Изпоходные заметки
--
Локк, Лейбниц и Вольтер - светлые умы эпохи. Тема века - противостояние религии и философии.
Призвание Вольтера и компании - ну так знаете, походя и ерничая, ворочать глыбы истории. Исторический материал в романе (замок Дочки-Матери, судья, чья жена была развращена ПОПОМ (см. Хаксли, "Люденские демоны"), дело Каласа (зверская расправа над протестантом, который якобы задушил своего сына-католика, изобретение вакцини от оспы, братья Монгольфье, запускающие воздушный шар вопреки янсенистам,) как причина призывов Вольтера к толерантности) разбавлен "авантюрностью» (…по замку бродит магистр Сорокопуст. Невидимый, но обоняемый, и прочие фишечки).
Николя де Буало и Мишель де Террано (аки егоза Николай Лесков и увалень Михаил Земсков). Михаил - явно визионер, видит странные сны - то про кулак с он-жужжалой и про диковинные усы (бритва), летающие домы, подземки, Бога, свиристящего через эфир (Вольтер этот сон тоже видит), загрязненное технологичным бытовым мусором побережье, говорящая лошадь, яйцо для полетов на Луну, железный корабль на котле (пароход),
- это типа загадок, чтоб читать нескучно было. Моднику Коле вот тоже нескучно - он аж от восторга нет-нет, а "грянет из кормового орудия".
Вольтер - величавый старик, но показан не без ироничности и добродушного лукавства. Он сомневается, что русских пустят в европейскую семью - уж больно они за столом безсалфеточные. Кроме того, ему постоянно видятся то ангелочки Алю, то еще какая-то галлюцинистская чертовшина. Как-то еще и выясняется, что он выступает против любви плотской. Вообще, фигура Вольтера в романе неоднозначна: не то демонический демиург, не то плут и интриган. А еще он грохается в обморок от оратории Генри Перселла - вот она, какая, могучая сила музыки.
Мимолетом Аксенов кажет своим читателям кавалера де ля Морлье, короля театров и мадам Дени, племянницу Вольтера. Ближе к русским – граф Панин, размышляющий над парадоксами России, и Иоанн шестой, опасный и дебилоидный наследник, которого хочет взять на воспитание Вольер, и от которого хотелось бы избавиться Екатерине.
Граф Ксено Рязанский, который не может мнить себя кроме как деятель истории ("пребывая аж третий день вне истории, он начинал мизантропствовать.") Он пишет роман "Новая Семирамида, или Путешествие Василиска", очень смешной, если судить по наброскам. Начало одной главы написано слогом этого романа, и это ужасно... смешно. Свой титул он получил за возрождение голубиной почты. Таинственный Егор, ночующий на крыше ратуши, оказывается-то голупь! В конечном счете, книга Ксено благодаря Вольтеру имеет оглушительный успех, сам же граф осел в Сиаме.
Курфюрстиночки Цвейг-Анштальтские, Клаудиа и Фиокла. Сами не могут разобраться, кто из них кто.
Фон-Фигин, который вечно подмигивает (нервный тик, ага) - альтер эго императрицы, совратитель молодых уношей.
Капитан Вертиго
Петр-третий, самозванец с двумя носами, он же Злодей, Казак Эмиль, Барба Росса.
Король Фридрих Второй и его "чудовище" с резиновыми руками фон Курасс (он же Сорокапуст). Они приходят к выводу, что отмене крепостного права нужно воспрепятствовать, иначе Россия завалит всех своими товарами, а также захватит пограничные государства.
Видаль Карантце - химик. Совершенное исчадие ада, скачущее, к тому ж, по скатертям.
Граф Панин, размышляющий над парадоксами России. Иоанн шестой, он же Григорий.
Крутится все вокруг предполагающейся встречи Екатерины второй, которая дозавиралась до того, что провозгласила своей бабкой Екатерину первую, и Вольтера. Встрече препятствуют (банда у моста, "вольтеровские войны", нападение на замок острова Оттец (все закончилось окей благодаря дубовому гению корабля "Не тронь меня"),
Именно Коля открыл удивительные свойства Мишиной головы. Об нее можно было сломать любую дубину или доску, не причинив юному органу мысли ни малейшего вреда. Напротив, внезапные угощения по голове как бы бодрили мальчика: он то начинал божественно петь, то умножал без ошибки чудовищные числа. Вообще стал немного злоупотреблять головою. Например, принимал на оную ядро гаубицы, чтоб можно было скатить по шее и спине и немедленно всей жопой на него усесться. То-то смеху, то-то восторга в мальчиковой кадетской среде, особливо ежели сие случалось в обширном дортуаре во время популярного ночного игрища «Гангут и Полтава».(с)
В тексте постоянно встречаются отсылки "к будущему", т.е. нам явно дают понять, что писано это все со снисходительностью 20 века к 18: Джойс, Гюго, дуэлянты-шарлатаны, матерящиеся как братки, прикид как перевод французского слова "туалет", гадкая гопа и т.д.
Читатель, кстати, в "сей новели" тоже присутствует. Как мышь за гобеленом.
Корабль "Не тронь меня" и прочие экивоки. На нем матросы играют в "махнушу". Секретная экспедиция. Захват замка Магнуса Барбароссой - в результате погибает вся династия Гудерингов кроме кюрфюрстиночек. Но судя по эпилогу, все заканчивается хорошо. Конец - какой-то мосток в "Войну и Мир" Толстого - все эти Шерер и Курагины. Женатые Николя и Мишель возвращаются в Россию, Михаил становится доктором. В конце Мише снится адский ад про почкующегося и плодоносящего загробного Вольтера. Миша: в истории права только ошибка, а интеллигенту без религии нельзя (типа критика вольтерьянства).
--
Господин Аксенов - остроумнейший и тончайший стилист, надо заметить. Если "Затоваренная бочкотара" местами вызывает удивление, то от несколько затянутых "Вольтерьянцев" хочется хихикать без передыху.