нашей жизни происходит совсем не так, как тебе хочется или так, как ты предполагаешь. Самой нелепой, по моему мнению, вещью за мои восемнадцать лет стала свадьба моего дяди Виктора. С первых же дней отношений Лариса, с недавних пор жена Виктора, всеми возможными способами тащила его под венец, а в ближайшие несколько месяцев у них появится ребенок. Именно в день их свадьбы я и решила переехать к своей одногруппнице Лене в соседний город Волгоград, находящийся в часе езды от моего маленького городка Волжского.

Всего несколько месяцев назад мы с Ларисой были хорошими подругами, но вскоре я поняла – меня просто используют, чтобы следить за Виктором и докладывать о каждом его шаге. Когда она переехала в квартиру родителей Виктора, наши отношения стали хуже некуда. Так уж сложилось, что мы жили в одном доме и в прямом смысле слова, терпели друг друга. Поэтому два месяца назад, сразу после новогодних каникул, я покинула отчий дом, а именно дом моих бабушки и дедушки, потому что именно в это время участились ссоры, и возросло всеобщее напряжение, и мне ничего не оставалось, кроме как сбежать оттуда. Конечно, я не забывала время от времени навещать своих родных, но самостоятельная жизнь для меня теперь состояла из здорового сна и большего количества свободного времени, которое можно было посвятить себе.

Шла последняя неделя февраля. В среду утром я проснулась без голоса и с невыносимой болью в горле. К нам с Леной перед парами, пришла Майя, и это стало для меня кошмаром в самой тяжелой степени.

– Ты даже представить себе не можешь как это ужасно смешно! – В сотый раз за последние пятнадцать минут повторяла Майя, не переставая при этом безудержно хохотать.

– Отстань, без тебя тошно. Что я могу сделать, если у меня голос пропал?

Я пыталась прочистить горло, но ком, застрявший в нем, никак не хотел исчезать. Со вчерашнего дня першение увеличилось, и звуки, издаваемые мной, стали больше похоже на шипение, чем на слова.

– Просто молчи… – Опять смешок, который грозил стать последней каплей перед тем, как я окончательно выйду из себя.

– Ты же знаешь, что это невозможно. – Сквозь смех сказала Лена, заглядывая на кухню. Несмотря на то, что в ее серых глазах плясали смешинки, я видела в них неподдельное беспокойство и заботу, что очень ценила.

– Это ты сейчас на что намекаешь? – Спросила я, прищурив свои глаза.

– Это я сейчас хочу тебе сказать, что меня нужно было слушать, когда я говорила тебе начинать лечение.

– Ну, я же лечилась. – Еле слышно попыталась возразить я.

– Ага, две пачки аскорбиновой кислоты и спрей от насморка не в счет. – Майя уже чуть – ли не задыхалась от смеха, перебрасывая свои длинные волосы золотого цвета через плечо.

– Да ну вас! Чем меня обсуждать, лучше собирайтесь, а то мы опаздываем на занятия. – Я показала им язык и вышла из кухни, которая была заполнена смехом подруг. Знаю, что веду себя по-детски, но их насмешки раздражали меня до невозможности.

– Может, останешься дома? – Со вздохом Лена третий раз спрашивала меня об этом. Ее предложение, конечно, заманчиво, но мне не хотелось проблем, которыми грозили мои незапланированные каникулы.

– Нет, я пойду на учебу, позвоню оттуда маме и спрошу, что делать, чтобы мой голос вернулся. – Прохрипела я в ответ.

– Да оставь ты ее, пусть делает что хочет: хочет мучиться, значит пусть идет и мучается. – Майя стояла у противоположной стены и с улыбкой наблюдала за нами. Я метнула в нее один из своих убийственных взглядов, чем вызвала ее очередной приступ смеха.

Спустя двадцать минут мы уже сидели на паре. Преподаватель, которая, кстати, была для всей нашей группы, как заноза в небезызвестном месте, сегодня была не в духе. Как оказалось, такое часто бывает во время учебы, но… каждый учитель считает, что ученики должны подстраиваться только под него, что зачастую отравляет студентом жизнь из-за столкновения интересов. На сегодня нашим заданием было конспектирование двух больших тем из учебника без права что-либо менять или сокращать в тексте. Осложнялось все тем, что закончить конспект обязательно нужно было на паре, а все мои мысли были только о невыносимой боли в горле, боли в голове и заложенном носе. В перерывах между мучениями мне удалось написать маме сообщение.

Вида

«Привет. У меня пропал голос и сильно болит горло, что нужно сделать?»

Мама

«Перезвони, как сможешь»

Вида

«Через 10 минут закончится пара»

Мама

«Хорошо, позвони сразу, как освободишься»

– В связи с тем, что ваша успеваемость по моему предмету в последнее время начала стремительно падать, я пересмотрела свой подход к преподаванию. Всю информацию теперь вы будете добывать самостоятельно. Я буду только проверять и оценивать ваши знания. – Я мысленно закатываю глаза и говорю себе, что нужно немного потерпеть. – Студенты – очень странные существа. – Продолжала она свои рассуждения. – Что бы ни случилось, у вас всегда виноваты преподаватели.

– Пс… – я обернулась и посмотрела на соседнюю парту, за которой сидели Ангелина и Марго, еще два человека, которые входили в круг моего общения. – Не могу понять, что за проблема у этой женщины, никак не можем ей угодить. Противная! – Я молча пожала плечами, слабо улыбаясь, и вернулась на свое место, чтобы продолжить писать. Остальное время пары прошло относительно спокойно. Сразу после звонка, я пулей вылетела из кабинета и начала звонить маме.

– Алло, Вида, милая, что случилось? – Голос мамы звучал обеспокоенно, а я чувствовала вину за то, что отвлекаю ее от дел.

– Привет, – начала хрипеть я – все нормально, только, как ты уже можешь слышать, у меня голос пропал.

– Ты на учебе или приехала домой? Что-то еще болит? Температура есть?

– Я на учебе. Болит горло и слегка трясет. Температуру не измеряла, поэтому не знаю.

– Срочно измерь температуру, пей больше воды… и вообще, почему в больницу не пошла? Ладно, давай договоримся, если тебе станет хуже, то ты приедешь к бабушке с дедушкой, ну или если хочешь к нам, и пойдешь в больницу, хорошо? – Под «приехать к нам» подразумевалось посетить дом моей мамы, отчима и сестры, который находится в пятнадцати минутах от Волжского.

– Хорошо. – Выдохнула я в трубку.

– Я позвоню тебе после работы. Береги себя и, пожалуйста, не геройствуй.

На этом наш разговор был окончен, и я пошла к следующему кабинету. На очереди была статистика. В целом пара прошла спокойно, только пару раз мне пришлось отпроситься выйти, так как у меня начались приступы кашля. К концу учебного дня, под напором подруг, я все-таки решила поехать к бабушке с дедушкой. Сначала я планировала просто отлежаться несколько дней, но потом снова поговорила с мамой, и она убедила меня пойти в больницу и даже записала на прием к терапевту. После занятий мы с Леной быстро забежали к нам домой. Я собрала вещи, которые мне могли понадобиться в ближайшие несколько дней. Завтра к Лене приезжает мама, ее родители живут за сотни километров отсюда, и приезжают раз в три месяца навестить ее. В этот раз ее мама будет здесь ровно неделю, надеюсь, я успею вернуться до ее отъезда.

– Я волнуюсь по поводу учебы, как потом буду все догонять? – Негодующе рассуждала я.

– Ты сейчас совсем не о том беспокоишься – ворчала Лена, когда мы выходили из подъезда.

– Эх, ладно я побежала на автобус, маме обязательно передавай привет и извинись перед ней за то, что так получилось.

– Поезжай и не о чем не волнуйся, самое главное лечись.

Мы быстро обнялись, и уже через пятнадцать минут я была на пути в Волжский.

ГЛАВА 2

В четверг утром у меня был прием у терапевта, который назначил мне пастельный режим и записал на следующий прием во вторник. Мама беспокоилась так, что звонила каждые тридцать минут (забывая, что мне тяжело разговаривать). Вернувшись из больницы, я немного вздремнула и сейчас чувствовала себя немного лучше. В честь своего приезда я решила приготовить ужин. Несмотря на февраль месяц, на улице стояла плюсовая температура и пекло солнце, что не могло не радовать, и я решила прогуляться по Волжскому, заодно купить в супермаркете необходимые продукты. На тротуарах был гололед, и возле нужного мне магазина, в самом центре Волжского, было много воды от уже подтаявшего снега, которую я старательно пыталась обойти. Я шла очень осторожно, но впереди меня была огромная лужа, которую так просто не обойти, а рядом, на том месте, где снег уже сошел, стояло несколько парней, и мне ничего не оставалось, как попытаться перешагнуть через эту самую лужу, но этого, к сожалению, не вышло. Я наступила в нее и заскользила обувью по льду, который оказался под водой. Что стало только половиной беды, потому что с громким «уууух», я врезаюсь в рядом стоящего парня и падаю, после чего слышу громкий мужской гогот. Вот же корова неуклюжая! Спустя некоторое время вижу перед собой руку. Не поднимая глаз, вкладываю в нее свою мокрую ладонь и осознаю, что это рука парня, в которого я врезалась. Ему каким-то образом удалось удержаться на ногах. Все еще боюсь смотреть на него и начинаю извиняться, опустив глаза в землю. Он молча смотрит, и когда я поднимаю на него свой взгляд, вижу, как он с интересом наблюдает за мной, а затем улыбается. Я замолкаю и через мгновение узнаю в нем одного из знакомых Виктора, его зовут Алекс.

– Привет, Вида, давно тебя не видел, сначала даже не узнал. Ты не ушиблась?

Я все еще, смотрю на него, и только когда он вопросительно поднимает бровь, нахожу, что сказать в ответ.

– Все хорошо, я в норме. – Улыбаюсь и краснею под пронзительным взглядом его голубых глаз. Я уверена, что с последней нашей встречи прошло как минимум пару лет, вот только он, кажется, совсем не изменился.

– Точно все хорошо? – Я нервно кивнула головой, чувствуя, как моя одежда медленно пропитывается ледяной водой из лужи.

– Да, точно. Еще раз прости меня, пожалуйста, я не специально я …э… шла, и… эм…

– Все хорошо, тебе не за что извиняться. – Он сунул руки в карманы своих джинсов и слегка пожал плечами, продолжая смотреть на меня. – Как Виктор? Я слышал, что Лара все-таки окольцевала его.

– Даже не знаю, что сказать тебе по этому поводу, они поженились… и… – Мне нужно срочно заткнуться, это вообще не его дело – знаешь, мне пора, надо дома уже быть, а я тут по льду катаюсь на попе. – Не понимаю, зачем я это говорю! Как глупо все получилось. – Ну, в общем, пока. – Машу ему рукой, резко поворачиваюсь к нему спиной и пытаюсь как можно быстрее скрыться в магазине. Через несколько секунд слышу свое имя и оборачиваюсь. Алекс бежит ко мне. – Не упади, а то теперь мне придется тебя поднимать – он улыбается, и я чувствую себя неловко. Мы никогда не были друзьями, и, если не считать сегодняшнего случая, разговаривали всего пару раз, ограничиваясь сухими приветствиями.

– Я просто хотел сказать… передавай привет Виктору. – Он заглядывает в мои глаза, словно пытаясь исследовать мой внутренний мир. Я прерывисто вздыхаю и нервно киваю головой.

– Хорошо. – Я нерешительно улыбнулась, оглядываясь по сторонам, чтоб хоть как-то скрыть свою неловкость. Он производил на меня странное впечатление. Возможно, это из-за его не совсем обычной внешности. На фоне темных волос его голубые бездонные глаза очень выделялись. Высокий лоб, прямой аккуратный нос возвышался над идеальными пухлыми губами, а его кожа была ни смуглой и ни бледной. Крепкая челюсть, слегка покрытая щетиной, придавали ему небрежность. Я где-то слышала, что у него есть европейские корни, ни никогда особо этим не интересовалось, хотя это объясняет его не совсем обычное имя.

– Ну ладно, еще увидимся. – Он подмигивает мне, а я недоуменно смотрю на его удаляющуюся фигуру, и спустя минуту вспоминаю, что мне нужно в магазин.

После событий, произошедших у магазина, я уже успела прийти в себя. Все вещи пришлось стирать из-за того, что на ней остались большие пятна от воды. Единственным напоминанием служил постепенно проступающий синяк на моей пятой точке. Ужин был готов к семи вечера, я даже яблочный пирог успела сделать. Бабушка с дедушкой на ночной смене в больнице, и придут домой только утром, так что для них это скорее завтрак. Мой дедушка очень хороший хирург, который всю жизнь проработал в нашей местной больнице, отказавшись променять ее на лучшие и более дорогие больницы не только нашего города, но и нашей страны, а бабушка вот уже почти сорок лет его ассистентка не только на работе, но и по жизни. Когда я мою посуду после ужина, на кухню заходит Виктор, с таки видом, будто вся существующая печаль в мире легла на его плечи.

– Эй, ты же болеешь, тебе совсем необязательно это делать. – Он улыбается, но его зеленые глаза наполнены тоской, а в уголках губ залегли маленькие трещинки от постоянного напряжения.

– Ну, если я смогла приготовить ужин, то посуду помыть для меня раз плюнуть. – Я вытерла руки полотенцем и повернулась к нему, опираясь спиной на столешницу. – Что с тобой?

– Лара хочет коктейль. – Он достал из тумбы кухонный комбайн и нервно провел пальцами по своим коротким темным волосам. – Иногда мне кажется, что еще чуть-чуть, и она попросит моей свежевыжатой крови.

Я прыскаю со смеху, и он мне слабо улыбается.

– Кажется, это называется прелести отцовства. – Пытаюсь я хоть как-то поднять его настрой, но выходит у меня это слабо. Он смотрит на меня, а на его лице огромная усталость.

– Еще чуть-чуть и я свихнусь с такими прелестями отцовства. Она еще даже не родила, а ее уже ничего не устраивает, и она жутко устает лежать на диване… – он не успевает договорить, потому что его прерывает крик из другой комнаты.

– Виктор! Ты где там застрял, сколько можно ждать? А когда ребенок родится, ты также будешь ползать, как черепаха, он же умрет с голоду, пока ты будешь ему готовить. Шевелись быстрее!

Я улыбаюсь ему и помогаю приготовить молочный коктейль для Ларисы.

– Спасибо, не знаю смог бы я сам его сделать или нет.

– Только не говори ей, что я тебе помогла, а то она отправит тебя переделывать, а этот, не дай бог, выльет на твою голову.